Гарри Поттер и Лес Теней.

— Уизли, если ты еще раз позволишь себе что-то подобное, то я вышибу из тебя дух!

Драко набрал воздуха в легкие, чтобы обложить Рона по полной программе, но тут с легким стуком отворилось маленькое окошко на узком балкончике, показалась смутная тень женской фигурки, и высокий соблазнительный женский голос мелодично пропел в ответ:

Плачу всю ночь напролет.

Чуть позабудусь дремою,

Сон как рукою сметет:

Мнится, мой милый со мною.

Что ж он порою ночною

И въявь не придет?

Боже, пред ночью одною

Все муки не в счет!

От такого неожиданного поворота событий все зеваки потрясенно замолчали, а Гарри так и вовсе был сражен откровенностью средневековых нравов. Словно во сне он наблюдал, как с балкончика спустилась веревочная лестница, а Рон с видом завоевателя, входящего в покоренную крепость, подхватил лютню и начал карабкаться по лестнице наверх. Когда он достиг цели, чья-то рука втянула лестницу обратно, и окошко с нетерпеливым стуком захлопнулось за героическим любителем серенад. Свет в комнате погас.

С минуту все пораженно смотрели друг на друга, причем в некоторых глазах виднелась откровенная зависть, а затем Гарри перевел взгляд на соседнюю башню. Драко Малфой, высунувшись почти по пояс из окна, изрыгал такие страшные проклятия и угрожал Рону такими ужасными карами, что такой бурной реакции даже от него этого никто не ожидал. Пока все любовались реакцией неудачливого любовника, Гарри обратил внимание, что за одним из окон мелькнуло знакомое лицо, красное и заплаканное. Гермиона тоже оказалась свидетельницей этой сцены.

Бледные слепые глаза малыша Китто с сожалением скользнули по стене замка, не видя ни камешка.

— Я чувствую Тьму, — сказал он тонким детским голоском.

Глава 29. Поляна, полная звезд.

Рон явился только под утро. Вначале, одноклассники рассчитывали встретить его с шутками-прибаутками, готовились к подушечной атаке, соскребали в общий котел все зачатки своего остроумия и предвкушали красочное и подробное описание любовной победы в покорившейся победителю крепости. Но время шло, с кроватей все чаще и чаще стали доноситься нетерпеливые разочарованные зевки, а потом всех одолел такой сон, что заснули ребята практически одновременно. не спал только Гарри, впрочем, это было немудрено, если учесть, что от постели Невилла по соседству доносился такой раскатистый храп, будто там изволило почивать целое стадо китов, сквозь дрему пускающих мощные струи воды через дыхала.

Гарри ерзал в кровати почти до пяти утра. в полшестого, стоило ему немного задремать, вернулся Рон. Он осторожно приотворил дверь, на цыпочках проскользнул в комнату, с размаху стянул через голову мантию, бросил ее на кровать и прошел к подоконнику. Сквозь полуприкрытые ресницы Гарри видел, как Рон тихонько снял с окна Согревающее заклятие и подставил рыжие вихры холодному ветру ранней весны. Он тяжело дышал и бессмысленно, почти по-детски улыбался. Никогда, как в этот момент он не казался Гарри таким безумным. Или счастливым. Но боль была слишком сильной, чтобы Гарри не решился сказать ему что-нибудь обидное. Он отбросил вязаное одеяло и резко сел на постели.

— Полагаю, тебя можно поздравить? — сухо спросил он вполголоса.

Рон обернулся, и его глаза полыхнули изнутри таким мощным приступом счастья, что он не сразу понял издевки в словах Гарри. Когда до него дошло, он небрежным движением палочки вернул окну прежний вид и повернулся к Гарри, сложив руки на груди. Его лицо изменилось за одну секунду и стало таким злым и язвительным, что Рон вполне мог бы переплюнуть Снейпа, давно взявшего патент на подобные физиономии.

— Полагаю, что да, — усмехнулся Рон. Он сел на узкий подоконник, уперся одной ногой в темный камень и расслабленно свесил вторую вниз. — Но я не напрашиваюсь на твои поздравления.

Гарри промолчал. Если бы сейчас он ляпнул что-нибудь не то, то их отношения были бы окончательно испорчены. Поэтому он счел за лучшее опять закрыться одеялом и лечь спать. Но тут уже Рон полез в бутылку.

— Тогда, я думаю, тебе не терпится, чтобы я тебе все рассказал. в подробностях, верно?

— Избавь меня от подробностей, — буркнул Гарри, поворачиваясь на другой бок. — Если тебе так хочется похвалиться, почему бы тебе не сделать это перед кем-то другим. Перед Гермионой, например. Уж она точно будет в восторге, особенно после того, как увидела весь этот цирк, что ты устроил, из своего окна.

Рон беспокойно шевельнулся.

— Гермиона видела это? — как-то испуганно спросил он.

Гарри сердито обернулся.

— А ты думал, что эти заунывные любовные завывания, предназначенные другой девушке, никто не увидит и не услышит, кроме твоей чернявой красотки? Видимо ты так одурел от любви, что не заметил, как на тебя пялился весь Хогвартс! Кстати, куда ты задевал лютню? Забыл у постели этой…

— Не смей так говорить о ней! — вспылил Рон. Рядом сонно заворочался Невилл. — Ты сам не знаешь, что плетешь!

— Правда? А то, что ты, как гад последний поступил с девушкой, которая тебя любит, тебя нимало не волнует, правда? — Гарри не вытерпел и вскочил-таки с кровати. — Я никогда не думал, что ты способен на такое!

— Она тут же нашла мне замену! — закричал Рон в ответ, снимая с ноги сапог и бросая его в Гарри. Тот наклонился, и метательное орудие угодило в Дина Томаса, который спросонья ничего не понял и автоматически подскочил, протирая глаза.

— Что стряслось? Тролли? — невнятно спросил он.

— Ни черта не случилось, дрыхни дальше, — пренебрежительно бросил Рон и, обернувшись к Гарри, прорычал. — Если ей так хочется поизображать гордую и недоступную особу — пожалуйста! Но я не намерен ждать, пока она соизволит…

— Остановись, Рон, только послушай, какую ты несешь околесицу! — проорал Гарри, окончательно разбудив остальных одноклассников. Все недовольно заворчали. — Ты просто взбесился — гормоны забродили! А теперь ты и сам ревнуешь, как идиот!

— Это она меня ревновала, хотя не имела на это никакого права, впрочем, судя по тому, как Гермиона себя ведет, она быстро утешилась! — выкрикнул Рон.

— Ты первый полез на сторону, — честно предупредил его Гарри.