Гаптика. Побочный эффект

Понимая, к чему он клонит, я заверил:

— С большинством из них не первый год вместе. Вы же знаете. Ещё до войны работали.

— Да знаю я, капитан! — неожиданно вспылил главный, — всё знаю. И про Испанию знаю. И про Польшу. Но муторно, как-то в груди. Должен был спросить!

— Группа не подведёт.

Палыч расстегнул ещё одну пуговку у горла и снова потянулся к пачке папирос. Достав оттуда две "Беломорины", одну бросил мне.

— Поступила информация, что в районе Суража ожидается продвижение вражеского эшелона с припасами, — он обозначил на карте требуемое место, — необходимо добраться до него первыми и изъять кое-что из аппаратуры.

При всём уважении к генералу, я не понимал его волнения. Задание, как задание. Сколько уже таких за плечами? Надо, значит изымем.

— Но это ещё не всё, капитан, — видя, что я лишь буднично кивнул, продолжил собеседник, — груз сопровождает группа СС и трое сотрудников того самого "Аненербе". По нашим сведениям, вскоре на фронте произойдут серьёзные изменения. Со Сталинградского направления часть войск немцы передислоцируют на Северный Кавказ.

Генерал говорил теперь так тихо, что даже я слышал его с трудом.

— Зачем? — шепнул в ответ.

— Это-то вам и предстоит выяснить.

Признаться здесь я удивился по-настоящему.

"Выяснить нам? Движение армий под Сталинградом? Находясь в Сураже? Он что, шутит?"

Однако лицо генерала явно к шуткам не располагало.

— Первый считает, всё это как-то связано. И оборудование в эшелоне предназначено для решения задач на Кавказе, — сказал он.

Картина чуть прояснилась.

— Хорошо. Изымем то, что требуется, остальное уничтожим. Но как это поможет узнать о передвижении войск?

Командующий потянулся за очередной папиросой. Глядя на его озадаченный вид, я даже не предполагал, что он ответит. И тут генерал зашёл с тузов:

— Вы замените собой команду сопровождения.

— В каком смысле? — моя челюсть медленно поползла вниз.

— В прямом. Насколько я знаю, сопровождающие груз сотрудники, это учёные того самого института Германа Вирта. Держатся они обособленно от эшелона и с головорезами из СС практически не общаются. Единственным препятствием на пути к цели может стать командир взвода охраны, который курирует транспортировку лично. Но ведь с ним по дороге всегда может что-нибудь произойти. Не так ли? А новый глава эшелона встретит уже и "новых сотрудников "Аненербе"". К тому же, чтобы отвлечь внимание немцев от тщательных проверок, под Суражем вам помогут партизаны батьки Миная. Движение эшелона обещает стать таким жарким, что фрицам будет не до изучения ваших личностей.

Слушая генерала, я всё ещё надеялся, что сейчас он рассмеётся, предложит мне ещё одну "беломорину" и, дружески хлопнув по плечу, произнесёт что-то вроде:

" Да шучу я, капитан. Взорвите к чертям собачьим весь этот поезд и дело с концом! "

Но шло время, а Палыч по-прежнему оставался необычайно серьёзным.

— Неделя на сборы, Илья. Завтра из Москвы Фрайман приедет. Говорят, известный учёный. Он вам подробно про "Аненербе" и расскажет. Подумай, кого с собой взять. Вакансии три. Вас пятеро. Двое пускай пока на подхвате побудут. Война, мало ли. Есть вопросы?

Вопросов имелось великое множество, однако ни один из них не касался непосредственно эшелона. К примеру, очень хотелось бы знать, что немцы на Кавказе забыли? Или чем та самая "Аненербе" занимается? Почему аппаратуру связи сопровождают учёные? Да и много чего ещё. Но, соблюдая субординацию, я ответил:

— Никак нет, товарищ генерал. Разрешите приступить к исполнению?

— Действуй, капитан, — давая понять, что дружеская беседа окончена, приказал командующий.

************

Следующие дни оказались очень насыщенными. Как обещал командующий, назавтра в лагерь прибыл человек из Москвы. Высокий, тощий, в потёртом стареньком пиджачке и круглых очках на длинном носу, он почему-то напомнил мне студента первогодку.

— Михаил Александрович, — поставив на землю зашарпанный донельзя чемодан, протянул ладонь юноша.

Рукопожатие оказалось неожиданно крепким. Откуда в мальчишке этом сила взялась, понять было трудно.

— Капитан Громов. Илья Сергеевич. Командир разведгруппы.

— Много о вас наслышан, — восторженно сообщил он, — очень рад знакомству.

Фрайман с чувством потряс мою кисть.

— Проходите, — я пригласил гостя в штабную землянку.

Паренёк прошмыгнул внутрь и застенчиво остановился в проходе.

— Садитесь к столу. Сейчас чайку сообразим.

Схватив котелок, я зайцем метнулся на кухню. Хозяйством там Сванидзе заправлял. Общий наш ротный любимец. За добрый нрав, гостеприимность, отзывчивость, все его уважали.

— Гришь, плесни кипяточку.

— Что, Сергеевич, гости к вам? — он широко улыбнулся, — говорят из Москвы?

— Ага, — кивнул я, — надо бы накормить.

— Сделаем. Каша ещё осталась.

— Спасибо, дорогой.

Хлопнув солдата по плечу, побежал обратно.

За это время в блиндаже собралась уже вся наша группа.

"Как они, заразы, так быстро пронюхали? Хотя чему удивляться? Разведка".

— О-о-о! А вот и командир пожаловал, — Аркадий взял из моих рук чайник, — с кипяточком! Как раз кстати.

На столе стояла банка тушёнки, лежал порезанный аккуратными ломтиками хлеб, кусочки сахара и даже стопочка витиеватого, покрытого толчёными семенами орехов, немецкого печенья.

"Ну и воля! Как можно выдержать было? — восхитился я. — До сих пор не съела его?"

В разведке всегда ведь всё самое лучшее. Паёк, оружие, камуфляж. Это и не удивительно. Везде первые считай. Вкусноту эту хрустящую я лично для Лизы достал. Были у меня в роте обеспечения связи. Наградил, так сказать, бойца за пленённого фрица. Мужикам то негоже подобными "пряниками" баловаться. Не дети чай. А девчонке в радость будет. Они такое любят. До войны не раз, небось, пробовала. Пусть наслаждается. Думал, полакомила давно трофейные пироги. А она, гляди ж ты, сохранила!

Словно угадав, о чём думаю, Елизавета мягко мне улыбнулась.

— Давайте, братцы, я чай сварганю, — поднялся навстречу Пётр Гулычев.

Не смотря, на то, что в "семье" он недавно, боец уже стал своим.

— Не стоило волноваться, товарищи. Правда, — запротестовал москвич, — меня ведь перед вылетом накормили.

— Самолёт вчера паковали? — поинтересовался Аркадий.

— Ночью, — кивнул парень.

— Ешь, давай. А то сил не будет историю рассказывать.

Друг пододвинул гостю тушёнку, хлеб и кружку горячего чая.

В этот момент в землянку просунул голову Григорий.