Гарри, Драко и Тайная комната

– О, наш болезный появился!
– приветствовал парня Флинт.
– Уже подштопали тебя? Признали годным?

Пьюси после этих слов как-то странно скривился, вызвав у ребят из команды недоумение. Неужели все так серьезно?! Отчего же тогда мадам Помфри не оставила его в лазарете и даже разрешила принять душ. Однако Эдриан не слишком долго хранил тайну своего странного настроения и тут же выложил:

– Наследник вновь проявил себя. Есть жертва. С моей травмой как раз оканчивали возиться, когда его принесли. Они все бегали, суетились вокруг него, обо мне и забыли. Так что я мог подслушать и в результате узнал кое-какие подробности.

– Кого принесли? Вокруг кого суетились? Да и кто эти таинственные они? Рассказывай толком!
– Возмутился Маркус.

Так как все парни вышли из душевых кабин и сгрудились вокруг Эдриана, вода перестала шуметь, в душевой стало тихо. В этой тишине под внимательными взглядами ребят Пьюси уселся на лавку и начал рассказ.

– Короче, рассказываю по порядку. Медсестра как раз окончила намазывать мне руку, начала объяснять, что делать с моей травмой дальше, когда в комнату вошли вначале деканша Гриффиндора, затем Филч, который тянул какое-то тело. Мелкое такое тело. Младший курс - я сразу понял. Ну и, последним был директор. Мадам Помфри, конечно, сразу кинулась на помощь, стали укладывать пацана на свободную койку. Тело его было какое-то странное, негнущееся, словно деревянное. В какой-то момент я заметил камеру у него на груди, и понял, что пострадавший это тот малый с Гриффиндора, которому Локхарт подарил колдокамеру, чтоб было кому запечатлевать его гениальное преподавание в Хогвартсе.

– Колин Криви!
– не удержался от реплики Гарри, недавний их разговор с мальчишкой всплыл в его памяти.

– Он самый. Ну, понятное дело, все начали спрашивать медсестру, что, мол, и как с пацаном.

– И… - не выдержал Грэхем.

– Да ничего! Она говорит, что живой, но только какой-то оцепеневший. Вывести из этого состояния его может лишь тот, кто наложил проклятие. Ну и, есть еще вроде бы зелье, но жутко сложное, варится долго. Кроме того, в его рецепте есть еще какие-то выкрутасы. Одним словом, пройдет не один месяц, пока зелье будет готово. Если же ничего не предпринимать, то примерно через полгода пацану - крышка, изменения станут необратимыми.

– А как этого Криви нашли? И почему ты решил, что это действия Наследника?
– Поинтересовался рассудительный Уорингтон.

– Так я как раз к этому моменту перехожу. Когда мадам Пофри все это озвучила по поводу диагноза, она тут же и спросила, где пацана нашли. МакГонагал и говорит в ответ, что, мол, нашел мальчишку гриффиндорский префект, Перси Уизли, то есть. Как раз неподалеку от того места, где на Хэллоуин надпись на стене появилась. И вот тут МакГонагал поворачивается к Дамблдору и говорит: «Неужели Комнату действительно вновь открыли? Кто?» А директор весьма загадочно отвечает: «Вопрос не в том, кто это сделал, а как он это смог сделать».

– Что за херня?
– возмутился Блетчли.

Флинт усмехнулся:

– Наш директор любит показать, что он знает больше остальных. Иногда это так и есть, должен сказать. Надеюсь через некоторое время узнаем, как дела обстоят на этот раз. Так что, Эдриан, это все? Или есть еще новости?

– Немного осталось. Сейчас доскажу и пойду мыться. Терпеть не могу запах аниса. Так вот, произнес эту фразу Дамблдор, после чего все, наконец, обратили внимание на колдокамеру. Оказалось, что последний снимок кто-то вырывал из аппарата в спешке, не дождавшись пока он вылезет из щели сам, из-за чего небольшой кусочек остался внутри. Только там почти ничего нельзя было разобрать. Разве что МакГонагол вроде бы разглядела нечто вроде чешуи. Но на этом месте Дамблдор заметил меня, прервал деканшу и обратился ко мне. Мол, какая удача, а то я, то есть Дамблдор, думаю, кого бы можно было послать за деканом Слизерина. В таком сложном случае, мол, без его совета никак. МакГонагал еще что-то там ехидно заметила по поводу того, стоит ли проинформировать преподавателя Защиты, ведь это его епархия. Директор с мадам Помфри и даже Филч в ответ заулыбались. С чего бы это?

