Гарри Поттер и Враг Сокола

— Ладно, посмотрим, что с ними можно сделать, — Джеймс перестал смеяться и провел ладонями по бедрам Лили, затем обвел пальцем вокруг мягкой ткани, прикоснулся к ней губами и оттянул в сторону.

Гермиона всхлипнула, запрокидывая голову.

— Ва-ау! — выдохнула Тонкс.

— Джеймс, как мне хорошо, — рука Лили судорожно сжала метлу, стоящую рядом.

— Нет, Лили, детка, только не улетай, ладно? — тяжело дыша, попытался пошутить Джеймс.

— Я уже в стратосфере, — прохныкала девушка, не поняв его шутки. — Как ты это делаешь…Ты бесстыжий, Джеймс, я люблю тебя…а-а!

— Честно говоря, я в школе был ужасным эгоистом и терпеть не мог такие ласки, — Сириус довольно прижимал к себе тихо постанывающую Тонкс, — но потом остепенился, а с тобой даже полюбил это дело.

Гермиона сползла по стене, её глаза все ещё были крепко зажмуренные, а изо рта вырывались стоны.

— О-ой, ну как же хорошо было, — девушка крепко обняла Гарри. Он слышал её тяжелое дыхание, всхлипывания, гладил её пышные каштановые волосы и вспоминал, что когда это услышал первый раз, то испугался, что нечаянно причинил ей боль, но уже через несколько секунд по её изумленным и счастливым глазам понял, что дело обстоит как раз наоборот. Девушка впервые в жизни испытала такое сильное удовольствие и не может (или не хочет) сдерживать своих эмоций. Мозг Гарри услужливо напомнил его собственные ощущения, когда наслаждение было на грани крика, несравнимое с тем, что бывало во сне. Наконец-то это испытала и Гермиона, а он уважительно, удивленно и благодарно подумал о книжечке с советами своего отца.

— Ты сладкая, Лили, — Джеймс нежно заправлял за ухо темно-рыжие растрепанные волосы. Лили сидела на своей школьной юбке. На девушке осталась только её расстегнутая блузка. Хлопчатобумажные трусики висели на метле. — Хочешь ещё?

— А разве ты не устал? — спросила она, все ещё прерывисто дыша.

— Нет, — Джеймс хитро улыбнулся, — я не устаю получать удовольствие от того, как его получаешь ты.

— Я боюсь, что умру… просто умру от передозировки наслаждения, — Лили закрыла глаза и поцеловала ласкающую её руку Джеймса.

— А я не боюсь, — ответил Джеймс, поднимаясь с пола.

— Любишь кататься — люби и саночки возить, — Тонкс толкнула Сириуса на кровать. — Мой первый и единственный до тебя парень не соблюдал это правило, поэтому остался без меня.

— Ну и дурак, — довольно отозвался Сириус, — впрочем, молодец, — тут же добавил он.

— Джеймс, как ты меня испортил, — сокрушенно вздохнула Лили, удобнее устраиваясь на коленях. — Год назад ты бы не заставил меня это сделать даже пытками и угрозами! — девушка расстегнула ему брюки. — Нет, ну трусы со сничами, это уже слишком! — Лили расхохоталась.

— Да это Сиря с Ремом подарили, дураки, — растянулся в широкой улыбке Джеймс.

— Сам удивляюсь, как Добби ещё не вышил на моих трусах сничи, чокнутый эльф, — прошептал Гарри, едва почувствовал, что его штаны расстегнуты.

— Он просто не успел, слишком много было работы по дому, да и малыш быстро растет, — ответила Гермиона. — А теперь поуговаривай меня, чтобы я это сделала. Я ведь всего лишь Любопытная девчонка, а не продвинутая.

— Нет, ты очень продвинутая, — возразил Гарри.

— Все равно, уговаривай, — попросила Гермиона.

— А можно я прикажу?

— Извини, детка, но я, как ты, не могу, что есть, то есть, — Сириус откинулся на подушки и, направив на свои штаны волшебную палочку, произнес раздевающее заклинание.

— Ну что значит что есть, то есть, нормальная и очень умелая волшебная палочка, к тому же я там тоже умею стягиваться и растягиваться, так что мне подойдет любой мужчина, кроме Хагрида, — и Тонкс с Сириусом захохотали.

— Если бы я был с тобой в первый раз, я решил бы, что ты будешь смеяться и шутить даже во время оргазма.

— Джеймс, ты совсем спятил так орать! — Лили испуганно повернулась к двери, но, вспомнив про заклинание, успокоилась.

— Я чуть не отключился, Лили, — всхлипывая, пробормотал Джеймс, — ты… ты ужасно испорченная девчонка, я … ой, люблю тебя, — ноги его подкосились, и он плюхнулся рядом с девушкой, — без памяти, о-о-ой!

— Джеймс, давай теперь по-взрослому, я очень завелась, слушая, как ты визжал, — Лили игриво на него посмотрела.

— Нет ничего страшнее примерных девочек, засидевшихся в девственницах до 17 лет! Иди ко мне…

— Гарри, — Гермиона ласково провела пальчиком по щеке парня.

— В такие минуты я точно знаю, как вызвать Патронуса, способного разнести Хогвартс, — его губы тронула счастливая улыбка. Гермиона тихо рассмеялась.

— Давай-ка ляжем в постель, — девушка поднялась с пола. Гарри, подобрав сброшенную одежду, перебрался на кровать.

Гермиона внимательно огляделась. Добби не видно (лучше бы не знала, что домашние эльфы такие, Гарри говорить не буду).

— Давай ещё побалуемся, — предложила девушка, усаживаясь на парня.

— А говорила, что любопытная, а не продвинутая.

— Мне хочется, чтобы ты и магию применил, — Гермиона игриво тряхнула пышной копной.

— Ладно, — Гарри потянулся за палочкой, — будет тебе и баловство, и магия.

Халатик превратился в легкую сорочку. А следующий взмах палочки связал веревкой руки девушки за спиной. Гермиона издала восторженный клич.

— Кем мне быть? Благородным освободителем или коварным пиратом, пришедшим к своей жертве? — осведомился Гарри, усаживаясь возле связанной девушки.

— Освободителем, — довольно ответила Гермиона, — а я с удовольствием тебя отблагодарю.

— Ой, как все-таки здорово было, Сириус, 200 очков Гриффиндору, — довольно промурлыкала Тонкс. Сириус покрывал её лицо, шею и грудь быстрыми поцелуями. Женщина лениво отвечала ему, когда он касался её губ.

Затем, успокоившись, он лег рядом с ней.

— Хорошо, что у меня есть ты, — Сириус прижал молодую женщину к себе, — целый день ничего не делать, сидя в этом проклятом доме! Так можно и Кричера трахнуть.

Тонкс громко захохотала, услышав такое.

— И я его трахну… только палкой, по голове и очень больно, — продолжил Сириус.

— Хорошо, что тебя не слышит Гермиона, — Тонкс погладила его длинные растрепанные волосы. — Кстати, за что ты хочешь так жестоко обойтись с бедным порабощенным существом, которому уже давно пора на пенсию?

— Потому что на моем месте любой нормальный человек двинул этого домашнего придурка, если бы надумал от одиночества кое-что погонять сам с собой и услышал: «Опять хозяин глупостями занимается».