Гаран вечный (сборник)

Он пробежался пальцами по веревке, останавливаясь на бусинках тут и там.

— Запоминающее устройство. В наше время такие могут использоваться лишь отсталыми племенами, не знающими письменности. Здесь же это персональный шифр, который известен одному человеку. Информация, которая хранится с помощью этого кода, чрезвычайно важна и секретна. Каждый тип бусинки, тип узла, их цвет, размеры, расположение — все имеет смысл. Знающий шифр может сидеть в темноте и читать пальцами послание, написанное таким образом, просто пробегая по нему пальцами.

— Если они принадлежат Турану, ты можешь…

Он печально покачал головой.

Я едва могу прикоснуться к памяти Турана. Даже не могу использовать все свое могущество, оно необходимо, чтобы управлять телом Турана.

Значит, он сам признает, что оболочка Турана весьма ненадежна. Дзианта протянула руку и коснулась клубка веревок. Если здесь зашифрована информация кодом, известным только одному человеку, то требуется мощная концентрация энергии, чтобы получить ее.

По сравнению с этим «считывание» информации в Корваре с лент было детской игрой. Там информаций была введена таким же человеком, как она. Здесь же кодирование производил человек другого мира, другого времени, с совершенно чуждой психологией… Ну что ж, если это единственный ключ, что у них есть, она должна попытаться.

Ты постоишь на страже?

Он кивнул, а Дзианта стала внимательно рассматривать веревки. Они были тонкие, шелковые, а бусинки белые, голубые и красно-оранжевые. Она пропускала их через пальцы взад и вперед.

Ощущение… ненависть… жгучая, смертельная ненависть, как будто эти шелковые веревки превращаются в змей и хотят нанести ей смертельный удар, если она попытается прочесть то, что они хранят. Со вскриком она отшвырнула прочь этот моток веревок.

— В чем дело?

Дзианта не ответила. Она держала руку ладонью вниз над всем этим клубком. Своим мысленным зондом она пыталась узнать, что служило источником излучения той ненависти, которая встретила ее первую попытку.

— Их… их недавно брали в руки. Брал кто-то, кто так полон ненависти и злобы, что теперь эти эмоции экранируют все. Пока я не разрушу их, ничего не могу поделать.

Он тяжело опустился на скамью, прислонившись спиной к стене, закрыв глаза. Вместе с закрывшимися глазами с его лица исчезли островки жизни и Дзианта содрогнулась, стараясь побыстрее отвести взор. Как будто в комнате был мертвец. Сколько же времени он может поддерживать Турана в полуживом состоянии?

Кто же это сделал? Ты можешь узнать?

Она снова взяла клубок в руки. Сильные эмоции затрудняли прием впечатлений. Она сложила веревки в компактный пакет, поднесла его ко лбу, стараясь подавить все, кроме изображения, которое она хотела получить.

Зуха, да, ошибки не было, это она. Высший Консорт. Но было еще другое присутствие. Она поискала имя, внешний облик, чтобы Туран мог узнать по описанию того, чье присутствие она ощущала. Ненависть и озлобление Зухи — они были сильны и как волны обрушивались на Дзианту, но она терпела и искала.

— Зуха, — сказала она. — Но есть кто-то другой. Зуха приводила кого-то, чтобы получить информацию, но они ничего не достигли. Зуха была очень зла, она что-то очень хотела найти здесь. Она… я думаю, что она взяла некоторые из шнурков с собой, те, что считала наиболее важными.

— Если мы вскоре не найдем карту… — его мысль растаяла у нее в мозгу.

Время — она не могла победить время. Дзианта опять собрала все шнурки вместе. Если бы она имела часы, может дни, она бы разобралась в этом. Но у нее нет времени. Необходимо найти другой путь. Достаточно было взглянуть на Турана, чтобы понять это.

Остров, поднявшийся из морских глубин, и где-то на нем двойник того камня, такой же фокусирующий камень. Их камень связан с тем камнем, а они сами прикованы к своему камню. Если они не смогут разрушить эти связи, Туран должен будет умереть снова и она тоже — от рук Зухи — и смерть будет очень мучительной.

Многие предполагают, что после кончины бренной оболочки человека еще остается какая-то доля его интеллектуального облика. Обладающие способностями сенситивы уверены в этом. Дзианта не могла примириться с тем фактом, что она, Дзианта, покончит счеты с жизнью здесь, в этом чужом для нее мире, в чужом для нее времени.

Остров из моря и камень, найденный там. Девушка металась взад и вперед, лихорадочно обдумывая все возможное. На скамье в полумертвом состоянии сидел Туран. Один путь есть, но она не может осуществить его здесь, среди врагов, где в любую минуту может появиться кто-нибудь, не желающий видеть их живыми. Но где же?

Дзианта остановилась, осмотрелась вокруг, пытаясь быть хладнокровной. Она отважно обратилась к памяти Винтры. В этом мире уже существуют летательные аппараты. Близ города есть аэропорт. Если Туран сможет управлять самолетом, если они смогут добраться до аэропорта, если он захватит самолет… Слишком много если, слишком многое может стать непреодолимой преградой. Но это ее, а может, их единственный шанс.

Она опустилась возле Турана, взяла его холодные руки, стараясь согреть их, вдохнуть в него силы. Он открыл глаза, повернулся к ней. Опять на лице мертвеца появилась жуткая улыбка.

— Я вытерплю, — сказал он, как будто хотел убедить не ее, а себя. — Ты думала о чем-то… о чем же? Я могу мыслить, но иногда забота о теле требует от меня всех сил.

— Я знаю. Да, я кое-что придумала. Это может оказаться невыполнимым, но это все, что я могу предложить. Когда я впадаю в глубокий транс, должна быть в полной безопасности.

Он внимательно смотрел на нее.

— Ты хочешь попытаться сделать это, зная, к чему это может привести?

— Я не вижу другого пути. — Ей хотелось бы, чтобы он стал отговаривать ее, сказал бы, что есть другой путь, что не следует ей рисковать и испытывать влияние этого камня, который и так принес ей столько зла. Но он не сказал всего этого. Хотя он все еще внимательно смотрел на нее, его мысленный экран был закрыт, очевидно, он проверял ее план на выполнимость, выявляя его слабые стороны.

— Ну что ж, это возможно, — сказал он медленно. — Но ты права, нам нужно уединенное и безопасное место, где ты могла бы попытаться сделать это. Я не думаю, что мы сможем отыскать его здесь. Память Турана слишком мало открыта для меня и я не знаю, какие интриги против меня здесь плетутся. Но угроза Турану существует, он должен опасаться даже своих домашних. Это не впервые в истории, когда могущественный клан распадается, взорванный интригами изнутри. А где же нам найти безопасное место? Ты об этом думала?