Гармония. Книга 1. Проблеск

– И с какого... госпожа Катерина!
– узнав хозяйскую дочь, ахнул Пётр.
– Но как? Вы же теперь на светлой стороне учитесь!

– Теперь не учусь, - бесстрастно посмотрела на него Кэт.
– И надеюсь, что ты впустишь меня в дом раньше, чем я окончательно замёрзну.

– Ох, простите!
– тут же посторонился он, пропуская её.
– Ваши родители ещё не вставали... мне передать, чтобы их разбудили?

– Не нужно, - бросила Кэт, положив руку на отполированные до блеска перила лестницы.
– Когда они встанут, просто доложите им о моём прибытии и, если понадоблюсь им, то я в своей комнате.

– Госпожа!
– окликнул вдруг её Пётр.
– Из-за того, что вашего возвращения не ожидали так скоро, из вашей спальни сделали комнату для гостей, а вещи убрали на чердак...

– Так пусть принесут их обратно, - ничего не выражающим голосом ответила Кэт.
– Потому что я прямо сейчас собираюсь принять ванну и совершенно не намерена надевать обратно это рваньё. И пусть мне принесут полотенце и халат.

– Будет сделано, госпожа, - кивнул Пётр и кинулся на кухню, где как раз собирались начать завтракать остальные слуги.
– Нет, ну вы мне сейчас ни за что не поверите!

– Ну что ещё случилось, старый хрыч?
– недовольно нахмурилась кухарка.

– Катерина!
– выдохнул Пётр.
– Госпожа Катерина вернулась!

Несколько секунд все молчали, удивлённо глядя на старого лакея, но постепенно все начали улыбаться и заливисто смеяться, словно услышали нелепую шутку.

– Нет, ну вы слышали?
– смеясь, выдохнула пухленькая служанка.
– Где и что ты пил сегодня, старый пень?

– А вот ни капельки!
– обиделся Пётр.
– Если не веришь, Нэнси, то иди и сама посмотри. Кстати, госпожа велела достать с чердака её вещи и принести полотенца, поскольку она изволит мыться.

– Кажется, он не бредит, - перестал смеяться другой лакей.
– Ну, смотри! Если соврал...

– Да не сойти мне с этого места!
– положа руку на сердце, воскликнул Пётр.

Спустя два часа...

Кэт спустилась в отделанную дубовыми панелями столовую к завтраку, немного отдохнувшая и посвежевшая после горячей ванны, в чистом платье. Сидящие за длинным столом люди ничего не сказали и лишь проводили взглядом, пока она не приблизилась к ним, встав напротив сидящего во главе стола дедушки.

– Ты опоздала, - отрывисто изрёк он вместо приветствия.
– Завтрак задержан уже на целых пять минут, и это недопустимо!

– Простите, дедушка, - не шевельнув и мускулом лица, ответила Кэт.
– Этого больше не повторится.

– Сядь!
– приказал он.

Тут же подскочивший лакей отодвинул стул и помог Кэт сесть рядом с кузенами, но даже после этого к еде никто не прикоснулся.

– И чему же мы обязаны возвращению в лоно семьи блудной дочери, - не сводя с Кэт пристального взгляда, продолжил дед.

– Уверена, что причина моего возвращения уже больше месяца как известна вам, - с холодной вежливостью ответила Кэт.

– О, да!
– довольно оскалился тот.
– Убийство слишком сильно задравшей нос моли. Что ж она получила своё, а ты доказала свою принадлежность к тёмной стороне... хотя, на мой взгляд, с этим ты сильно затянула.

– Боюсь, что ваши сведения неверны, - возразила Кэт.
– Я лишь указала Гелле из клана «Звёзд» её место, но убийство - не моих рук дело...

– Тогда почему же власти светлой стороны требуют при обнаружении выдать тебя им живой или мертвой?

