Гарем ундер-лейтенанта Говорова

На этом месте, пожалуй, стоит сказать ещё и о том, что с самого детства Герман испытывал если не ненависть, то уж точно, неприязнь к разного рода ярмарочным петрушкам и балаганным паяцам. В первую очередь, связанно это было с тем, что объектом насмешек уличного фольклора, как правило, становились люди в формах с высокими званиями, коим, безусловно, и являлся батюшка юного Германа, занимавший должность шаутбейнахта. При этом базарным шутникам было вовсе невдомёк, что Говоров-старший прошёл путь от рядового матроса до командующего арьергардной дивизией эскадры. Он по-настоящему являлся боевым офицером, в отличие от иных свадебных генералов, воистину достойных карикатурных частушек и кукольных постановок. Так уж вышло, что шутки, отпущенные в адрес батюшки, пусть и косвенно, но все же, весьма больно били по самолюбию Говорова-младшего. Потому и не любил он всевозможное цирковое отрепье, к которому ундер-лейтенант тотчас же причислил и нынешнего незваного гостя, выглядевшего как заправский шут, то есть, абсолютно не серьёзно.

– Зря ты так, господин подпорутчик. Я не шут и уж тем более не паяц… – будто прочитав мысли офицера, оскорбился Джокер. – …Ведь я пришёл, чтобы тебе помочь.

– Интересно чем? – с определённым вызовом задал свой вопрос Герман.

– Я могу дать тебе пару дельных советов. К примеру, как избавиться себя от навязчивых визитов непристойных бабёнок.

– С чего ради?.. – в искреннем непонимании и полном изумлении ответил Говоров. – …Те милашки, которых ты опрометчиво окрестил «непристойными бабёнками», мне вовсе не в тягость.

– Поверь мне на слово, в мире очень мало людей, способных признать в себе наличие случайно приобретённых дурных привычек… – в очередной раз, закинув ногу на ногу, Джокер приступил к своему ответу. – …Более того, поначалу они и вовсе не кажутся им дурными. Ещё труднее от них избавиться. А порой, и вовсе невозможно. Меж тем, эти самые привычки и укорачивают вам жизнь. Подчас, сокращая её весьма и весьма значительно.

Офицер, ты и сам не замечаешь, как глубоко втягиваешься в то болото, становясь, всё более и более зависим от беспорядочного и бестолкового удовлетворения своих низменных потребностей. Прошу отнестись к моим словам предельно серьёзно, ведь я независим, потому и могу сказать тебе правду, приоткрыв твои глаза на кое-какие существенные моменты.

– Переспать с девушкой, по-твоему, плохая привычка?.. – усмехнулся в ответ Герман. –…А тебе не кажется, что, избавившись от этой самой «вредной привычки», человечество прекратит своё существование.

– Менять женщин как перчатки, вот что я называю дурной привычкой… – пояснил свою точку зрения Джокер. – …К пагубным привычкам я так же отношу твой безумный азарт, а также полное вероотступничество.

– А причём здесь вера? – в удивлении Говоров уставился на своего ночного гостя.

– Притом, что вместо иконы, ты уже начал молиться на карту из игральной колоды… – Джокер осторожно щёлкнул по стоящей на столе карте с изображением Лауры. – …Парень, пока ты не втянулся… Пока ещё не поздно. Давай-ка, я подскажу, как ты можешь избавиться от той самой злополучной колоды, которую ты прячешь под своей подушкой.

– И не подумаю, – категорично ответил офицер.

– Тебя, кстати, не волнует тот факт, при котором гречанка, француженка, немка, австрийка, испанка и прочие из тех, кто за последнюю неделю побывал в твоей постели – все они, прекрасно тебя понимали. Ты общался с ними, как на родном языке. Давай, хотя бы, я расскажу тебе… – собеседник попытался развить данную тему, однако его оборвал на полуслове Герман.

– Более не желаю ничего слышать… – ундер-лейтенант демонстративно заткнул уши пальцами. Однако очень скоро, он вдруг спохватился. – …Пожалуй, кое в чём ты всё же сумеешь мне помочь. Помоги вернуть Лауру.

