Гарнитур из электрических стульев

Рядом с немецкими фарфоровыми статуэтками — трубочистами, пастушками и музыкантами — он увидел серебряного слоника, удерживающего хоботом чайное ситечко.

Саша замер, пораженный. Точно такой же слоник с ситечком остался после бабушки... Он стоял на полке французского шкафчика красного дерева в бабушкиной комнате. Но он там и должен находиться!

Может быть, это второй слоник, точно такой же, как бабушкин? Но у этого слоника, как и у бабушкиного, был сломан левый клык.

В глазах у Саши потемнело, и он поспешил домой.

Вернувшись с работы, его жена Ольга, не заметив настроения мужа, что-то начала у него выспрашивать. Саша, с трудом сдерживая бешенство, позвал Ольгу в бабушкину комнату. Открыв французский шкафчик, он показал на его почти опустевшие полки и срывающимся голосом спросил:

— Куда ты дела бабушкины вещи?

Ольга в первый момент отступила перед яростным взглядом мужа и испуганно забормотала:

— Какие такие вещи? Ничего не знаю! Я сюда вообще не заглядываю! Нужно мне твое барахло! — Но потом кровь бросилась ей в лицо, и она подскочила к Саше с истеричным базарным визгом: — А хоть бы и взяла! Тебе этот мусор дороже жены! Трясешься над своими черепками! Живем как нищие! Давно бы все это продали, машину поменяли, ремонт сделали! Дашке своей, стерве, шкатулку бабкину отдал, а она бешеных денег стоит, мне верный человек говорил! Да ты небось к этой шалаве давно уже шляешься!

— Ты с ума сошла! — вскрикнул Саша, заражаясь от жены истеричной яростью и пугаясь собственного злобного голоса, красного лица, трясущихся рук. — С ума сошла! При чем здесь Даша? Я ее сто лет не видел!

Ольга, почувствовав, что добилась своего — заставила мужа оправдываться и обороняться, уперлась руками в худые костлявые бока и двинулась на него, сверкая глазами:

— И не увидишь! А шкатулку ей отдал, отдал! А мне человек сказал, сколько она стоит! Продала бы ее — разбогатела бы! И плевала бы на тебя, недоумка!

— Что еще за человек? — Муж попытался перехватить инициативу. — Что за человек?

— Не твоего ума дело! Теперь он с Дашкой сторгуется, и все деньги ей достанутся!

— Ты что, — Саша даже растерялся от этой наглой агрессии, — ты что, навела на Дашу каких-то спекулянтов? Мало тебе, что дома воруешь, так еще и на нее жуликов навела, ворюга?

— Не твоего ума дело! — повторила Ольга и вылетела из бабушкиной комнаты, так хлопнув дверью, что с полки свалилась французская перламутровая карточница.

— Неделю как в аду прожил, — продолжал Саша, — даже не представлял, что такое когда-нибудь о себе услышу. Сам, конечно, я тоже хорош, даже до рукоприкладства дошел. Но как увижу полки пустые, так прямо в ярость прихожу. Ольга кричит: из-за ерунды ты меня убить готов! Да не из-за безделушек этих, а за воровство! Тайком брала, в скупку носила, это собственная жена! Шесть лет прожили, а она так и не поняла, чтодля меня бабушкино наследство значит. И главное, ведь ценности-то особой там нету, бабушка говорила! Да еще дуру мою обманывали небось продавцы в антикварных! Сущие гроши давали... А мне все вещи как память дороги, вырос среди них... Жалко...

— Ой как жалко! — подхватила Даша. — И зеркала ручного в серебряной оправе нету? И гребешка? Я в детстве играла — погляжусь в него: свет мой зеркальце, скажи, да всю правду расскажи, кто на свете всех милее, всех румяней и белее?

— И что, отвечало зеркальце? — грустно улыбнулся Саша.

— Иногда. — Даша рассмеялась, но запнулась на полуслове, увидев по его лицу, что зеркальце тоже пропало.

— У тебя муж подлец, и у меня жена не лучше, — вздохнул Саша, — и самое главное, так она ничего и не поняла. Обозвала меня придурком недоделанным, сказала, что на развод подавать будет, дескать, сил больше нет с таким идиотом жить, не от мира сего. И еще квартиру менять теперь надо.

Даша вспомнила, как муж кричал ей, что она идиотка, как смотрел с брезгливой жалостью, словно на умственно отсталую. А что бы он сказал, если бы узнал, что все опасное расследование Даша начала из-за бабушкиных безделушек?

— Может, мы и правда не такие, как все... — неуверенно проговорила она и замолчала.

— Уж какие есть, — сердито ответил Саша, — я меняться не собираюсь! Но хватит лирики. Судя по тому, что ты рассказала, моя благоверная действительно навела на твою квартиру жуликов. А я эту неделю все с ней ссорился, только сейчас собрался тебя проведать и предупредить хотел, да поздно.

— Да уж.

— Не думал я, что так оперативно они действовать будут, — признался Саша. — Понять не могу, что вору в той шкатулке понадобилось?

— И я не представляю, откровенно говоря, всякая ерунда там была, только для меня ценность представляющая. Вот разве что браслет серебряный...

— Да брось ты, не стоит он таких денег, чтобы вора нанимать! — Саша замахал руками.

— Значит, дело в самой шкатулке.

— Слушай, ну украли так украли, что же теперь делать, не вернешь ведь, — вздохнул Саша.

— А я хочу вернуть! — упрямо крикнула Даша.

— Тише. Если раньше у тебя была надежда, что воры взяли шкатулку по ошибке, то теперь, когда точно известно, что охотились именно за ней, вряд ли ты сможешь ее вернуть. Где ты видела, чтобы воры по собственной воле похищенное возвращали?

— Но я же знаю, кто он, этот вор! То есть не сам вор, а заказчик. Его зовут Виктор Илларионович, и в данный момент он находится во второй городской больнице в коммерческом отделении.

— Ты так уверена?

— Уверена, позавчера он там был. Можно пойти туда и выяснить его фамилию и адрес.

— Как ты это себе представляешь?

— Да там на месте определимся.

— Дарья, — строго сказал Саша, прекрати самодеятельность. Это очень опасно. И потом, тебе нужно думать о том типе из подвала, он-то не оставит тебя в покое.

— А, и верно, я совсем о нем забыла!

— Забыла она, — ворчал Саша. — Ты только не подумай, что я навязываюсь, но я просто боюсь тебя одну ночью оставлять. Если он один раз в квартиру залез, то и второй раз запросто заберется.

Даша представила, как снова к ней забирается бандит, и хотела уже предложить Саше переночевать в гостиной, но тут же вспомнила сухой кивок Беллы Леонидовны. Даже если дружелюбная соседка, увидев, что Дашу привез домой незнакомый мужчина, смотрит на нее с неодобрением, что думают и говорят другие? И что будет, если всю ночь Сашина машина простоит у подъезда?

Даша поежилась, услышав наяву злопыхания соседок: живет, мол, на всем готовом, а только муж в командировку, она сразу мужика привела... Ужас какой!