Гарри Поттер и двойной капкан

— Да, любой быстродействующий яд, — прошептал Снэйп. — Принеси мне его, Поттер, и я прощу тебя.

— Не говорите так, сэр! — воскликнул Гарри. — Зачем вы такое говорите?

— А ты знаешь, что я чувствую, Поттер? — отдав последние силы, в полный голос сказал Снэйп. — Проклятие Лорда содержит Черную магию, усиливая боль с каждым часом. Ты ненавидишь меня настолько, чтобы желать мне такие муки, Поттер? Мне показалось, что ты изменил свое отношение ко мне? Так вот, прояви милосердие — дай мне быстро умереть или убирайся!

Гарри вылетел из палаты, где его ждал Дамблдор, так же никак не пришедший в себя после разговора со Снэйпом. Парень бросился к старику в объятия, зарыдав ему в плечо.

— Я не могу видеть этого! — говорил Гарри. — Он просит меня принести ему яд! Он говорит, что ему невыносимо больно — я не могу этого выдержать, если это правда! Я не могу так больше! Как же так можно?! КАК?!

— Гарри, над этим работают сейчас лучшие алхимики и целители Англии, — сказал Дамблдор, — все они пытаются помочь Северусу. Я уверен, что через пару дней Северусу станет легче. Идем.

Дамблдор и Гарри понурив головы, пошли по коридору, решив зайти еще и к Римусу, которого определили в одну из палат на том же этаже. Люпин так же спал, но в его палате находилось еще два пациента.

Гарри и Дамблдор присели возле кровати Римуса, они пробыли там двадцать минут, но Люпин так и не проснулся, и они вышли. В дверях они столкнулись с целителем, который лечил Снэйпа.

— Сидней, — обратился к нему Дамблдор, — скажи мне, как Северус? Он ненадолго пришел в себя, обронив несколько слов, сказав, что его боль невыносима.

— Я уверен, что в этот момент Снэйп не лгал, — ответил главный целитель, — слава Мерлину, что вы сразу же отправили его к нам, Дамблдор. Еще был полчаса, и он умер бы от болевого шока — такого я не видел за всю свою продолжительную карьеру целителя. Сами ранения не так страшны, как проклятие — одно из разновидностей Arcvidilio — дает ранам затянуться, но боль остается, даже когда рубцы заживают. Тут поработал сильный Черный маг.

— Волдеморт, — ответил на скрытый вопрос Дамблдор. — Ты поможешь Северусу?

— Дамблдор, вы перестали верить в меня? — спросил Шеддоуз. — Уверен, что уже завтра днем я сообщу тебе хорошие новости о твоем любимце.

— Сэр, а как Римус Люпин? — спросил Гарри.

— Над ним поработали, как над Снэйпом, но не с такой силой, — ответил Шеддоуз, — с ним все будет нормально, Поттер. Через пару дней я его выпущу.

Гарри и Дамблдор поблагодарили целителя, и вышли из госпиталя на улицу. Там была тихая майская ночь, шел мелкий дождь, быстро намочивший обоих волшебников.

— Гарри, возьми, — тихо сказал Дамблдор, вручив юноше какую-то безделушку, — это вернет тебя в гостиную Гриффиндора. Произнеси заклинание «Letus». И постарайся поспать — ты совсем без сил.

Гарри кивнул и принял из рук старика протянутый предмет: «Letus». И почти мгновенно Гарри очутился возле камина в гостиной своего факультета. Он посмотрел на большие часы, висевшие над входом, они показывали без четверти восемь. Хотя Гарри и смертельно устал, он даже не хотел попытаться заснуть — слишком тяжело было потрясение от визита в больницу св. Мунго. Гарри забрался с ногами в любимое кресло возле камина и снова принялся читать книгу по черной магии, которую ему дал Снэйп.

Гарри не просидел за чтением и часа, как из спален стали спускаться ученики, привыкшие вставать к завтраку. Очень удивившись, что Поттер сидит в кресле и читает в столь раннее время, многие пытались спросить знаменитость Хогвартса о новостях, которые могли произойти за ночь. Но Гарри предпринял тактику профессора Снэйпа, когда тот не хотел ни с кем говорить — Поттер сделал вид, что он глух, слеп и нем ко всем.

Но из спальни девушке шестого курса спустилась Гермиона, так же задавшая, но в более мягкой форме, вопрос о том, есть ли новости.

— Кроме того, что Римус слег на несколько дней в госпиталь св. Мунго, — не отрывая взгляда от книги, ответил Гарри, — и того, что Снэйп умирает от боли, новостей нет, Гермиона.

— И ты так спокойно говоришь об этом, Гарри? — удивилась девушка. — Что, профессору Снэйпу совсем плохо?

— Ты что, издеваешься, Гермиона? — воскликнул Гарри. — Не спрашивай меня о нем, ясно? Я итак не сплю из-за него уже третью неделю!

— Гарри, но сейчас же другая ситуация…

— Но он не изменил своего статуса изверга по отношению ко мне! — уже кричал Гарри, выливая на ни в чем не повинную Гермиону весь поток усталости, отчаяния, переживаний и боли. — Я пришел, чтобы узнать, как он себя чувствует, а он выгнал меня, обвинив в том, что должен был дать ему умереть, а не обрекать на муки!

— Гарри, не кричи! — повысила голос Гермиона. — Ты же не хочешь, чтобы вся школа знала о том, что ты был у Снэйпа в больнице. Кстати, когда ты успел сходить к нему?

— Сегодня ночью, — ответил Гарри, вернувшись к книге, — и хватит меня расспрашивать, Гермиона — я устал.

— Иди и поспи тогда — нечего на мне срывать свою усталость и гнев, Гарри! — возмутилась Гермиона.

— Извини меня, — прошептал Гарри, откладывая книгу в сторону, — прости, Гермиона, но то, что я там увидел, вывело меня из себя.

— Он что, правда, выгнал тебя?

— На это я не обиделся, — помотал головой Гарри, — я выбежал из палаты, потому что не мог больше смотреть, как ему больно. Я никогда не видел этого сильного человека таким слабым и беспомощным.

— Я думаю, что он, поэтому тебя и выгнал, Гарри, — мудро заметила девушка, — он сильный, мужественный и отважный человек, а такие не любят, чтобы их видели слабыми.

— Ты не представляешь себе, что я пережил, — совсем тихо прошептал Гарри, запуская руки в непослушные волосы, — он пытался сдержать стоны боли, чтобы я не услышал, мне так…я не пойду к нему до тех пор, пока ему не станет легче. Слишком тяжело все это для меня, для него…тут еще Римус слег.

— А как он? — тут же осведомилась Гермиона, взяв в свои ладони руку юноши.

— Главный целитель сказал, что через пару дней он будет, как новенький…

— Я уверена, что и Снэйпу они помогут, Гарри. Там работают лучшие. К тому же, я думаю, что Дамблдор попросил уделить Снэйпу максимум внимания, учитывая его статус и важность для Ордена.

— Похоже, что для Дамблдора Мастер Зелий значит больше, чем просто как член Ордена Феникса или учитель школы, — сказал Гарри, поглаживая большим пальцем тыльную сторону руки Гермионы. — Дамблдор так…нежно говорил со Снэйпом, как с сыном. Я не представляю, где только старик берет столько любви; на меня, на тебя, на Снэйпа, на Римуса — на всех!