Гарри Поттер и сила любви

***

– Мистер Поттер! Что я вы пишете?
– возмутилась на отработке Амбридж: - Вы должны писать "Я не должен лгать!".

– Мне больше нравится фраза "Я люблю весь мир!", - мечтательно сказал Гарри Поттер, продолжая делать себе стильное шрамирование: - Моя сила в любви, а не в правде. Правда скучна и субъективна. Для вас правда это одно, для меня другое. Каждый верит в то, что хочет. В правде нет силы. Правда разъединяет. Только любовь соединяет сердца и дарит вдохновение!

– Да как вы смеете не слушаться меня мерзкий полукровка?
– истерично завопила Амбридж.

– Не надо так злиться, - мягко сказал Гарри: - А то вас раздует. Или носа лишитесь как Малфой с Воландемортом.

– Никакого Воландеморта нет!

– Вы в него не верите?

– Нет!

– Это не важно, - отмахнулся Гарри Поттер: - Проблема в том, что ОН в вас верит. А Главная Проблема в том, что он верит в МЕНЯ. Кстати почему вы меня обзываете полукровкой? Я вроде не Хагрид и не Флитвик? Мои оба родителя были людьми. Более того оба англичане. Более того оба волшебники и познакомились здесь в Хогвартсе... Вы что? Намекаете на неблагородное происхождение моей матери? Это что? Вы верите, что благородное сословье это особая раса, а не статус заслуг и компетентности? Тогда какой смысл чему-то учиться? Вы понимаете, что таким образом лишаете свою профессию учителя метафизического смысла?

– Прекратите умничать Поттер! О, я знаю с чьего голоса вы поете! Надо будет назначить отработку это грязнокровой сучке Грейнджер! И хорошо её отработать Круциатусом!
– завизжала опять Амбридж.

– Закрой свой рот!
– прошипел Гарри Поттер, Мальчик-которому-опять-испортили-настроение: - Закрой свою пасть мерзкая жаба!

Свет в комнате замигал, мебель затряслась, а профессора Амбридж начало раздувать по сценарию тети Мардж. Гарри полюбовался как Амбридж летает под потолком, а потом открыл окно со словами:

– Большому дирижаблю, большое плавание!

И Амбридж сразу вынесло сквозняком в окно и понесло в сторону Запретного леса. Гарри с наслаждением послушал удаляющиеся визги и довольно покивал головой.

***

Гарри вызвали в кабинет директора. Там его ждал еще и министр магии.

– Какие люди!
– восхищенно сказал Гарри: - Здравствуйте министр Фадж! С чем прибыли к нам?

– Министр хотел спросить Гарри, почему ты так плохо относишься к профессору Амбридж?
– сказал Дамблдор.

Гарри молча показал вырезанные на руке слова "Я люблю весь мир!". Фадж с удивлением прочитал вслух и вопросительно уставился на Гарри.

– И что это должно значить мистер Поттер?

– Что я конечно люблю и профессора Амбридж, - хмыкнул Гарри Поттер: - Практически как родную тетушку. Кстати вы мне сами же говорили недавно, что министерство не сажает в Азкабан за надувание тетушек? Наверняка ей кентавры уже сделали прокол своими стрелами и проблема решена! Никто не пострадал. Кроме задницы профессора Амбридж.

– Гарри! Ты ведь знаешь, в глубине души, что ты заслуживаешь наказания?
– покачал головой Дамблдор.

– Теперь я понял почему так люблю профессора Амбридж!
– восхитился Гарри Поттер: - Она практически тоже самое мне говорила директор! Она ваша верная ученица и последовательница! Она лишь только притворяется фанаткой министра Фаджа. Его она никогда так часто не цитирует. Наоборот подставляет часто, приписывая ему всякие глупости.

Фадж подозрительно посмотрел на Дамблдора.

– Иди мальчик мой, - вздохнул профессор: - Месяц отработок у профессора Снейпа.

– А почему Снейпа?
– возмутился Гарри: - Его мне трудней всего любить! Он только притворяется вашим фанатом директор. На самом деле он фанат Воландеморта! Всегда его восхваляет...

– В этом и смысл наказания, что вам не нравится профессор Снейп, - усмехнулся директор: - Чтобы лучше впечаталось в вашу память.

– Альбус что тут вообще происходит?
– услышал возмущенный вопрос от Фаджа Гарри, когда выходил от директора.

***

Теория великой любви от Гарри Поттера.

– Гермиона ты самый лучший на свете человек!
– пускал слюни довольный Рон, появившийся с Гермионой в гостиной. Гарри Поттер хмуро посмотрел на них и уткнулся в учебник. Они сели рядом с ним по обе стороны. Гермиона сразу схватилась за его руку.

– Что это еще за шрамирование? С ума сошел?
– охнула она: - Значит, весь мир любишь? А еще имеешь наглость меня ревновать...

– Подумаешь просто шрамы... А ты? Тоже весь мир любишь! Рону вон даешь, а мне не даешь, - проворчал Гарри.

– Что не даю?

– Списать!

– А тебе зачем? Ты и сам нормально стал учиться, - пожала плечами Гермиона.

– Правильно!
– кивнул Гарри: - Потому что любовь дает мне не только силы Квиреллов рассыпать, но и дарит вдохновение, уверенность в себе! Великая сила любви многозадачна!

– Погоди, - отмахнулась Гермиона, опять схватив его за руку: - Ты понимаешь, что подобное шрамирование это не так просто? Это совсем не просто?

– Ну так объясни, - посмотрел на нее Гарри.

– Это магическое обязательство, написанное твоей кровью!
– прошипела Гермиона: - Вроде непреложного обета. Или рыцарского. Если ты не будешь его соблюдать...

– ...ты умрешь!
– равнодушно закончил фразу Рон, которой подавилась Гермиона.

– И как ты будешь с Воландемортом воевать балда?
– вздохнула Гермиона: - Ты фактически сделал себя непротивленцем злу!

– Ты ошибаешься, - ухмыльнулся Гарри: - Воспринимаешь все слишком упрощенно. Я вначале сделал эту надпись, а потом раздул Амбридж. Силой любви!

Рон поперхнулся конфетой, представляя, как Гарри силой любви раздувает Амбридж.

– Гарри!
– упрекнула его Гермиона: - Рон еще не готов к такому разврату. Пошли и ты мне все спокойно объяснишь, что я не поняла.

– Гермиона я понял, что любовь это не так просто! Это совсем не просто!
– вздохнул Гарри: - Любовь это не разврат. И Рон наш друг и он тоже должен понять, что я подразумеваю под этим, тем более что он нас по-своему любит тоже...

– Гарри, любить вас это непросто, - вздохнул Рон: - Это совсем не просто...