«ГАПОН» Киносценарий. Современная сказка

Судьба и война бросали Стапаныча из части в часть. Затем, как говорится, он осел в разведбате на должности заместителя командира взвода. Через год взводный уехал в Союз. На замену ему никого не прислали почему-то. Силантьев был назначен исполняющим обязанности командиром взвода разведки, а затем и командиром взвода. Должность это офицерская, а он был прапорщиком. Начальство не хотело расставаться с таким взводным.

В рейдах, в которые ходил Силантьев, в его взводе потерь не было. Бойцы называли его между собой уважительно « Степаныч». Командиры, впрочем, также.

Он каким-то не понятным никому чутьем подбирал в свой взвод бойцов, как потом выяснялось, из отъявленной шпаны на гражданке. Пацаны его побаивались. Он ведь и по морде лица, если что, мог съездить, по делу, конечно. И уважали Степаныча.

Тогда, в ущелье Ганджагал, взвод Силантьева зашел к моджахедам с обоих флангов. Парни Степаныча вначале не стреляли. Так он велел. Они «духов» резали. А потом по команде взводного расстреляли оставшихся.

Степаныч нашел меня в расщелине. Он выволок мое, почти бездыханное тело из-под камней, и с помощью одного из бойцов наложил повязки на голову и ногу, которая была прострелена чуть ниже колена. А очнулся я в ташкентском госпитале… через три года. Оказалось, что я был в коме. Что-то там во время боя в ущелье Ганджагал прилетело мне в голову, основательно. Я вышел из этого пограничного состояния между смертью и жизнью, и на удивление врачей начал поправляться. Через месяц меня перевили из реанимации в общую палату. Там я и встретился со Степанычем. Он меня узнал.

СТЕПАНЫЧ: – Привет, крестник! Сколько лет, сколько зим. Живучий значит.

Я на всю жизнь запомнил его усмешку и прищуренный правый глаз

СТЕПАНЫЧ:

– Это хорошо. А меня вот зацепило. Навылет пуля-дура в плечо попала. Скоро домой, то есть в свой разведбат.

То, что случилось с моим взводом и со мной в том бою, в ущелье, я от него и узнал. Еще он мне рассказал, как его из Афгана хотели перевести в Рязанское гвардейское десантное командное военное училище. Там очень нужны были люди с боевым опытом. Он послал из Ташкента телеграмму начальнику училища генерал-лейтенанту Альберту Евдокимовичу Слюсарю. Текст, как он рассказал, был примерно такой:

« В связи с рассмотрением моего раппорта на имя командующего войсками Туркестанского военного округа о моем желании и далее служить в составе ограниченного контингента войск в Афганистане, остаюсь в городе Ташкенте. О решении командующего отрапортую лично».

И он упорно осаждал пороги военачальников Туркестанского военного округа. Каждый день Степаныч ходил к штабу округа, как на службу. Может быть, он и не решил эту задачу, если бы не встретил в забегаловке при гостинице «Россия», что находилась на улице Саперная города Ташкента, военного журналиста из газеты «Фрунзевец» Туркестанского военного округа капитана Анатолия Черкесова. Толя зашел в этот буфет, по заведенной им самим традиции, опрокинуть в обед стаканчик бормотухи под названием «Агдам». Редакция размещалась в двухэтажном, желтом здании, напротив гостиницы «Россия». В тот раз Толя Черкесов не ограничился стаканчиком «Агдама», очень уж интересен был рассказ Степаныча. Буфетчица Зоя, толстуха лет пятидесяти, любила по-матерински всех своих клиентов, а офицеров из редакции «Фрунзевец» в особенности, они были с ней всегда учтивыми и приветливыми. Черкесову и Степанычу она подносила стаканчики с «Агдамом» лично.