– А как на счёт того, чтобы я навсегда избавил тебя от её любовных чар? – переспросил Джокер.

– Забудь… – Говоров ударил по столу кулаком. – …И вообще, проваливай. В противном случае, я вышвырну тебя из каюты силой.

В то же мгновение, в корабельном помещении наступила тишина. Герман огляделся, каюта была абсолютно пустой.

– Ну, не скотина?.. – переполненный злобой, Говоров завалился на кровать. – …Всю масть, сволочь, сбил.

Герман открыл глаза и увидел её, стройную даму девятнадцати лет, с тёмными прямыми волосами.

«Получается, что этот клоун мне лишь приснился… – с облегчением выдохнул офицер. – …Тем лучше. Лучше для него…»

Глава 8

– Ну, рассказывай. Как тебя зовут? – переключившись на ночную гостью, поинтересовался Герман.

– Ванесса.

– Довольно редкое имя… – в полголоса произнёс Говоров, и уже в полный голос добавил. – …Интересно, что оно означает?

– Явившаяся людям, – как бы, между прочим, ответила девушка.

– На каком языке?

– Естественно, на итальянском. Ведь я итальянка.

– Да, кто б спорил… – улыбнулся барышне молодой человек. – …Конечно «естественно».

– Что «естественно»? – в непонимании Ванесса глянула на Германа.

– Дело в том, что я ни слова не знаю по-итальянски. Меж тем мы общаемся, словно на родном мне русском.

– Так ведь это сон… – улыбнулась в ответ итальянка. – …Ты мне снишься. Потому и понимаем мы друг друга, невзирая на то, что говорим на чуждом наречии.

– Скорее всего, так оно и есть, – офицер предпочёл согласиться и более не вступать в пустые и бесполезные разговоры.

Приглядевшись к гостье, ундер-лейтенант нашёл её достаточно симпатичной и весьма привлекательной. Стройное и аккуратное тело, хорошенькое личико, чем-то напоминавшее кошачью мордочку. В общем, с этой красоткой Герман мог запросто отвлечься от воспоминаний о всё той же Лауре.

На правах искушённого в интимных делах мужчины, без какой-либо суеты и спешки Говоров приступил к обхаживанию Ванессы, постепенно распаляя свою новую гостью. Ведь, кажется, именно для этого и пробралась нынче дама в его каюту. В таком случае, чего ж тянуть, тратить драгоценное ночное время на посиделки и пустую болтовню?

Ванесса вовсе не помышляла противиться. Она совершенно не выглядела тихоней, безучастной куклой, готовой терпеть неприятные ощущения и безмолвно пресмыкаться перед партнёром. Девушка напротив, оказалась весьма податливой, старалась отвечать офицеру взаимностью и, похоже, была не прочь поддержать любую игру, им предложенную.

Интуитивно припоминая события минувшей ночи, а так же учитывая раскованность Ванессы, её готовность к неким экспериментам, Говоров предпочёл сразу лечь на спину, усадив девушку сверху. Приобняв партнёршу за бёдра, Герман начал медленно двигать ею вверх-вниз, тем самым показывая, как это должно выглядеть. После чего, ундер-лейтенант отпустил даму, предоставив ей полную свободу действий. Ванесса показала себя весьма способной ученицей. Поначалу, она как будто бы снизила, заданный Говоровым ритм, однако чуть приспособившись, начала двигаться именно так, как и требовал её «учитель».

Откинув голову и чуть прикрыв глаза, офицер наслаждался текущим моментом, мысленно представляя, что он вновь с Лаурой. Когда ж ундер-лейтенант вновь глянул на Ванессу, он был несколько удивлён тем, насколько девушка была сосредоточена. Глаза её смотрели вниз, именно туда, где мужская плоть на две трети своей длинны была погружённую в её нутро. При этом дама прикусывала нижнюю губку, что делало её ещё более сексуальной и желанной. Былой объект вожделения Говорова, Лаура, как-то сам по себе, отошла на второй план. Нынче его сознание полностью заполнила Ванесса.