Гаран вечный (сборник)

Дипил был уже позади и теперь они пролетали над садами и тщательно сберегаемыми островками вельда, которые разделяли виллы, Дзианта стиснула руки под плащом. Мысли о вечерней работе, — нет, не о работе, нет, об этом куске глины — заполнили ее мозг. Боль, жгучая как голод, захватила ее.

Она должна увидеть Огана, сразу же, как перепишет то, что принесла на ленте, — она должна увидеть Огана, узнать, что же это означает. Эта навязчивая идея, которая владела ею, идея дотронуться до загадочного предмета, была, конечно же, неестественной. Она подавляла ее мысли, она могла быть угрозой ее способностям. Оган, парапсихолог, который обучал ее, был единственным, кто мог бы объяснить причину этой тяги.

Флиттер сел на плоскую крышу, освещенную тусклым светом.

Для своей легализации Яза объявила себя главой торговой фирмы Салярики и таким образом занималась легальным и выгодным бизнесом в Тикиле. Она руководила своим предприятием так же эффективно, как и работала по заданиям Гильдии. Она была не единственным членом Гильдии, ведущим двойную жизнь. На Корваре она была Леди Яза, и ее богатство приносило ей почет и уважение.

Дзианта быстро спустилась вниз. Несмотря на поздний час, дом, как обычно, не спал, хотя шумов было мало и звучали они приглушенно. Но под крышей, где правила Яза, никогда не было неуверенности и нервозности. Благодаря своей постоянной бдительности, она продолжала держать бразды правления в своих руках с длинными когтями, и в любой момент в случае необходимости она могла пустить в ход все свое могущество, всю свою власть.

Дзианта поцарапала пальцем плексигласовую панель и та бесшумно откатилась назад. Дзианта оказалась на пороге комнаты Язы, наполненной каким-то запахом. Дзианта задержалась на пороге, пока пульверизаторы направляли на нее распыленную ароматизированную жидкость, имеющую тот запах, который Яза предпочитала в настоящее время. Дзианта сбросила плащ и медленно поворачивалась под струями. Для Дзианты этот запах был чересчур силен, но для Язы, уроженки Салярики, это было единственным способом, чтобы близко общаться с особью другой расы, Она была чрезвычайно чувствительна к чужим запахам, как все люди ее расы, и такая предосторожность позволяла им выносить присутствие других людей.

Дзианта вытерпела ароматный душ и сняла головной убор. Ее голова болела, но этого и следовало ожидать после того напряжения и нагрузки, которые испытал ее мозг сегодня вечером. После того, как она освободит свою память, Оган погрузит ее в освежающий сон, если она попросит его.

Свет в комнате был слабым и рассеянным. Яза не нуждалась в ярком освещении. Она свернулась клубочком в подушках, в своей любимой позе. Перед открытым окном висел гамак, в котором лежал во всю длину Оган. Огромное количество слухов ходило о нем. Говорили, что он психо-тех, один из группы, запрещенной законом. Как и у Язы, возраст его невозможно было определить. Но говорили, что он прошел через несколько курсов продления жизни. Но в каком мире он родился, никто не знал.

В отличие от саляриканцев, прислуживающих на вилле, он был маленьким хрупким человечком, казавшимся рядом с ними усеченной тенью. Он. был не только мастером психологии, но и обладал многими боевыми искусствами, что сделало его имя легендой. Теперь он лежал в гамаке, головой к открытому окну, как будто сильный запах беспокоил его. Однако, когда Дзианта вошла в комнату, он повернулся к ней; лицо было непроницаемым, как обычно.

В этот момент девушка поняла, что она не хочет говорить им о комке. Оган может дать ей покой, но она не хочет покоя за то, что они узнают, что ее удивило и напугало. Она сохранит свою тайну, по крайней мере, сейчас. Почему, собственно, Оган все время должен быть полным господином?

