Гарри Поттер и Кубок Огня(Potter's Army)

Гарри показалось, что Гермиона уже несколько дней умирала от желания рассказать им об этом, но сдерживалась из-за всего, что произошло в эти дни.

— И как же она это делала? — воскликнул Гарри.

— Как ты узнала? — спросил Рон, не сводя с неё глаз.

— Вообще-то, Гарри, это ты подал мне идею, — ответила она.

— Я? — озадаченно сказал Гарри. — Как?

— Жучки! — радостно пояснила Гермиона.

— Ты же сама говорила, что они не работают…

— Да нет, не электронные жучки, — сказала Гермиона. — Нет, понимаешь… Рита Скитер, — голос Гермионы звенел от тихого торжества, — незарегистрированный анимаг. Она может превращаться, — Гермиона вынула из сумки маленькую закрытую стеклянную банку, — в жука.

— Ты шутишь, — воскликнул Рон. — Ты ведь не… она ведь не…

— Вот именно, — радостно сказала Гермиона, встряхивая банку перед ними. Внутри было несколько прутиков, листьев и большой, толстый жук.

— Да ни за что на свете — не может быть! — прошептал Рон, поднимая банку, чтобы рассмотреть получше.

— Да нет же, это правда, — сияя, заявила Гермиона. — Я поймала её на подоконнике в больничном крыле. Посмотрите поближе, и вы увидите узоры на её усиках — совершенно по форме её паршивых очков.

Гарри взглянул и убедился, что она совершенно права. Он тоже кое-что вспомнил:

— В тот вечер, когда Хагрид рассказывал мадам Максим о своей матери — помните, на статуе сидел жук!

— Совершенно верно, — сказала Гермиона. — И Виктор снял жука с моих волос, когда мы говорили у озера. И, если я не ошибаюсь, Рита сидела на подоконнике в классе Прорицания в тот день, когда твой шрам заболел. Так она весь год гонялась за сенсациями.

— Значит, когда мы видели Малфоя у того дерева… — медленно произнес Рон.

— Он говорил с ней, она была у него в руке, — продолжила Гермиона. — Малфой, конечно же, в курсе. Вот как она добывала все свои миленькие интервью с учениками Слизерина. Им не было дела до того, что она делала что-то запрещённое, главное было наговорить гадостей о нас и Хагриде.

Гермиона забрала банку у Рона и улыбнулась, глядя на жука, который злобно жужжал за стеклом.

— Я сказала ей, что выпущу её, когда мы вернемся в Лондон, — продолжила она. — Я наложила Нерушимое Заклинание на банку, так что она не может трансформироваться. И я велела ей отложить перо на целый год. Посмотрим, пройдет ли у неё привычка писать гадости о людях.

Безмятежно улыбаясь, Гермиона положила жука в школьную сумку.

Дверь купе скользнула в сторону.

— Очень умно, Грэйнджер, — послышался голос Драко Малфоя. Крэбб и Гойл возвышались у него за спиной.

Вид у всех троих был ещё более самодовольный, заносчивый и угрожающий, чем когда бы то ни было раньше.

— Ну что? — протянул Малфой, заходя в купе и оглядываясь по сторонам с ухмылкой на губах. — Ты изловила какую-то жалкую репортёршу, а Поттер — опять любимчик Дамблдора. Конец света!

Он ухмыльнулся ещё шире. Крэбб и Гойл недобро косились на них.

— Что, пытаетесь не думать об этом? — тихо сказал Малфой, глядя на сидящих в купе. — Стараетесь не думать о том, что случилось?

— Убирайся, — сказал Гарри.

Он не был так близко от Малфоя с тех пор, как наблюдал за ним, шептавшимся с Крэббом и Гойлом, во время речи Дамблдора о Седрике. В ушах у Гарри зазвенело. Рука сжала под мантией волшебную палочку.

— Ты выбрал не ту сторону, Поттер! Я предупреждал тебя! Я сказал тебе, что ты должен быть разборчивее в выборе компании, помнишь? Когда мы встретились в поезде, в первый день в Хогвартсе? Я советовал тебе не шляться с таким сбродом! — он дернул головой в сторону Рона и Гермионы. — Теперь слишком поздно, Поттер! Их уничтожат в первую очередь, теперь, когда Тёмный Лорд вернулся! Грязнокровок и магглолюбов — первыми! Нет, вторыми, Диггори был пер…

В купе как будто взорвалась коробка с фейерверками. Ослеплённый взрывом заклинаний, выстреливших со всех сторон, оглушённый серией взрывов, Гарри поморгал и глянул вниз.

Малфой, Крэбб и Гойл лежали без сознания на пороге купе. Он, Рон и Гермиона — уже на ногах, — все трое использовали разные заклятия. Но они оказались не единственными, кто это сделал.

— Мы догадались, что замышляла эта троица, — невозмутимо сказал Фред, наступая на Гойла и входя в купе. Он сжимал в руке волшебную палочку. Джордж последовал за ним, старательно наступив на Малфоя.

— Интересный эффект, — заметил Джордж, глядя вниз на Крэбба. — Кто использовал Заклятие Фурункулов?

— Я, — отозвался Гарри.

— Странно, — сказал Джордж беспечно. — А я использовал Ватные Ноги. Похоже, их нельзя смешивать. Выглядит, как будто у него по всему лицу растут маленькие щупальца. Ладно, давайте уберём их отсюда, они не слишком украшают интерьер.

Рон, Гарри и Джордж пинали и перекатывали Малфоя, Крэбба и Гойла, пока не выпихнули в коридор. Те всё ещё были без сознания и выглядели один ужаснее другого — из-за полученной смеси заклинаний. Затем Рон, Гарри и Джордж вернулись в купе и закрыли дверь.

— Кто хочет сыграть в Подрывного Дурака? — поинтересовался Фред, вынимая карты.

В середине пятой игры Гарри решил спросить:

— Так ты скажешь нам, наконец, — обратился он к Джорджу, — кого вы шантажировали?

— О, — мрачно отозвался Джордж, — про это.

— Да это неважно, — Фред нетерпеливо тряхнул головой. — Так, ерунда. Уж во всяком случае, теперь.

— Мы бросили эту затею, — пожал плечами Джордж.

Но Гарри, Рон и Гермиона продолжали выспрашивать, и, наконец, Фред сказал:

— Ладно, ладно, если уж вы действительно хотите знать… Это был Людо Бэгмэн.

— Бэгмэн? — воскликнул Гарри. — Вы хотите сказать, что он был замешан…

— Да нет, — сказал Джордж хмуро. — Ничего подобного. Тупой пройдоха. У него ума не хватило бы.

— Так что же тогда? — спросил Рон.

Фред поколебался, затем сказал:

— Вы помните, как мы с ним поспорили на Чемпионате Мира по Квиддичу? О том, что Ирландия выиграет, но Крам поймает Снитч?

— Разумеется, — ответили Гарри и Рон.

— Ну так вот, этот жулик заплатил нам лепреконским золотом, полученным от ирландских талисманов.

— Ну, и?

— И, — раздраженно сказал Фред, — оно исчезло. На следующее утро его уже не было.

— Но это, наверное, была ошибка, ведь могло так получиться? — спросила Гермиона.

Джордж невесело засмеялся.

— Да, так мы сначала и подумали. Мы решили, что, если ему напишем и скажем, что он ошибся, он раскошелится. Но увы. Проигнорировал наше письмо. Мы опять пытались поговорить с ним об этом в Хогвартсе, но он всё время сторонился нас, изобретая разные причины.