Гарри Поттер и Кубок Огня(Potter's Army)

— Привет, — сказала она, протягивая ему горку гренок на салфетке. — Это тебе. Хочешь прогуляться?

— Конечно, — с благодарностью отозвался он.

Они спустились вниз, быстро пересекли вестибюль, не глядя в сторону Большого зала, и скоро уже шагали через газон к озеру, где у причала стоял Дурмштрангский корабль, отражаясь в воде чёрным силуэтом. Утро было пронизывающе-холодным, и они прогуливались, жуя гренки, пока Гарри рассказывал Гермионе обо всём, что произошло с тех пор, как он ушёл из-за Гриффиндорского стола прошлым вечером. К его великому облегчению, Гермиона ни на минуту не усомнилась в его словах.

— Ну конечно я сразу поняла, что ты не бросал своего имени в Кубок, — сказала она, когда он закончил рассказывать о сцене в комнате. — Достаточно было на тебя посмотреть, когда Дамблдор прочитал записку! Вопрос только в том, КТО это сделал. Потому что Хмури прав, Гарри… Не думаю, чтобы кто-то из учеников смог… Никогда бы они не справились с Кубком, или с дамблдоровским…

— Ты видела Рона? — перебил Гарри.

Гермиона замялась.

— Гм… да… за завтраком, — сказала она.

— Он всё ещё думает, что я сам всё это устроил?

— Ну-у-у… нет, не думаю… главное не это…

— То есть, что значит, главное не это?

— Да ну Гарри, неужели сам не видишь? — с отчаянием спросила она. — Он же завидует!

— Завидует? — Гарри не мог поверить собственным ушам. — Чему? Он что, хочет сам стать посмешищем для всей школы?

— Послушай, — терпеливо объясняла Гермиона, — ты же и сам знаешь, все всегда смотрят только на тебя. Я знаю, ты тут не виноват, — торопливо добавила она, видя, как Гарри открывает рот для яростной отповеди, — ты на это не напрашиваешься… но — ну ты ведь знаешь, Рону приходится соревноваться со всеми своими братьями, а ты, его лучший друг — знаменитость, и как кто вас увидит, сразу на него уже не обращает внимания, и он это терпит, и никогда ни слова, вот, я думаю, тут уже и он не выдержал…

— Класс, — с горечью резюмировал Гарри, — просто класс. Передай ему, я готов с ним поменяться хоть сейчас. Скажи ему, я ещё и спасибо скажу… а то все только и делают, что пялятся на мой лоб, где я ни покажусь…

— Ничего я ему говорить не буду, — отрезала Гермиона. — Сам скажи, иначе не получится.

— Я за ним не собираюсь бегать и воспитывать! — выкрикнул Гарри так громко, что спугнул нескольких сов с ближайшего дерева. — Может, он поверит, что мне от этого никакой радости нет, когда я себе шею сломаю или…

— Не смешно, — тихо сказала Гермиона. — Совсем не смешно! — Она была взволнована, как никогда. — Гарри, я тут подумала — ты ведь понимаешь, что теперь надо делать? Прямо сейчас, как только мы вернёмся в замок?

— Да, ещё бы — дать Рону хорошенько по…

— Напиши Сириусу. Ты должен дать ему знать. Он просил тебя держать его в курсе всего, что делается в Хогвартсе… можно даже подумать, он о чём-то таком заранее догадывался. У меня тут с собой немного пергамента, и перо…

— Брось, — Гарри тревожно оглянулся, проверяя, не подслушивает ли кто, но всё было пусто и тихо. — Он примчался из-за границы только от того, что у меня шрам заныл. Представляешь, что будет, если он узнает, что кто-то меня вынудил участвовать в турнире — да он, наверно, вломится прямиком в замок…

— Он бы хотел, чтобы ты ему рассказал, — строго сказала Гермиона. — И он всё равно узнает…

— Как?

— Гарри, об этом молчать не будут, — очень серьеёно ответила она. — Турнир — это же событие, и ты тоже. Я бы очень удивилась, если «Ежедневный пророк» уже чего-то не тиснул про тебя по этому поводу… о тебе уже и так написано в половине книг про Сам-Знаешь-Кого… И я-то уж знаю, что Сириусу было бы приятнее первому узнать от тебя…

— Ну ладно, ладно, напишу, — Гарри бросил в озеро последний остававшийся у него кусочек гренки. Они оба стояли и смотрели, как тот сначала поплыл по воде, а через мгновение был ухвачен большим щупальцем, высунувшимся из глубины. Потом оно исчезло, а они вернулись в замок.