На последней фразе Пьюси скорчил якобы удивленную рожу, чем вызвал общий хохот. Во всей школе ни для кого уже не было секретом, что собой представляет преподаватель защиты Гилдерой Локхарт. Пожалуй, только самые наивные девочки из Хаффлпаффа все еще верили в героизм «мистера очаровательная улыбка и золотые локоны». Преподаватели же, видимо, с самого начала знали ему цену. Но даже не в этом дело - просто Локхарт конкретно достал их своими непрошеными советами по любому поводу. Мадам Спраут он рассказывал, как лучше ухаживать за растениями в теплице, мадам Хутч - как лучше летать на метле (хотя никто никогда не видел, чтобы преподаватель Защиты летал), с Филчем он делился секретами передовых технологий уборки помещений. Казалось, он ходит даже на школьную кухню, чтобы там посоветовать эльфам, как им лучше варить овсянку.

Как бы то ни было, но этот общий смех немного разрядил обстановку. Вести дискуссию по столь деликатному вопросу в душевой никто не собирался. Это было не в слизеринских традициях. Надо было вначале все хорошенько обдумать, а после взвешенно выбрать собеседника для обмена мнениями.

По первым же прикидкам от этих событий ничего хорошего Слизерину ждать не приходилось. Надпись на стене это, в общем-то, обычное хулиганство, нечто вроде шутки. Поговорили - и забыли. А тут речь шла о потенциально опасном для жизни жертвы проклятии. А кто в первых рядах среди подозреваемых?
– Конечно «змеи»! Ведь на факультете Слизерина собрались только темные маги и просто обычные сволочи! Да и то, что наследник Слизерина учится на факультете его имени, казалось наиболее естественным.

Одна была радость - у членов команды по квиддичу было железное алиби. Во время происшествия с Криви все они были на стадионе.

За ужином печальную новость обсуждала уже вся школа. Как и следовало ожидать, на слизеринский стол большинство учеников других факультетов смотрели, мягко говоря, неодобрительно. Особенно злобные взгляды были у гриффиндорцев.

Вечером после ужина Гарри и Драко ждала оживленная переписка с членами команды при помощи зачарованных пергаментов. Так получилось, что благодаря Пьюси слизеринцы оказались самыми осведомленными в плане того, что произошло на самом деле. А вот на других факультетах слухи курсировали самые нелепые. Невилл услышал от Рона Уизли даже предположение о том, что в прошлый раз Тайную Комнату открыл никто иной, как Люциус Малфой, после чего научил этому и сына.

Оставалось надеяться, что члены команды станут потихоньку доносить до остальных учеников школы истинное положение дел. По крайней мере, они до сих пор вроде бы верили своим друзьям из Слизерина.

2.

Утром в воскресенье Гарри и Драко уединились в пустой студии, чтобы на свежую голову обсудить столь важную информацию.

– Ну, что ты по этому поводу думаешь?
– первым успел спросить Малфой.

– Вообще-то, это я хотел у тебя узнать, - усмехнулся Поттер, - ведь это ты у нас - Мистер Рассудительность. Но раз так… Первый, самый простой вывод - дневник был не у Колина Криви. Маловероятно, что он, следуя советам Ридла из дневника, открыл Комнату, а затем не смог справиться с той хренью, которая там была спрятана.

– Ну да, если бы такое и произошло, то тело мальчугана в таком случае находилось бы внутри Комнаты, и дневник был бы где-то поблизости.
– Согласился с рассуждениями друга Драко.
– А раз он был снаружи…

– …значит, тот легендарный Ужас имеет возможность из Тайной Комнаты выбираться.

– Но делает он это не самостоятельно, а только с помощью владельца дневника, который посвящен в какие-то хитрости. Иначе этот Ужас бродил бы по Хогвартсу постоянно. Впрочем, я могу вообразить еще один довольно вероятный ход вчерашних событий. Итак, некто нам неизвестный открывал Тайную комнату. Колин Криви, который, как нам известно, выслеживал Наследника, оказался в этом месте как раз в момент открытия прохода. Из-за чего и пострадал. Я имею в виду, что та неизвестная нам угроза не покидала своего логова, и атака на гриффиндорца произошла где-то около самого входа в Тайную комнату.

– То есть, тело Колина из прохода на то место в коридоре, где его нашел Перси Уизли, перетащил тот самый неизвестный нам обладатель дневника Ридла…

– Совершенно верно. Зачем ему неподвижная тушка, перекрывающая вход?

– Или, возможно, он еще не совсем потерял совесть, и рассчитывал, что преподаватели помогут вылечить невинную жертву.

– Я больше поверю в то, что он просто запаниковал и не знал, что делать. Не факт, что он вообще догадывался о том, что пацан все еще живой. Есть еще какие-то соображения?