Гарри Поттер и Лес Теней.

Молчание прервал Риок, игриво ткнувшись в бок лошади Сью длинной хитроватой мордой. Лошадка брыкнулась и прянула в сторону, ответив Риоку мелодичным ржанием. Гарри воспользовался случаем, чтобы найти новую тему для беседы:

– А как зовут твою лошадь?

– Фиа. Это моя собственная лошадка. Я ее выбрала два года назад в Гудвуде, и папа мне ее купил. Знаешь Гудвуд? Там каждый год устраивают замечательную выставку лошадей!

Гарри ударило воспоминание о Чу Чэнг. Она тоже любила лошадей и мечтала их разводить. Только летающих. Впрочем, если Чу о лошадях всегда говорила не только с любовью, но и энергичной практичностью, иногда смущая этим Гарри, то Сьюзен, и это было заметно, просто любила лошадей.

– Нет, никогда не был в Гудвуде.

– А кто тогда покупал этого коня? Замечательный, просто красавец! Как его зовут?

– Риок. И его не я выбирал. Он родился четыре года назад от Ройсин и Зигзага, лошадей моего опекуна.

– Риок - древнее имя, - Сью с уважением посмотрела на Гарри.
– Ты с опекуном живешь? Он хороший человек?

– Вообще-то, это не он, а она. С нами еще живет ее э-э-э... жених, - Гарри было неловко. Сейчас Сьюзен обязательно спросит, как зовут эту женщину, и что прикажете ей ответить?
– Они оба просто замечательные. До этого я жил с дядей и тетей, они маглы, так что мне несладко приходилось, но теперь все просто прекрасно. У нас собственный дом здесь неподалеку, есть замечательный старый сад, лужайка и конюшня с лошадьми и семейством порлоков, - быстро сказал он, чтобы опередить вопросы Сьюзен. Впрочем, Сью благоразумно не стала вдаваться в подробности о его родственниках. Многие из учеников Хогвартса знали, что семейство маглов, в котором живет знаменитый Гарри Поттер, может побить рекорд по тупости, наглости и злобности.
– А какой дом у тебя? Вы живете в деревне или...

– Нет-нет!
– быстро ответила Сью, накручивая косичку на палец.
– Папа работает в Отделе по защите редких магических растений в Министерстве Магии, и мы разводим у себя много разных волшебных трав, занесенных в Большую Полосатую Книгу. При такой профессии лучше держаться от маглов подальше, не правда ли? Ведь они могут случайно наткнуться, к примеру, на недозрелых мандрагошек и пострадать! Или Ромовая Ромашка, ты знаешь, от нее идет такой стойкий запах спирта, что можно опьянеть: она тоже очень вредна. Или Кусачий Колокольчик...

Гарри понял, что Сьюзен села на своего любимого конька. Он знал, что она - лучшая ученица профессора Спаржеллы и прибегает помогать своему декану в теплицах даже на переменах.

– Тебе так нравится возиться с деревьями и цветами?

Сью почему-то отвела глаза, и ее рука, перебиравшая сбрую нетерпеливо переступавшей лошадки, почему-то дрогнула.

– Ну, в общем, да... Слушай, Гарри, а, может, ты сейчас заедешь к нам в гости? Это недалеко, и я смогу показать тебе наш сад, голубятню и конюшню!
– Сью понемногу оживилась.
– Ты ужинал?

– Нет еще.

– Так у нас и поужинаешь. Соглашайся, а если твои опекуны будут волноваться, мы пошлем им записку.

Гарри как следует обдумал предложение. Уходить не слишком далеко от дома было не так страшно: Глориан заверил его, что если что-нибудь будет угрожать Гарри, то он, эльф, сразу это почувствует и придет на помощь. Но сможет ли Глор узнать, что с ним стряслась беда, если он будет в нескольких милях? Гарри мысленно проклял Вольдеморта и свою негодящую жизнь еще и за то, что постепенно разучился доверять людям. Хотя, что с ним может случиться у Сьюзен? Вряд ли она или ее отец - шпионы Вольдеморта. Но у тебя даже нет палочки, противно шепнул ему внутренний голос, ты не сможешь себя защитить. Решение требовалось принять немедленно, потому что Сьюзен ждала, вежливо склонив голову, а рядом приплясывал застоявшийся Риок. Опасность, опасность...

Плевать.

– Сьюзен, если ты обещаешь провести нас по болотам без потерь, то я, пожалуй, соглашусь, - ухмыльнулся Гарри.

