Гармонист
Шрифт:
Он играл грустные песни. Жалобные и тоскующие, его песни наполняли самого его сладкою тоскою. И от тоски этой к горлу его подступали слезы и было жалко самого себя.
Он играл песню за песней. И были они от полей, грустных и заброшенных, от темной и беспросветной жизни, от горькой доли, которая сложила их. И были они, эти песни, чужими и невероятными в это сияющее теплое утро, в этом месте, где поля не грустили и доля была светлой. Но тем не менее, по мере того, как Никон играл, из дверей тихо выходили слушатели, останавливались и задумчиво слушали. Они впитывали в себя песни Никона, они вслушивались в грустные
Среди слушателей преобладали женщины. Они медленно продвигались поближе к Никону, молча застывали на месте. Слушали и вздыхали.
Сначала Никон не замечал их, но когда заметил, то сразу потушил в себе тоску и наполнился гордостью. И делая вид, что его вовсе не касается, что какие-то люди присмиренно и почтительно слушают его игру, он пригнулся пониже к гармони, склонил к ней нежно голову и разливал вокруг журчащие грустные песни. Но уже не было в нем ни тоски, ни одиночества...
Внезапно оборвав игру, Никон встал с места, оглянул кучку слушателей и гордо пошел в барак. А следом за ним полетел возглас:
— Хорошо, товарищ! Очень хорошо!.. Сыграл бы еще!
13
В забое Покойника работал безответный, тихий крепильщик Силантий. Он упорно и напряженно возился со своей работой и от него редко можно было услышать лишнее слово. Его почти не замечали да и он ни с кем из товарищей по работе не водил компании. И вот этот тихий Силантий однажды взбунтовался.
В последний день пятидневки, он, выбираясь вместе с другими из шахты на-гора, заявил шедшему рядом с ним Покойнику:
— Я, Сергей Нилыч, в другой забой подаюсь...
— Как это, тово...? — насторожился Покойник. — Пошто?
Силантий оглянулся, вздохнул и не сразу объяснил:
— Худо у нас работа идет... Страмота. Низше всех выходим...
— Ударять, тово... желаешь? — зло насупился Покойник.
— До ударника трудно добраться... Ну, а получше того, как сейчас...
— Вались! — озлился Покойник. — Кланяться, тово... не стану. Обойдемся, тово... без сопливых...
— Зачем же ругаться? — возмутился Силантий и быстрее прошел на-гора один, оставив ворчащего Покойника тяжело шагать по слабоосвещенному штреку.
Когда остальные работавшие с Покойником узнали, что Силантий перешел на работу в другой забой и вступил в хорошую бригаду, они разразились сочной руганью. Покойник успокоил их:
— Пущай, тово... сволочь уходит. Обойдемся...
На место Силантия десятник прислал другого крепильщика. Но он оказался хуже Силантия, менее опытный, неповоротливый и ленивый.
Никона уход Силантия обеспокоил. Он понял, что без хорошего крепильщика и так низкая выработка у них падет еще ниже. И он поделился своими опасениями с Покойником.
— Ладно... — махнул тот рукой. — Хуже тово... не будет.
Но Никона это не успокоило. За последнюю пятидневку подсчитал он свой заработок и увидел, что дела плохи. Получка была маленькая, а выпивки с Покойником стоили денег. И еще заметил Никон, что в последнее время за водку приходится платить только ему одному. Покойник и Степанида, выходит, пили на его, Никона, счет. Это обидело Никона. Что же это такое? Значит, они его
считают дурачком! Ну, ладно же!Он улучил подходящее время и, когда Покойник по-обычному, накануне выходного дня напомнил:
— Заявляйся, тово... Степанида...
Он хмуро предупредил:
— У меня нонче денег нету...
— Нету? — недоверчиво переспросил Покойник. — Как же, тово... нету?
— Получка маленькая была...
— Худо... тово... — покачал головою Покойник.
Никон вспылил:
— Неужто все мне да мне выставлять?! Я уж сколькой раз покупал вино! Отчего я должен?.. Оба гуляем...
Покойник исподлобья поглядел на Никона, потемнел и сплюнул:
— Сволочь ты, тово...
На мгновенье Никон смешался. Но быстро придя в себя, заносчиво крикнул:
— А у меня денег мало оттого, что с вами, с этакими много ли наработаешь?.. Хуже всех выработка!
— Сволочь ты, тово... — мрачно повторил Покойник. — Бить тебя бы, тово..
И он ушел от Никона, неуклюжий, угрюмый и злой.
В досаде и на Покойника и почему-то и на себя самого Никон побрел в этот вечер одиноко в свой барак. А на дороге досаду эту еще усилил встретившийся Силантий. Тот остановил Никона и дружелюбно посоветовал:
— Развяжись ты, Старухин, с этой шайкой. Никакого добра оттого не будет, если с ними вожжаться дальше будешь... Вот я ушел, и легше мне. Коло хороших ребят устроился я...
— Я с ими не связан... — пробормотал Никон и поспешил отойти от Силантия.
14
Настали неуютные и тяжелые дни для Никона. Покойник стал придираться к нему на каждом шагу. Забойщик вдруг забеспокоился о работе, о ее качестве. Он частенько, откидывая в сторону кайлу, подходил к Никону, заглядывал в вагонетку и, найдя там породу, разражался яростной бранью. Никон понимал, что Покойник делает это только затем, чтобы досадить ему, чтобы выместить на нем злобу. Но спорить с забойщиком было бесполезно, тем более, что работа у Никона по-прежнему была небрежная и плохая.
Однажды Покойник раскричался на него при десятнике и при технике, зашедших в забой, чтобы проверить работу. Десятник взглянул на Никона, осмотрел уголь, который он накидал в вагонетку, покрутил головой.
— Что же это ты, товарищ, делаешь? — с упреком обратился он к нему. — Нарочно ты, что ли? Ведь у тебя не менее четверти породы!
Покойник, поглядывая на Никона сбоку, кивнул десятнику:
— У его, тово... завсегда так... Неспособный, тово.
Техник спросил фамилию Никона и записал ее.
— Пошли вы к чорту! — разбушевался Никон, когда десятник и техник ушли из забоя. — Я, что ли, хуже тут кого работаю? Почему на меня понесли?! Так разве по-сволочному можно?..
— Не лайся, тово... — обрезал его Покойник. А остальные промолчали.
— Как тут не лаяться!?. — рванулся Никон к вагонетке, и в голосе его звучала жалоба.
После этого в раскомандировочной во время короткого собрания Никон с тоскою и озлоблением услыхал свою фамилию.
— Прогульщики и лодыри, товарищи, — сказал предшахтком, — не только что мало работают, они работают притом и очень плохо. К примеру, в двадцать седьмом забое есть молодой рабочий Старухин, так он что делает? Он вместо угля в вагонетки породу буровит! Это ведь прямой вред!..