Толя был хваткий журналист, и, слушая Степаныча, делал пометки в блокнот для будущих материалов. Кроме того Черкесов понял, что мужик рвется на войну. С одной стороны дико видеть человека, который упорно хочет опять в пекло, а с другой, он ему был понятен. Толя сам неоднократно ходил в рейды с десантниками, был награжден медалью «За Отвагу». В стенах редакции он скучал. Черкесов позвонил заместителю начальника политуправления Туркестанского военного округа, с которым несколько дней тому назад летел из Афгана в Ташкент. За время полета выпито было много. Живыми же они летели. Степаныча снова отправили в Афганистан.

Он также рассказал мне про девчонку – медсестричку, которая почти не отходила от меня все три года моей комы. Я попросил его показать её мне. И я познакомился с моей будущей женой Катей».

17. НАТ. Кафе на первом этаже.

Время действия: Ташкент. Июль 1986 года. Гостиница «Россия».

Краснов сидит за столиком, напротив барной стойки. На нём костюм повидавший виды, что дали пацаны в госпитале, то и дали. Тётя Зоя подносит ему стаканчик фирменного «Агдама».

ТЕТЯ ЗОЯ:

– Служивый… Вижу, что служивый. Это, вот тебе. И не горюй. Денег не надо. Будут, занесёшь.

СЕРГЕЙ:

Из редакции « Фрунзевец» есть тут кто-нибудь?

ТЁТЯ ЗОЯ:

– А вон, Серёга Морозов, через столик от тебя. Видишь? Да, капитан… Вот, стаканчик поднял…

СЕРГЕЙ:

–Спасибо.

Краснов встает и идет к капитану.

СЕРГЕЙ:

Здравия желаю! Я, Краснов Сергей. Вы из «Фрунзевца»?

МОРОЗОВ:

–Да. Садись, братишка.

КРАСНОВ:

– Мне нужен капитан Черкесов. Как его увидеть? Я обещал передать ему привет от одного его знакомого.

МОРОЗОВ:

– Он за «речкой». Чем сейчас помочь? «Агдамчик» будешь?

СЕРГЕЙ:

– Когда вернется?

Краснов присаживается напротив капитана Морозова.

МОРОЗОВ:

– Думаю дня через три, дай-то Бог.

СЕРГЕЙ:

– Надо бы мне его дождаться…

МОРОЗОВ:

– Значит дождешься. Остановиться есть где?

СЕРГЕЙ:

– Пока нет…

МОРОЗОВ:

– Тогда иди за мной.

Морозов допивает из стакана вино и встает. Идет к выходу. За ним следует Краснов.

18. ИНТ. Гостиница квартирно-эксплуатационной части.

Время действия: Ташкент. Июль 1986 года.

Гостиница была с левого торца редакции «Фрунзевец». Морозова там знали, встретили приветливо, и быстро оформили нового гостя.

МОРОЗОВ:

– Если что, зайди в нашу контору и спроси меня. Подскажут куда идти. Толя приедет, я ему скажу, что ты его ждешь. Да, если пожрать захочешь, через четыре трамвайных остановки «Зеленый базар», там есть всё. За номер я оплатил, живи. И вот тебе немного денег на расходы…

19. НАТ. Проходная военного госпиталя.

Время действия: Ташкент. Июль 1986 года.

Сергей с огромным букетом алых роз. Катя спускается по ступенькам проходной. Краснов идет к ней навстречу.

СЕРГЕЙ:

– Катя! Позвольте… В общем, это Вам (он протягивает ей букет).

КАТЯ:

–Спасибо, Серёжа.

СЕРГЕЙ:

– Вы знаете, как меня зовут?

КАТЯ:

– Да, как-то запомнила…

СЕРГЕЙ:

– Я всё знаю. Степаныч рассказал… Позвольте Вас пригласить в кафе.

КАТЯ:

– Да, я с удовольствием…

20. ИНТ. Мелькают кадры, как страницы какой-то книги.

Буфет на первом этаже гостиницы «Россия», чашки кофе на столе перед Катей и Сергеем, тётя Зоя за барной стойкой…