– Идет!
– обрадовалась Сью.
– Только когда мы доедем до кромки болота, слезай с коня и веди его на поводу, а то он у тебя горячий и может сбросить, если оступится или испугается.

– А чего бояться-то?
– Гарри вежливо придержал Сьюзен стремя, пока она взбиралась на свою лошадь.

– Финтиплюхов тут тьма-тьмущая, - небрежно сказала Сьюзен, давая Фиа шенкелей.
– Но, моя хорошая! Едем домой!

Болота оказались на удивление красивейшим местом. Поросшие дроком, осокой и дикими ирисами, они были похожи на шикарные полотна импрессионистов, которыми Гарри любовался у Тэйта в прошлом году. Разнообразных оттенков кляксы мха, напоминающие бархатные подушки, встречались тут и там; стоило на них наступить, под ними начинала подозрительно плескаться зеленоватая жижа. Лягушки вовсю упражнялись в хоровом пении, с неба им солировали жаворонки, а из зарослей камыша изредка раздавался надрывно-печальный голос выпи. Болота жили своей собственной жизнью, и совсем не казались грозными при свете дня. Однако, лошадь, управляемая Сьюзен, шла осторожно, переступая копытами по узкой тропинке между зарослями камышей, тщательно, как акробат на канате, так что Гарри волей-неволей пришлось прислушаться к совету Сьюзен, попросившей его идти след в след за ней. Риок недовольно пыхтел и отчаянно хотел скакнуть куда-нибудь в кусты, так что его приходилось удерживать изо всех сил. Единственное, что его удерживало от необдуманных шкодливых поступков, это кокетливо помахивающий ему, аккуратно расчесанный хвост Фиа.

Скоро болота кончились, и вновь потянулись луга. Гарри вскочил в седло и поскакал за Сьюзен, весьма лихо управляющейся со своей лошадью. Минут через двадцать вдалеке показалась купа темных сосен, а за ними мелькнул небольшой коттедж с красной черепичной крышей. Стены коттеджа были полускрыты разнообразными пушистыми кустами, с которых свисали яркие желтые и темно-красные цветы. Неизбежная в любом английском саду живая изгородь плавно огибала дом со всех сторон. Подъехав к дому поближе, Сьюзен и Гарри проскакали еще немного вдоль зеленых стриженых кубиков боярышника и, наконец, остановились возле старой акации, первые кисточки зеленовато-белых цветов с которой свисали прямо над калиткой.

– Ну, вот мы и дома!
– восторженно воскликнула Сьюзен, ласково потрепав Фиа по гриве. Гарри спешился и помог Сью спрыгнуть с лошади. От нее пахнуло сладким ароматом акации, а может, это пахло от цветов, он не разобрал хорошенько.
– Спасибо, Гарри. Добро пожаловать!

– А лошади?
– забеспокоился Гарри.
– Ты говорила, что у вас есть конюшня, может, отведем их туда сейчас, расседлаем?

– Нет, Уолли сам сделает. Он обожает возиться с лошадьми, словно порлок. Уолли - наш домовый эльф, - пояснила Сью, привязывая Фиа к калитке. Гарри последовал ее примеру.
– Старый ужасно, он еще моего дедушку нянчил.

– Разве эльфы живут так долго?
– изумился Гарри, бредя за Сьюзен к дому по посыпанной песком тропинке, вившейся между кустами жимолости и незнакомыми Гарри высокими пушистыми метелочками, несомненно, волшебных растений. Похожие на хвощи, они шевелили длинными мягкими иголочками сиреневого цвета и, казалось, перешептывались между собой.

– Я читала, что Древние Эльфы жили еще дольше, по нескольку сотен лет, - ответила Сью, ковыряя волшебной палочкой в дверном замке.
– Алоомора! Ну вот... О чем это я? Ах, да, Уолли! Нет, такое теперь не часто случается. Уолли - центр нашего дома, этакий древний патриарх, который оберегает наш с папой покой. Пока он с нами, ничего не может случиться. Уолли, я уже дома!, - крикнула Сьюзен, переступая через порог и наклоняясь, чтобы снять обувь.

Гарри поспешил последовать ее примеру, пока его не обвинили в том, что он жуткий грязнуля. Как только ботинки заняли свое место в углу, посреди комнаты немедленно материализовался маленький сгорбленный домовый эльф в носке, надетом на шишковатую сморщенную головку подобно ночному колпаку. Длинной седой бородой, путающейся в ногах, он напомнил Гарри Дамблдора, однако, вместо роскошной мантии, расшитой золотом, он носил полосатую пижамку и веселенький фартук с изображением котят, играющих в квиддич.