Гардемарин

— Мне нужен навигатор, и ты подходишь! — заявил мне капитан после «экзамена». Продолжил он весьма высокомерно — конечно видно, что ты ещё до конца не обучен, до настоящего штурмана тебе далеко, поэтому на полноценное жалование ты претендовать не можешь! Я назначу тебя подштурманом и заплачу пять гульденов за этот рейс. Ещё… Ещё тебе выдадут подобающую одежду, это мой подарок, из жалования я вычту только цену сапог! На большее и не рассчитывай! Столоваться и жить будешь с остальными унтер-офицерами. Я знаю, что я слишком щедр, но ты мне нравишься Виктор, из тебя выйдет толк.

Вышел я из каюты капитана слегка офигевший таким поворотом судьбы, но очень довольным. Прощай рабская жизнь бесправного юнги, теперь я унтер-офицер! За две недели карьеру сделал! У капитана, конечно, безвыходное положение, или самому заниматься навигацией, или переложить эту обязанность на кого-то ещё, и он разумно выбрал второе. Я видел, что не смотря на своё высокомерие и заносчивость он был рад, что нашлась подходящая замена и он вздохнул с облегчением. Интересно, а пять гульденов это много? Наверняка обманул пацана капитан, но в моём положении выбирать не приходилось.

Встретивший меня Ёб ничем не показал своего удивления. Ровно с того момента, как я появился в новом статусе, его отношение ко мне переменилось мгновенно, как будто он не лупил меня буквально несколько часов назад, называя щенком и заставляя выполнять самую грязную работу! Он был вежлив и за десять минут разговора ни разу не попытался ударить меня своей палкой и не обозвал! Как ни в чём небывало, он отвёл меня в кубрик унтеров и показал гамак, в котором мне теперь предстояло спасть, я буду теперь вынужден делить спальню с боцманом, плотником, парусным мастером, лекарем и карпоралами (старшими над канонирами). Вещей у меня не было, «подарок» капитана я ещё не получил и задерживаться в трюме мы не стали, боцман тут же вежливо отконвоировал меня на новое рабочее место. Эта коморка в корме заменяла на фрегате штурманскую рубку и склад. Только сейчас я с удивлением узнал, что прокладкой маршрутов и определением координат моя работа не ограничивается! Штурман на фрегате отвечал за штурманское имущество, его получение, хранение, использование и расходование. Штурманским имуществом считались флаги, сигнальные флаги, вымпелы, гюйсы корабельные и шлюпочные, компаса, песочные часы, лоты, лампады и прочие навигационные приборы. Штурман вел журнал учета штурманского имущества, следил за пополнением и исправностью своего имущества. Он же отвечал за морские карты, лоции, исправность рулевого управления корабля. Он выверял компаса и песочные часы. Во время плавания он должен был сверять карты с реальной береговой линией, островами, скалами, рифами и наносить на карты все их изменения. Штурман обязан сообщать офицерам и капитану об опасностях курса корабля (мели, рифы, скалы) и настаивать на его изменении, и даже если капитан или иной офицер его не послушают, и корабль будет потерян, то штурман будет казнен или отправлен на каторгу! При постановке на якорь штурман обязан следить, чтобы в этом месте не было мелко и корпус корабля не проломило бы своим якорем. Теперь всё это предстояло делать мне, по сути, пацану лет четырнадцати отроду!

Штурманская кандейка граничила с арсеналом, рядом с которым на карауле постоянно стояли два солдата, а как раз под ней располагалась крюйт-камера. Интересное и даже можно сказать стратегическое место, и меня, которого подобрали в море и знают только две недели, отправили сюда работать!

— Господин Виктор, капитан просил вас зайти и забрать из его каюты карты и книгу с астролябией. И передал вам это. Потом просил вас подняться на мостик — в дверь постучался и почтительно ко мне обратился незнакомый матрос, один из более чем ста на этом корабле.

Матрос положил на штурманский стол большой свёрток с одеждой и поставил рядом поношенные, но ещё крепкие сапоги. Я застыл на месте, разглядывая лежащую поверх камзола треуголку и расплылся в довольной улыбке. Теперь ко мне так обязаны обращаться все матросы! Я даже сейчас могу этому в морду дать, за то, что он зашел хотя и со стуком, но без моего разрешения, и он не пикнет! Еще полчаса назад я бы услышал только одно из двух, или «щенок», или «сопляк», а теперь господин! Теперь приказ капитана для меня называется вежливым словом «просьба» хотя смысл от названия и не меняется.

— Как ты смеешь собака, врываться без разрешения?! На первый раз прощая, а в следующий раз получишь в рыло! — с волками жить, по волчий выть! Надо начинать себя вести как унтер-офицер, иначе меня тут никто уважать не будет. В этом мире признают только силу и умение поставить себя — Передай господину капитану, что я немедленно буду! Пошёл вон бездельник!

Шторм — это серьёзно, мне действительно надо на мостик. Замерить направление ветра и скорость сноса корабля с курса, нужно знать куда нас несёт. Пора отрабатывать жалование и новые шмотки!

Глава 3

— И всё же Виктор, я не понимаю, чем тебя смешит моё имя?! — боцман Ёб сидел за столом в компании унтер-офицеров и мы играли в карты — я не пойму твоего веселья.