— Приветствую, — послышался мурлыкающий голос Язы. Она была очень стройна, а движения самые грациозные, которые когда-либо видела Дзианта. С точки зрения жителей Салярики — очень красива. Черные волосы, скорее пушистый мех, были густы и шелковисты на голове и плечах, а также на верхних частях рук. Лицо не было таким широким и плоским, как у большинства ее соотечественников, оно заканчивалось острым подбородком. Самым удивительным в лице были огромные глаза, они отвлекали внимание от всего остального. Чуть-чуть раскосые, зрачки сужались и расширялись в зависимости от освещенности, как у ее дальних предков-кошек. Глаза были глубокого красно-золотого цвета, и они разительно выделялись на фоне серой кожи и были похожи на камень корос, который так ценится на ее родине.

Два таких камня сейчас украшали широкий воротник, облагающий ее горло, но они сильно проигрывали при сравнении с ее глазами, несмотря на то, что камни слегка светились в слабо освещенной комнате.

Она вытянула вперед руку со втянутыми когтями, на которые были сейчас надеты филигранные металлические колпачки, и поманила Дзианту. Ее короткое золотое платье, перехваченное поясом с подвешенными к нему мешочками с ароматическим веществом, мягко шуршало при движениях. Откуда-то из самой глубины горла донесся какой-то рокочущий звук. Этот звук остался ей от предков: Яза мурлыкала, Яза была довольна.

Я не спрашиваю, моя милая, все ли прошло хорошо. Это ясно, раз ты здесь. — И она окликнула Огана.

Он не ответил, но гамак двинулся, поднимая его. Теперь была его очередь подозвать Дзианту. Она села у стола и подняла головной обруч на верх своих гладко причесанных волос. Еще несколько минут и она освободится от той информации, которую принесла с собой. В соответствии с ее мыслями машина, которая записывает, очистит намять от того, что ей опасно знать. Эта процедура предусмотрена для таких, как она, чтобы в том случае, если она попадет во вражеские руки, она ничего не смогло бы сказать.

Девушка открыла свою память, зная, что каждый символ, который она «считала» из кубиков, будет записан. А вдруг машина запишет, а потом сотрет из ее памяти реакцию на комок? Но если это случится, то те, кто ее читает на видеоэкране машины, тоже узнают об этом. Нет — ее рука двинулась к ключу отсечки, — она не должна допустить этого.

Здесь. Ее палец опустился, и она ощутила знакомые головокружение и дезориентацию. Теперь она будет помнить только то, что она «считала» из кубиков.

— Блестяще. — Мурлыканье Язы стало гораздо громче, когда Дзианта снова пришла в себя. — Очень удачно, первый класс.

Теперь, моя милая, ты должно быть устала — иди в свое гнездышко.

Она устала, устала до боли. Такая нагрузка на мозг очень утомила ее, как это было всегда, хотя это был первый, по-настоящему большой набег. Те, что были раньше, были детским развлечением по сравнению с этим. Оган подошел к ней с чашкой какого-то восстанавливающего напитка мешочного цвета. Дзианта жадно выпила его и пошла собирать свою сброшенную одежду.

— Красивых снов тебе, — губы Язы изогнулись, что было эквивалентно улыбке. — Пусть тебе приснится то, чего ты больше всего хочешь, моя милая. За это дело я все для тебя выполню.

Дзианта кивнула. Она слишком устала, чтобы говорить. То, что она больше всего хочет, — это не просто обещание. Яза может все. Гильдия не скупилась для тех, кто провел удачный налет. Сейчас она больше всего хотела спать, хотя Оган и не посылал ее.

Оказавшись в своей комнате, Дзианта стянула с себя остатки одежды Цхоль и бросила их на пол. Хотя она и была смертельно усталой, она не пошла в постель с этой маской грима и краски на лице. Она вошла в освежитель, установила ручки управления и вступила в волны освежающего и очищающего пара. Это позволило ей стать собой.