Гарем для землянки

Ага, а эта самая яркая чешуйчатая штука вместо подсветки работает, чтоб фигурки видно было в темноте. Или просто одеяло ей подпирать. Как в детстве из одеял палатки делали, только подпорки теперь взрослые, угу.

Я невольно улыбнулась своим мыслям и помотала головой в ответ на вопросительный взгляд капитана. Если признаюсь, что сейчас представляла, меня Эон точно в дурку сдаст.

Мы молча улеглись. Каждый боялся пошевелиться, чтобы не задеть другого. Я то краснела, то бледнела от неловкости ситуации. Рука капитана лежала в считанных миллиметрах от моей, и изредка наши пальцы почти соприкасались. Пространство между нами казалось наэлектризованным.

Я повернулась к капитану и задумчиво посмотрела на его мужественные черты лица. В этот момент Эон казался не таким напряженным. Даже складочка на лбу разгладилась. Капитан спал без одеяла, поэтому моему взгляду открывался очень интересный вид. Хотелось прикоснуться к прекрасному, но я боялась.

Вдруг тут как в музее? Смотреть на шедевры мужской красоты можно, а трогать ни-ни. Выскочит из шкафа андроид-вахтерша и погонит меня вон из спальни за осквернение этой загадочно улыбающейся Моны Лизы.

– А можно еще раз потрогать метку? – спросила я.

Это был единственный относительно невинный предлог для того, чтобы коснуться капитана. И мы даже не нарушим рамок приличий. Я посмотрела на капитана. Он вздохнул и ответил, не открывая глаз:

– Можно.

Глава 24

Я привстала и всмотрелась в безмятежное лицо капитана. Неужели он почти уснул? Я рядом с ним места себе не нахожу, а капитан уже почти в объятиях Морфея нежится. Я придвинулась чуть ближе и собрала волосы в пучок, чтобы не мешались и не щекотали капитана. Как и обещала, трогала только метку.

У меня слегка подрагивали пальцы, когда я коснулась чуть кривобокого сердечка на груди капитана. Узор до сих пор оставался выпуклым и довольно плотным и мало отличался от свеженькой татуировки. Разве что вокруг не было покраснения, а цвет оставался таким же насыщенным черным.

Я несколько раз обвела пальцами сам узор. Капитан не реагировал. Тогда я осмелела и вышла за рамки рисунка, опустив ладонь на грудь Эона. Никакой реакции не последовало. Я решила, что вселенная сделала мне еще один подарок и усыпила вымотанного капитана. Ничего предосудительного в моих действиях не было. Я всего лишь касалась горячей кожи капитана, поглаживала и с любопытством рассматривала.

Капитан был прекрасно сложен. С ним у меня получилось бы выучить анатомию мышц, если бы кто-нибудь комментировал, что именно я трогала.

Сначала моя рука трогала лишь левую сторону груди капитана. Я старалась придерживаться легенды. Мол, просто метку смотрю, и мне вовсе не нравится гладить. И я совсем не думаю о том, что будет, если ее поцеловать! Что вы, что вы! Землянки очень целомудренные.

Почему кровать мокрая? Так это муж мой слюни пускает во сне. Ну не я же!

Капитан продолжал ровно дышать и лежать с закрытыми глазами, но в какой-то момент его дыхание стало тихим и прерывистым. Я сделала вывод, что Эон уснул. Можно безобразничать.

Моя рука плавно переместилась на правую часть груди. Я даже придумала отговорку. Я не лапаю твои мышцы, просто сравниваю место с меткой и обычный вариант!

Капитан все еще казался спящим. Я с опаской поглядывала на него, но ловить меня с поличным никто не собирался. Разве что Лоа, установивший камеры. Но пока доктор до нас добежит, я уже сто раз успею лишить спящего капитана чести, так что не страшно.

Окончательно обнаглев от безнаказанности, я провела кончиками пальцев по груди и направила руку вниз, к животу. Мышцы пресса казались каменными. Я провела по ним всей ладонью, слегка увеличив нажим. Да, такому рельефу позавидует любой землянин. А еще кожа капитана была гладкой, как шелк. Не удержавшись, я снова провела рукой по его животу, едва касаясь его кончиками пальцев и неторопливо вырисовывая узоры. А после пристыженно посмотрела на лицо капитана: меня будут сегодня обвинять в домогательствах или нет?

Капитан дышал тихо и поверхностно. Кончики его ресниц слегка подрагивали.

Я где-то читала, что такое бывает в глубокой фазе сна. Я снова посмотрела на живот капитана и ниже, на чешуйки стэка. Лина, так делать нельзя!

– Это ради науки, – заверила себя я и продолжила вырисовывать на капитане узоры кончиками пальцев.

Стэк манил. Однако я была слишком смущена происходящим, чтобы смотреть на капитана ниже пояса, а уж тем более трогать. Если я это сделаю, чем я лучше Ская?

Впрочем, мне нравилось и просто касаться капитана. Я продолжала поглаживать его кожу, отмечая про себе, что кое-где на боках располагались шероховатые линии. Должно быть, шрамы от операций или особенности расы. Иногда я проводила по коже ноготками, иногда касалась всей ладонью.

И каждый раз моя рука оказывалась в опасной близости от стэка. Наконец я не выдержала. Проводя пальцами кривую линию от метки в самый низ, я позволила себе зацепить самый краешек стэка. Под подушечками пальцев оказался довольно приятный материал с бархатистой текстурой. Чешуйки выступали не слишком сильно и на ощупь походили на маленькие волны. Я бы сказала, что стэк сделали почти гладким.

Мне хотелось остановиться на этом. Но пальцы обвели стэк по кругу и столкнулись с плотным краем боксеров. Я с сожалением вздохнула и пообещала себе, что еще пару секундочек и уберу руку, лягу спать и больше никогда не буду так делать…

– Хочешь продолжить метку до туда? – хрипло спросил Эон.

Глава 25

Я отпрянула в сторону, сгорая от стыда, и спрятала руки за спину, словно совсем ничего ими не делала. У меня даже возникло желание спрятаться под одеяло. Просто я на нем сидела, и быстро это сделать не получилось бы.

Уголки губ Эона слегка дернулись вверх. Он продолжал лежать с закрытыми глазами, а его дыхание оставалось слегка прерывистым. То, что я приняла за глубокий сон, было… А что это, собственно, было?

– Почему не сказал? – обиженно спросила я. – Я бы перестала.

– Именно.

От его лаконичного ответа я покраснела еще больше. В комнате вдруг стало слишком жарко. Настолько, что хоть форточку открывай. Сразу в космос, чтобы из каюты просто вынесло потоком воздуха от разгерметизации.

– Хочешь порисовать? – снова спросил капитан.

– Нет, – призналась я. – Просто… мне очень хотелось потрогать.

От такой честности в каюте даже обои должны были упасть в обморок. Но “Сидая” не рухнула вниз, в нас не выстрелила Звезда Смерти и даже доктор Лоа не влетел в палату с криками, что так нельзя. Капитан смотрел на меня из полуопущенных ресниц.

– Ты могла просто сказать, – низким голосом сказал он. – Я бы не отказал тебе.

Я потупилась. Интересно, а как он себе представляет формулировку вопроса? Дорогой, мне срочно нужна игрушка-антистресс, но в космосе их не продается. Можно я тебя пожамкаю?