Гарики предпоследние

Живя суверенно, живя автономно

и чуждо общественным ломкам,

расходуешь чувства весьма экономно,

но тихо становишься волком.

512

От искры любовной – порой сгоряча —

в ночи зажигается жизни свеча.

Какой ни являет она собой вид,

а тоже свечу запалить норовит.

И тянется так по капризу Творца —

забыто начало, не видно конца.

Покуда слова я увязывал эти,

пятьсот человек появилось на свете.

513

Люблю журчанье этой речки,

где плещет страсть о берега,

и тонковрунные овечки

своим баранам вьют рога.

514

Привязан к мачте, дышит жарко

плут Одиссей. И жутко жалко —

сирен, зазря поющих страстно

в неодолимое пространство.

515

Когда вокруг галдит семья,

то муж, отец и дед,

я тихо думаю, что я

скорее жив, чем нет.

516

Весьма крута метаморфоза

с мозгами, выпивкой сожжёнными,

и мы от раннего склероза

с чужими путаемся жёнами.

517

Будь гений ты или герой,

мудрец и эрудит —

любви сердечный геморрой

тебя не пощадит.

518

Мужья по малейшей причине

к упрёкам должны быть готовы;

изъянов не видеть в мужчине

умеют одни только вдовы.

519

История – не дважды два четыре,

история куда замысловатей,

не знает ни один историк в мире

того, что знают несколько кроватей.

520

С одной отменной Божьей шуткой

любой мужик весьма знаком:

полгода бегаешь за юбкой —

и век живёшь под каблуком.

521

У девушек пальтишки были куцые,

и – Боже, их судьбу благослови —

досадуя, что нету проституции,

они нам отдавались по любви.

522

Какой-нибудь увлёкшись кошкой драной

(обычно с лёгкой пылью в голове),

томился я потом душевной раной

и баб терпеть не мог недели две.

523

Поют юнцы свои запевки

про нежных кралей и зазноб,

а мы при виде юной девки

не в жар впадаем, а в озноб.

524

В острые периоды влюблённости —

каждый убеждался в этом лично —

прочие порочные наклонности

ждут выздоровления тактично.

525

Мы проявляем благородство

и дарим радость Божьим сферам,

когда людей воспроизводство

своим поддерживаем хером.

526

С тугими очертаниями зада

иметь образование не надо.

527

В этом гомоне и гаме,

в этой купле и продаже

девки делают ногами,

что уму не снилось даже.

528

Любовь немыслима без такта,

поскольку он – важнейший клей

и для игры, и для антракта,

и для согласия ролей.

529

Живёт ещё во мне былой мотив,

хотя уже я дряхлый и седой,

и, девку по соседству ощутив,

я с пылкостью болтаю ерундой.

530

Овеян двусмысленной славой,

ласкаю сустав подагрический,

а где-то с распутной шалавой

гуляет мой образ лирический.

531

Многим птицам вил я гнёзда

на ветвях души моей,

только рано или поздно

пташки гадили с ветвей.

532

Поскольку в жизненном меню —

увы – нам большего не дали,

я женщин искренне ценю

за обе стороны медали.

533

По весне как козырная карта

без жеманства, стыда и надменности

для поимки любовного фарта

оголяются все сокровенности.

534

Увы, но в жизни скоротечной

с годами вянет благодать

уменья вспыхнуть к первой встречной

и ей себя всего отдать.

535

Профан полнейший в туфлях, бусах —

эстетской жилки я лишён,

зато сходился я во вкусах

с мужьями очень разных жён.

536

Загадочно мне женское сложение —

духовного и плотского смешение,

где мелкое телесное движение

меняет наше к бабе отношение.

537

Семья – устройство не вчерашнее,

уже Сенека замечает:

мужик – животное домашнее,

но с удовольствием дичает.

538

Податливость мою хотя кляну,

однако же перечить не рискую:

мужчина, не боящийся жену,

весьма собой позорит честь мужскую.

539

Многим дамам ужимками лестными

я оказывал знаки внимания,

потому что с учтивыми жестами

тесно связан успех вынимания.

540

Любовь – не только наслаждение:

и по весне, и в ноябре

в любви есть самоутверждение,

всегда присущее игре.

541

Зная книгу жизни назубок,

текста я из виду не теряю,

важную главу про поебок

я весьма усердно повторяю.

542

Глубоким быть философом не надо,

повсюду видя связи и следы:

любовью мир удержан от распада,