— Чью сову послать? — спросил Гарри, карабкаясь по ступенькам. — Он сказал, чтобы я больше не отправлял Хедвигу.

— Попроси Рона…

— Ни о чём я Рона просить не буду, — резко ответил Гарри.

— Ну, возьми какого-нибудь из школьных филинов, это всем разрешается, — предложила Гермиона.

Они отправились в Совятню. Гермиона дала Гарри кусочек пергамента, перо, и бутыль чернил, потом зашагала вдоль длинного ряда насестов, рассматривая сидящих там сов, пока Гарри сидел и писал письмо.

«Дорогой Сириус,

Ты сказал, чтобы я держал тебя в курсе хогвартских происшествий, так вот — не знаю, слышал ли ты уже, но в этом году проводится Турнир Трёх Волшебников, и в субботу вечером меня избрали четвёртым Чемпионом. Кто положил записку с моим именем в Кубок Огня, сказать не могу, потому что я тут ни при чем. Другой Чемпион от Хогвартса — Седрик Диггори, из Хаффлпаффа»

Он остановился и задумался. Ему вдруг захотелось что-нибудь рассказать о том, как тяжела тревога, которая, кажется, навсегда поселилась у него в сердце со вчерашнего вечера, но он не мог придумать, как бы это выразить, поэтому он просто обмакнул перо в чернильницу и закончил:

«Надеюсь, что ты в порядке, и Конклюв тоже.

Гарри»

— Готово, — сказал он Гермионе, поднимаясь на ноги и отряхивая с формы солому. Хедвига немедленно опустилась ему на плечо, хлопая крыльями, и подставила лапу.

— Нет, тебя послать не могу, — Гарри оглядел школьных сов. — Придётся отправить кого-нибудь из них…

Хедвига ухнула, как громом громыхнула, и сорвалась с места так резко, что поцарапала ему плечо. Пока Гарри привязывал письмо к ноге большого амбарного филина, она сидела к нему спиной. Когда филин улетел, Гарри потянулся погладить её, но Хедвига свирепо щёлкнула клювом и взмыла к балкам крыши, прочь от него.

— Сначала Рон, теперь ты, — рассердился Гарри. — Я не виноват.

Если Гарри надеялся, что со временем всё уляжется, и все привыкнут к его роли Чемпиона, то на следующий же день понял, что напрасно обольщался. Когда снова начались уроки, он уже не мог прятаться от всей школы — и было яснее ясного, что, как и Гриффиндорцы, все остальные тоже думали, что он всё подстроил сам. Но, в отличие от Гриффиндорцев, были не склонны ликовать по этому поводу.

Хаффлпаффцы, у которых всегда были отличные отношения с Гриффиндорцами, стали держаться исключительно холодно и отчуждённо. Чтобы это понять, хватило одного урока Гербологии. Не оставалось никаких сомнений, что Хаффлпафф винит Гарри в покушении на славу своего Чемпиона — а ведь Седрик был как раз одним из тех немногих, от кого им хоть сколько-нибудь этой самой славы перепало: это же он как-то раз победил Гриффиндор в матче по Кквиддитчу. Эрни Макмиллан и Джастин Финч-Флетчли, с которыми Гарри обычно приятельствовал, не разговаривали с ним даже когда им пришлось вместе пересаживать Ловкие луковицы — но рассмеялись довольно ядовито, когда одна луковица вырвалась у него из руки и крепко съездила по лицу. Рон тоже не разговаривал с Гарри. Гермиона сидела между ними, всеми силами поддерживая не клеящуюся беседу, но хотя ей оба отвечали как ни в чем не бывало, друг на друга смотреть они упорно отказывались. Даже профессор Спраут, казалось Гарри, стала суше с ним — и немудрено: она ведь была главой Хаффлпаффа.

Во всякой другой ситуации он бы теперь только и ждал, как бы встретиться с Хагридом, но Уход за Волшебными Существами означал одновременную встречу со Слизеринцами — впервые после того, как он стал Чемпионом.

Как и следовало ожидать, Малфой явился к хижине Хагрида со знакомым выражением на лице, а именно, в полной ехидной готовности.

— А вот и Чемпион, парни, поглядите, — обратился он к Гойлу и Крэббу, едва подойдя на достаточное расстояние, чтобы Гарри мог его услышать. — Захватили книжки для сбора автографов? Пользуйтесь случаем, а то я думаю, он долго не протянет… половина из Чемпионов на Турнире Трёх Волшебников не выжила… Как ты думаешь Поттер, на сколько тебя хватит? Пари держу, минут на десять с начала первого задания.