– Потому что у меня не оказалось алиби на время убийства, - стараясь не выдать своего волнения, ответила Кэт.
– А представители светлой стороны сочли его отсутствие вполне достаточной причиной для предъявления мне вины.

– Вот как?
– с чуть ли не безразличным видом осведомился дедушка.
– Тогда жаль - ведь могла бы стать гордостью семьи и клана... поэтому надеюсь, что не станешь ещё большим позором.

И на этой унизительной ноте разговор был закончен, ибо дедушка Робилард начал накладывать себе еду на тарелку, и остальные, словно ничего не произошло, последовали его примеру. Игнорируя ехидное хихиканье кузенов, Кэт с безразличным видом положила себе на тарелку яичницу с беконом и пару тостов с маслом, после чего принялась с аппетитом их есть. Унижение унижением, а голод никуда не пропал, да и чтобы показывать свою обиду - не то время и место. Ещё сильнее будут бить по больному месту, да заодно новые выискивать!

Да и чего Кэт ожидала, возвращаясь сюда? Что её примут с распростёртыми объятьями и окружат заботой после того, как она, действительно, стала позором клана и родной семьи?

Клан «Чёрных кошек» является одним из десяти правящих тёмной стороной кланов, а появление в их рядах «дитя света», да ещё в одной из самых влиятельных и могущественных семей, ставит под угрозу его престиж и положение в обществе. Такое «загрязнение» ещё «допустимо» в слабых кланах или, по крайней мере, в бедных семьях, которые не играют фактически никакой роли в упорядоченном укладе тёмной стороны, но... назначение кандидаткой в феи представительницы одного из самых влиятельных и уважаемых семейств вызвало небывалый скандал и волну недовольства.

А ещё вместе со всем этим началась и травля...

Какого это - когда все те, что ещё вчера приветственно склоняли головы и улыбались вам, сегодня, едва завидев вас, кривили от отвращения лица и как можно скорее переходили на другую сторону улицы, словно вы прокажённый? Какого, когда возможность плюнуть, пнуть, подставить подножку или облить грязью стала для людей, знавших вас с рождения, чуть ли не делом принципа и чести? Какого, когда...

Наверное, поэтому и не удивительно, что, будучи на светлой стороне, Кэт нисколько не трогали нападки Геллы из клана «Звёзд». Так сказать, обзавелась достаточно крепкой броней, чтобы полностью игнорировать выпады в свою сторону, но не настолько глухой, чтобы не замечать боль и обиду других. Кто-то назовёт это слабостью и слюнтяйством, ну, а кто-то другой скажет, что это сила духа и благородство...

Но, в любом случае, это сейчас не важно, ибо Кэт теперь снова на тёмной стороне, где больше уважают силу и возможности, чем душевные качества. А значит, абсолютно любой человек, кто обвинит нашу фее-ведьмочку в слабости, может устроить с ней поединок и будет в глазах остального общества прав, ибо Катерина из клана «Чёрных кошек» теперь «моль бескрылая».

Завтрак прошёл в полном молчании, прерываемом лишь стуком столовых приборов. Глава семьи дедушка Робилард не любил, когда разговаривали во время еды. Разговоры всегда велись или до, или после приёма пищи. В первом случае вся семья мучилась от желания поскорее поесть в ожидании окончания разговора. Во втором же, если дедушка заканчивал есть первым, то всем остальным, если они не успевали опередить его, приходилось тут же откладывать столовые приборы и вновь ждать, пока тот исчерпает интересующие вопросы.

Стоит ли говорить, что в обоих случаях вся семья дружно недолюбливала дедушкиного собеседника? И опять же стоит ли говорить, что участником этих бесед почти всегда «везло» становиться именно Кэт, которая в результате научилась поглощать всё, что у неё на тарелке, раньше дедушки. А учитывая, что даже поглощение десерта между этими двумя стало соревнованием на скорость, то даже как-то и не удивительно, что постоянные победы с установлением всё новых рекордов любви родственников девочке не добавили.