Гарнизон не сдается в аренду

Однажды ночью она, голая, изнывая от жары, расхаживала босиком по ковру, обдумывая разные варианты возвращения домой. Неожиданно в ее номер без стука вошел бритоголовый человек в черных очках.

— Извините, — сказал он, подслеповато щурясь. — Я ничего не вижу.

Она даже не прикрылась, ей было все равно.

— Какой это номер? — спросил он, протирая очки.

Она не отвечала.

— Русская? — спросил он.

— Какая разница, — сказала она.

— Стаканы есть? Не хочу с чучмеками пить, — сказал он и взболтнул плоскую бутылку. Бутылка была зеленая, матовая. «Реми Мартен». Он уверенно уселся на ее кровать и снял свою майку от Версаче.

— Жара. Дай стаканчики. — На спине у него была странная татуировка, оскалившийся тигр. — Коньяк надо закусывать лимоном. Тогда каждый новый глоток будет как первый.

Он многому научил ее в ту ночь.

После третьей рюмки он спросил:

— Какие проблемы, девочка? Ты что такая кислая?

И она рассказала ему о своих проблемах.

Удивительно, но ее рассказ обрадовал человека с татуированной спиной. Он тут же поведал ей еще пару подобных историй, когда одни аферисты уничтожали других с помощью вполне законных процедур. Побеждали те, кто мог нанять более дорогих юристов. То есть все было справедливо — побеждал сильнейший.

— У хаббардистов с этим все в порядке, — сказала она. — Значит, нам конец?

Он ласково потрепал ее по коленке.

— Тэйк ит изи, девочка, я еще не закончил.

Человек с татуированной спиной знал и другие истории — когда судебные процессы разваливались из-за свидетелей, которые вдруг отказывались от показаний или попросту исчезали. Он сказал, что ему и самому приходилось этим заниматься. И сейчас он не видит причин, почему бы ему не взяться за это дело. А то обстоятельство, что процессы начались сразу в нескольких странах, его абсолютно не пугает. Наоборот, возбуждает. Потому что за большую работу и платят больше.

— Зря ты надеешься заработать на Институте. Если бы у нас было много денег, мы бы наняли дорогих юристов, — засомневалась она.

— Деньги — это бумажки. Фантики. Мне деньги не нужны, они у меня и без вас имеются, — засмеялся он и рассказал, как принято расплачиваться в подобных случаях. К примеру, выручил он из такой беды один коммерческий банк. Денег никаких не взял. Просто вошел в состав учредителей.

— Но Институт — это не банк, — попыталась объяснить она. — Мы не занимаемся финансами. Мы занимаемся возрождением.

— Знаю, — кивнул человек с татуированной спиной и разлегся на ее постели.

Он уже все знал. Ему нравился такой бизнес. Особенно понравилось ему, что после возрождения человек с помощью Института получал новое имя. Полный пакет новых документов. Это было очень разумно, ведь под старым именем все его знали как наркомана, или алкоголика, или преступника. А с новым именем он начинал абсолютно новую жизнь.

— Я не знала об этом, — призналась она.

— Так знай. И завтра скажи своему руководителю, что хочешь сменить имя. Только поймай его на завтраке, до занятий. Сделаешь?

— Попробую.

— Сделаешь. А пробовать надо в другом месте, девочка, — и он потянул ее к себе.

Она не опоздала к завтраку. И на семинарах была даже активнее, чем раньше. И в этот же день ее отвезли на виллу в горах, где самый главный босс поговорил с ней по-английски. Говорили о пустяках — аквариумные рыбки, бридж, засилье черных в музыке и спорте, аборты, развал Союза, что-то еще… Она отвечала правильно. Босс осторожно упомянул о юридических стычках с конкурентами, и она, так же осторожно, упомянула о своем знакомом, который умеет решать подобные проблемы. С виллы ее увезли в коттедж на берегу моря, и целых два дня она блаженствовала на пляже. В Питер она вернулась уже Восьмой. И прямо из аэропорта позвонила своему спасителю. Теперь она знала, как стать богатой и свободной.

Глава 14. Новые хозяева

«Дневник Партизана 13. Запись от 15 июня.

К утру все привели в порядок. Вставили стекла, заменили дверь, залатали Гошку.

Регина, осмотрев медсанчасть, решила, что здесь раненому будет лучше, чем где-нибудь в районной больнице, и отказалась уезжать.

Тела бандитов закинули в «Урал» и отвезли на станцию, где у Железняка знакомство на складе-холодильнике. На всякий случай я предложил ему созвониться с Центральным РУВД. Если там нашли время съездить в спортзал и полюбоваться трупом с ножом в печенке, то им будет полезно познакомиться и с остальными членами бригады. Впрочем, никакой пользы от этого звонка никто не ждет — ни я, ни Железняк.

И никто не выражает особой радости из-за того, что после гибели двоих бандитов некому стало охотиться за персоналом Базы. Всем ясно без лишних слов, что неведомый заказчик на этом не остановится, и гарнизон получил всего лишь небольшую передышку.

Остается, впрочем, слабая надежда на то, что теперь нас будет труднее достать за живым щитом из благородных вегетарианцев…»

С раннего утра были включены все сауны и затоплена банька. Со склада достали новенькие простыни и полотенца, и Регина переглаживала их раскаленным утюгом, вытравляя армейский дух.

Керимов еще на рассвете сгонял на моторке к армянам и вернулся с бараньей тушей, которую тут же принялся сам разделывать на шашлык. Он был хмур и неразговорчив, и не дал своим собакам ни одной косточки.

Нашлось достойное занятие и для Гранцова. Он выполнил обещание и сдал трофейный автомат властям в лице Железняка. Про второй же ствол уговора не было, и все утро Гранцов разбирал-собирал, чистил-смазывал запущенное оружие. Набив патронами почти полный магазин, он ощутил себя владыкой мира.

Новые хозяева появились неожиданно. Перед воротами выстроилась целая колонна. Гранцов, отпирая замок, насчитал два «рейнджровера», два «паджеро», а еще за поворотом остался крытый ГАЗ-66.

Из машин высыпал молчаливый народ в джинсовых костюмах и резиновых сапожках. Мужчины и женщины с какими-то бумажками в руках уверенно разошлись по Базе, у ворот встали двое в милицейских рубашках без погон, а к Гранцову подошла их предводительница. Издалека ее можно было принять за подростка. Тоненькая фигурка в голубых джинсах и желтой ветровке, красная бейсболка, короткая стрижка. Но вблизи уже было видно, что короткие волосы не крашеные под седину, а просто седые. Кожа на лице выглядела туго натянутой и блестела на скулах, но в открытом воротнике предательски выглядывал шея, иссеченная морщинами.

— Нам сказали, что старого персонала на базе не осталось. Вы здесь работали? — спросила она.

— Да, я здесь работаю, — сказал Гранцов.

Вадиму показалось, что она говорит с кем-то другим, стоящим за его спиной. Ее взгляд был направлен словно сквозь собеседника.

— Вас предупредили?

— Мы все приготовили, — сказал Гранцов, с трудом подавив желание оглянуться. — Бани горячие, все по высшему разряду.

— Я не об этом, — сказала она. — Вас предупредили, что здесь теперь будет работать только наш персонал?