Гарри Поттер и много - много крови

Когда закончилось распределение, и шум утих, Дамблдор поднялся со своего места.

– Добро пожаловать в Хогвартс. Как вы уже заметили в этом году у нас два новых преподавателя. Место уволившегося профессора Снейпа займет Гораций Слизнорт, - по залу прошлись жиденькие аплодисменты, так как этого типа никто не знал.
– А преподавать защиту у вас в этом году у вас будет Аластор Грюм.

– По вине этого Грюма половина упиванцев в Азкабане сидит, - сказал полушепотом сидящий сбоку Драко.

– А это не совсем Грюм, - так же ответил я.
– Подключись к Карте через сеть и увидишь, что это некий Барти Крауч младший. Явно по мою душу прислан.

– Так же с огромной радостью спешу вам сообщить, - продолжил Дамблдор, - что в этом году в Хогвартсе будет проведено мероприятие которого не видели в волшебном мире вот уже больше ста лет. В этом году к нам приезжают ученики из Дурмштранга и Шармбатона для того чтобы принять участие в Турнире Трех Волшебников.

Гвалт в зале поднялся неимоверный. Все, несомненно, были обрадованы таким заявлением, еще бы - попасть в Турнир значит официально стать лучшим из своей школы, а выиграть в нем - стать легендой.

– Но я хочу вас всех предупредить, - продолжил Дамблдор, когда все немного успокоились, - задания турнира смертельно опасны, поэтому заявки на участие будут приниматься только от тех кому исполнилось семнадцать лет.

Дамблдор с невозмутимым видом хлопнул в ладоши и сел на свое место, занявшись появившимся на столах ужином, абсолютно не обращая внимание на гул негодования, поднявшийся в зале.

– Будто меня это остановит, - сказал я, накладывая в тарелку всего и побольше, - по сведеньям прослушки, этот Крауч тут именно для того чтобы бросить мое имя в Кубок, который и определит участников.

Следующую неделю нельзя было наткнуться ни на одного человека в школе, который бы не обсуждал предстоящее событие, будущих Чемпионов, и... предстоящий урок у Грюма. Те кто на нем побывал рассказывали что новый преподаватель хоть и псих но свое дело знает и уроки у него интересные.

Вот и настал день когда подобный урок должен пройти у четвертых курсов. Давным-давно заинтересованные ученики загодя собрались у входа в класс. Когда прогремел колокол, оповещающий о начале урока, дверь в класс открылась и все поспешили занять свои места.

– Так как это первый урок у нас с вами, то записывать ничего не будем, - сказал он, вставая со своего места за учительским столом.
– Вместо этого я буду вам показывать и рассказывать... Непростительные заклятья.

Грюм подождал минуту, пока все утихнут и продолжил:

– Я должен научить вас как обороняться и я это сделаю, но вы будете абсолютно беспомощны даже зная большинство контрзаклятий и щитов, так как вы не будете знать против чего их применять и когда. Для этого вы должны иметь хотя бы базовое представление о боевых проклятьях. И не забывайте: Постоянная Бдительность!
– рявкнул он, так что стекла вздрогнули.

– А разве это законно?
– послышался голос с задней парты.

– Дамблдор разрешил, значит законно, тем более что в Азкабан сажают только за примененные к людям Непростительные, остальных живых существ это не касается, - после этого он достал три банки по здоровенному пауку-птицееду в каждой.
– Смотрим и запоминаем. Первое непростительное в свое время доставившее министерству немало хлопот...

– Славные были деньки, - прокомментировал голос Тома у меня в голове.

– ...Империус. Произносится Imperio!
– при этом Грюм указал палочкой на одного из пауков в банке.

Паук на мгновение замер, но потом, поднапрягшись, расколол банку изнутри и встав на задние лапы промаршировал по доске.

– Абсолютный контроль, - прокомментировал Грюм.
– Проклятый исполнит любое пожелание скастовавшего это проклятье, даже если в нормальном состоянии физически не сможет этого.

При этом паук, завертевшись волчком, принялся покрывать себя паутиной до тех пор пока не получился небольшой белый шар.

– Следующее Непростительное - Круциатус, - паук под его действием задергался в беззвучной агонии.

– Мое излюбленное, - снова прокомментировал Том.

– И теперь последнее, третье Непростительное, оно же смертельное проклятье, - Грюм резко повернулся в мою сторону, - Поттер, не продемонстрируешь?

– Почему я, профессор?

– Оно должно быть тебе с детства знакомо, разве нет?

– К сожалению, вы правы, профессор, - не дожидаясь, когда он достанет паука из банки, говорю, - Avada Kedavra.

Класс потрясенно затих, было слышно, как за окном в далеке каркнул ворон. Ученики смотрели на меня со смесью страха и восхищения на лицах. Некоторые, особо пугливые даже немного отодвинулись на своих стульях, другие же вопреки всем ожидания стали просить Грюма разрешить и им использовать одно из непростительных.

– Не знаю, зачем ты это сделал, но это твое дело, - раздался в голове голос Тома.
– Заметил, что настоящий Грюм находится в подсобном помещении за классом?

– Нет, блин, я слепой и Картой пользоваться не умею, Том.

– Спасать его не собираешься?

– Нет, по крайней мере, сейчас. Пускай промаринуется хорошенько, дабы был более склонен к компромиссу.

Глава 48.

Наконец-то этот день настал. Сегодня активируют Кубок и заодно приедут гости из других школ. Единственное событие, что омрачало этот день так это то, что мы вот уже второй час стоим и ждем пока они заявятся.

Вскоре, к всеобщей радости, в толпе послышался вздох облегчения и кто-то указал на небо, где виднелась непонятная конструкция, приближающаяся к нам на огромной скорости. Как оказалось впоследствии, это была огромная карета, запряженная не менее огромными лошадьми и перевозящая кроме учеников школы Шармбатон еще и огромную, в прямом смысле этого слова директрису. У нее явно была гигантомания, развившаяся на почве своего немаленького размера, по крайней мере, так я себе объяснил гигантскую карету и лошадей.

– И тут вейла, - простонал я, схватившись за голову, когда увидел как из кареты выходят ученики.
– Что же это за год такой?

Когда первая делегация скрылась в замке и прошло еще полчаса прежде чем прибыли дурмштранговцы. Суровые славянские парни заявились на неком подобии корабля-призрака, что вынырнул прямо из хогвартского озера.

На этот раз толпа оживилась пуще прежнего ибо в прибывшей делегации был замечен никто иной как Виктор Крам. Но ему самому это всё было до лампочки из-за морской болезни.