— Не обращай внимания Ёб, просто на русском языке твоё имя звучит как неприличное слово. В компании русских я тебе советую его не называть, а то насмешки неизбежны. Говори свою фамилию и не ошибешься! В голландском языке вообще таких слов и фраз великое множество. Ну вот! Заговорил мне зубы и выиграл! Так не честно Ёб! — я сокрушенно вздохнул, и с сожалением подвинул горсть монет довольному боцману. Пусть рыбка поглубже наживку заглотит!

— Я убью любого русского, кто посмеет насмехаться над моим именем! И тебе Виктор не советую этого делать — недобро усмехнулся боцман и я невольно поёжился, вспомнив как он в своё время лупил меня, преподавая морскую науку. Впрочем, выигрыш всегда делал этого недалёкого здоровяка благодушным, и сменив гнев на милость, он самодовольно добавил — да и в карты играть тебе со мной садится пока рано, без ложной скромности я лучший игрок в карты и кости на этом корабле!

Игра идёт с переменным успехом, и я иногда даю этим лохам себя выиграть, однако непременно оказываясь в плюсе. Карманы моего камзола потихоньку заполнялись монетами и нужными мне вещами. Пять стювиров и три дуита уже у меня есть, ещё пятнадцати, и будет целый гульден! Деньги мне нужны, ибо за рейс я почти ничего не получу. Как меня обманул капитан мне объяснили знающие люди, да тот же Ёб. Жалование штурмана, и подштурмана (если он полноценно выполняет обязанности навигатора) обычно составляет пятнадцать — двадцать гульденов и не за рейс, а в месяц! Поношенные сапоги оценены капитаном в целый гульден, хотя красная цена им десять стювиров и значит на руки, по окончанию рейса, я получу всего четыре монеты! А четыре гульдена это зарплата простого матроса!

Узнав, как меня обманули, я не пошёл качать права, скатываться по социальной лестнице снова в юнги мне категорически не хотелось. Да, меня развели как лоха, однако я всё равно в прибыли! Новая и вполне приличная по этим временам одежда, перешитая за денежку малую парусным мастером под мой размер, более приличная еда и не трудная работа, это куда как круче того, с чего я начинал. Да в самом начале у меня даже платка, чтобы срам прикрыть, не было!

— И нечего клювом щёлкать! — Ёб, азартно потёр руки — отыгрываться будешь?

— Конечно, чёрт возьми! Ты оставил меня почти без штанов! — я сделал вид, что раздосадован проигрышем — пока не отыграюсь, я не выйду из-за стола!

Жизнь налаживалась, капитан оценил по достоинству мои способности как навигатора. Жуткий шторм, который едва не отправил нас на дно, отнёс корабль в неведомые дали, но я легко определил наше местонахождение. Суэцкого канала тут пока ещё нет, и мы повторяем путь Магеллана, идя вдоль Африки. Сейчас мы почти у берегов Мадагаскара. В бытность адмиралом, в прошлой жизни, в Индийском океане мне побывать не довелось, но теперь я могу смело сказать, что ходил по всем мировым океанам. Первоначально капитан планировал возвращаться из Новой Зеландии обратно в Атлантику, через Магелланов пролив, однако шторма помешали кораблю пройти проверенным маршрутом, отнеся корабль в океан. На общем собрании офицеров было принято решение повторить путь великого португальского мореплавателя. Рисковать и возвращаться никто не хотел, Африка была ближе. Только вот Мадагаскар опасное местечко. Французы считают его своей колонией, а вот местные жители и многочисленные пираты, которые обосновались на острове, другого мнения. Немногочисленные французике владения находятся на острове в режиме постоянной осады и ожидания нападения как с суши, так и с моря. Да и французы для голландцев враги.

Шторм был жуткий. Попадать в такой на парусном судне мне никогда не доводилось. Корпус деревянного корабля трещал и стонал под напором стихии, в рангоуте и такелаже заунывно и зловеще свистел ветер. Капитан даже не пытался держать курс, вся наша задача была только в одном — выжить! Команда потеряла трёх матросов, которых смыло за борт, при попытке установить на бушприте сорванный парус, фок- и грот-мачты лишились стеньг, а корпус дал течь. Большая часть команды провела всё время шторма в трюме, беспрерывно вычерпывая и откачивая воду помпами и даже вёдрами. Я же во время шторма почти всё время был на мостике, пытаясь вести наблюдения и в самые трудные моменты, помогал рулевому удержать штурвал. Ночное небо было затянуто тучами, но иногда порывы ветра пробивали в сплошной облачности пробоину, и я фиксировал расположения звезд, сообщая капитану направления и скорость нашего движения. Я мог бы конечно и не усердствовать так, сидя в своей коморке, однако честно сказать мне было страшно до усрачки, и я желал быть как можно ближе к одной из двух корабельных шлюпок, одна из которых как раз и была закреплена на корме. Это деревянное корыто, по недоразумению названное фрегатом, не было оборудовано герметичными перегородками, так что случись что, пойдёт на дно мгновенно, и оказаться запертым в трюме в случае такого исхода я совершенно не желал.