Гарон
Шрифт:
— А он не спросит, и все защиты быстро с нас он сбросит. Не трать же силы понапрасну. Оставь, они и здесь вам пригодятся.
— Аморисорну будет, чем заняться! Он мне ответит за тебя, и за нее, и за меня! Что ж, пойдем, и все что нужно соберем. Еще вам с Ювистель прощаться. Да, правильно жену ты усыпил. Ей мысль сдержать не хватит сил. Ты род свой честно защитил. Эстарну, мага… Еще жива в тебе отца отвага, собою жертвуя ты закрываешь нас сынок. Такая плата непомерна для меня и будет жечь меня вина.
— Пустое, матушка, не стоит убиваться. Уже темнеет. Ночь пройдет, а утром в путь.
— Ты меч отцовский не забудь.
— В
Их провожал, пожалуй, всем составом Ведимор. Смотрели молча эльфы, как в рассветной дымке два силуэта исчезают. Ночь закончилась, и гонит пару прочь.
— Вернутся ли?
Лишь ад ответы знал.
Часть II Круги на воде.
Круг первый и второй.
— Время как огонь: одних оно пожирает, других хранит. В огне времени гибнут города и судьбы, дотла сгорают государства и эпохи, но все же некоторые остаются нетленны, бережно хранимые лепестками огня. Они вне времени, вне жизни, они и есть — время, они и есть — огонь. Потому им ад не страшен. Остальные сгорают в пламени времен и в Хаос превращаются, чтоб вновь вернуться через много, много циклов в ином обличии и не в рай, а в ад. Ты должен помнить — время там огонь и пожирает каждый след. Вам только пересечь границу и все, считай, пропали вы, и нет назад пути. Заблудитесь. Назад не поворачивайте — лишний круг дадите и вернетесь в исходную точку, потеряв силы, а, возможно, и себя. Только вперед идти надо. А больше я ничего не знаю. Чем мог, помог, ты извини.
Кто это бубнит?
Яна поморщилась, силясь разлепить веки, и увидела ослепляющую полоску света. Девушка застонала — голова тяжелая, болит даже от мысли, не то, что от света. Сесть? Подвиг. Совершила она его с трудом и, прикрыв глаза от солнца ладонью, покосилась в ту сторону, откуда был слышен голос. Авилорн. Его идеальный профиль и острое ушко. А рядом какой-то крепыш с большими ушами. По виду — человек, хоть и лилипут, а уши как у чебурашки. Существо повернуло голову и уставилось на нее — а глаза-то страшные, словно пленкой синей затянуты: ни зрачка, ни радужки, а ресницы — мех. Нос картошкой, губы — ниточкой.
Яна плюхнулась на спину и, зажмурившись, сжала виски руками: все! Не вижу, не слышу, не знаю! Вашу магическую природу родительницу со всеми производными!
`Горрина зовут Вэйхател. Он гостит у своего брата в веллинской деревне. Пожалуйста, будь с ним любезна. Горрины не эльфы'.
— Угу, — через силу выдавила Яна: еще бы разницу объяснили. Она ее не видела — оба с прибабахами. Но эльфы красивее горринов — ничего не скажешь. Те гремлины просто, если судить по тому экземпляру, что с Авилорном беседовал.
Девушка посмотрела по сторонам и резко села:
— Мы где? — дошло до нее, что ландшафт значительно изменился, и вообще, они не в городе, а сидят на опушке густого смешанного леса. Прямо — широкое поле, на котором пасется белая, с золотой гривой лошадь. За ним виден лес.
`Мы недалеко от Вейллимура'.
Это ни о чем Яне не говорило.
— Что за Вейллимур? Деревня, город, водопад?
— Вейллимур — главный город веллинов.
Яна встала и огляделась еще раз. Она заподозрила, что ее провели:
— А где Ведимор?
— Далеко. Мы оставили его на рассвете.
— Мы? Почему я не помню? Который сейчас час?
— Ты спала.
— Сколько?
— Трудно
сказать.Яна нахмурилась: что-то не так. Покрутилась как волчонок, играющий с хвостом, и дошло — дело не в пейзаже, и не в ясном дне:
— У меня такое чувство, что я проспала век, всю историю человечества…. Ты нормально разговариваешь! — выпалила Авилорну.
— Да. Мы покинули земли эльфов. Здесь жизнь грубее и язык, и слог. Дальше — больше, но тебе понятней. Граница с горринами — лес преодолеть. Они живут как вы, что, в общем-то, понятно, ведь они граничат с адом, и Хаос частый гость у них.
— Мы все-таки идем?
— Уже.
— А это проводник? — девушка кивнула на `чебурашку', что беззастенчиво изучал ее, шевеля кустистыми бровями.
— Нет, Вейхател любезно проводил нас до опушки и поделился тем, что знает.
`А встреть его чуть дальше — он бы слова не сказал'.
— Не понимаю.
`Дай срок — поймешь'.
— Шутки Аморисорна? Эстарны?
— Их власть закончилась. Рассчитывать мы можем только на себя.
— Как же я могла заснуть и… ничего не помню, — Яна подозрительно уставилась на парня. — Ты?
— Мне нужно было защитить семью.
— Ты усыпил меня!
— Твой сон был горек?
Он удивился, Яна возмутилась:
— Я пропустила сборы!
— Но, главное, твое желание исполнено — мы в пути, еще нам пару дней пройти, и будем у границы ада. Ты этого хотела?
— А с чем ты в ад идешь — с лошадью?! — махнула ладонью в сторону коня.
— Соулор домой вернется на закате.
— Так мы еще без лошади пойдем?!
— Чем плохи ноги?
— Медленно идут!
Эльф переглянулся с горрином. Тот встал и молча ушел в чащу.
— Ты не понравилась ему, — заметил тихо Авилорн.
— Побрею голову, посыплю пеплом, — буркнула Яна. — Хам какой: ни здравствуйте, ни до свидания!
Эльф внимательно посмотрел на нее снизу вверх, что-то хотел сказать, да передумал. Встал с травы и бросил тихо:
— В деревне горринов ты убедишься, что Вейхател был удивительно любезен.
— Мне его догнать и извиниться? За что не уточнишь?
Авилорн качнул головой и свистнул, призывая соулора. Конь подошел, положил морду на плечо хозяина:
`Я буду ждать тебя'.
`Нескоро я вернусь'.
— Трогательное прощание? Не рано? — скривилась Яна.
Соулор тряхнул гривой и рысцой поскакал прочь.
— Ты нервничаешь, раздражена — не выспалась? — спросил Авилорн между прочим. Его не интересовал ответ, потому что был ясен — нормальное состояние девушки цепляться за слова, дела и предметы. Винить, брюзжать, ворчать. Яна проснулась и ее колючки пришли в полную боевую готовность. — Норма жизни.
— Что?!
— Твое недовольство. Нам прямо, — пошел по полю, почти не тревожа растения. Но Яна не могла так ходить и вязла в высокой, почти по пояс приставучей траве.
— А что о дорогах у вас не слышали? — зашипела, отрывая липкие, ворсистые листики от одежды. — И, вообще, что я здесь делаю с тобой?!
— Идешь.
— Нет, это ты идешь, а я пытаюсь! Вопрос: зачем и куда?! И кого черта ты меня усыпил?! Чтоб прощания эльфов не видеть?! Аморисорну вашему, `Мэрлину'-самодуру, пару ласковых не сказала?!
— Ты хотела пройти ад и вернуть сестру. Мы идем, остальное не имеет значение.
— Конечно! — перекосило Яну. — Увеселительная прогулка в ад! Звучит заманчиво!