Гастроль в Вентспилсе

– Ничем особым они не выделяются. Артур Румбиниек – мужчина пенсионного возраста, среднего роста, очков не носит, с полными щеками и прямым носом. Цвет волос, извините, не скажу, потому как он никогда не снимал шляпу. Вот это и было в нем самое приметное. А Ева Микельсоне? Довольна молодая, стройная, хорошо одевается. Более подробно ничего сказать не могу.

– Большое вам спасибо! – Яункалн встал.

– Постойте, так что же будем делать с вашим приемником?.. Может, оставите, завтра мы вместе с директором напишем акт, попросим в управлении торговли разрешения возместить убыток…

– Благодарю, обязательно зайду. Но на этот раз речь не только о деньгах

Мендерис вновь помрачнел.

– Понимаю.

«Наверно, все же я дал маху с этим магазином, – по пути в детскую комнату домоуправления упрекал себя Яункалн. – Все можно было разнюхать куда более тонко, скажем, устроить в магазине очередную ревизию. А теперь зря только просигналили преступникам… Впрочем… у меня нет никаких оснований считать Мендериса соучастником аферы. Может, у него и в самом деле не возникало никаких подозрений? Но точно так же неправильно было бы исключить вероятность этой версии. Поэтому нельзя терять время. Сегодня же надо сходить, к Артуру Румбиниеку, заодно наведаться и к Микельсоне, надо послушать, что скажут они, пока Мендерис не успел их предупредить. Точно! Надо дать задание Мексиканцу Джо и Герберту Третьему подежурить на углу и последить за приемщиком, если он выйдет из магазина».

Но в детской комнате домоуправления не оказалось ни Мексиканца Джо, ни Герберта. Задание пришлось поручить Янке и его сестричке.

* * *

– Сколько можно разговаривать?! – нервничал Мексиканец Джо и уже в четвертый раз высовывался из окна. – Наверно, Жандармама опять рассказывает про своего незабвенного покойника.

– Или доказывает, что по сравнению с четырнадцатым годом теперь на каждого жителя приходится гораздо больше радиотранзисторов… Реванш? – Герберт Третий расставил фишки новуса.

– Последнюю партию.

Мексиканец Джо нагнулся, держа кий двумя пальцами, долго целился… И промазал.

– Что с тобой? Ты сегодня как в воду опущенный! – заметил Герберт и загнал в лузу две красных фишки. Остальные шесть остались в выгодной позиции – точно на ударе. – Предлагаю ничью. – Он улыбнулся и начал забивать все подряд.

Проиграв «всухую», Мексиканец Джо равнодушно бросил кий на диван.

– Поехали! Ты на велосипеде?

– Ты сегодня никак не успокоишься. Хочется же узнать, как там у них все прошло.

– Успеется. Договорился с Чипом взять у него два свертка и до двенадцати свезти на почту.

– Нашел из-за чего волноваться. Пошли мелюзгу.

– Лучше самим, что-то мне этот бизнес кажется мутноватым. Разве он за чистое дело пообещал бы двадцать пять? Всего два раза сгонять…

– Наверно, не очень надеется, что долг отдадим.

– Все равно. Незачем младенцев сюда впутывать.

У двери Чипа им пришлось долго звонить. Лишь хриплый кашель указывал на то, что в квартире кто-то есть. Наконец хозяин открыл. Пурпурный халат еще сильней подчеркивал болезненную бледность лица и лихорадочный блеск темных глаз. Впустив мальчишек в коридор, Чип выразительным жестом позвал их за собой и, словно подкошенный, повалился на широкую тахту, занимавшую без малого половину комнаты. Спустя довольно долгое время, отдышавшись, он полушепотом заговорил:

– Настал мой закат… На этом чертовом колесе, наверно, схватил воспаление легких, нет сил даже сделать хороший грог.

– Может, я сделаю, – сжалился над больным Герберт.

– Исходные материалы в баре. А себе налейте что-нибудь повкуснее.

Коллекция напитков была ослепительная, если даже учесть, что декоративное зеркало удваивало количество бутылок. На почетном месте, среди заграничных виски, джинов, коньяков и советских экспортных водок, стояла длинная бутылка – черный ямайский ром. Этикетка гласила о том, что зелье изготовлено по особому заказу английской королевы для нужд военных моряков.

– Давай прямо так! – Чипу вдруг расхотелось ждать, пока вскипит вода.

Выпил, и его передернуло. На лбу тотчас проступил пот, на щеках – нездоровый румянец.

– Все. В понедельник поплетусь к доктору. Пускай оформляет вторую группу, авось пожарники обойдутся без меня. Уйду на пенсию, все загоню и – прощай, любимый город…

– Не забудь предупредить заблаговременно, – сказал Мексиканец Джо и с завистью окинул взглядом сувениры, привезенные со всех концов земного шара и делавшие комнату-музей образцом безвкусицы.

– Если желаешь получить наследство, первым делом тебе придется обчистить сберкассу. – Глоток алкоголя пробудил в Чипе легкомысленный оптимизм. – А чем плохо тут летом? Другие приезжают, как на курорт, а мне велят эвакуироваться в теплые края… Видите вон те свертки в углу? Берите верхние и везите к почте. Там вас будет ждать один старый хрыч.

– А как мы его узнаем? – Герберт приготовился запомнить сложный текст пароля.

– Вас узнает он. Может, спросит, от Чипа ли… За двумя оставшимися пачками придете завтра утром, в это же время.

Вся операция протекала быстро и без всякой таинственности – будто они привезли не контрабанду, а сдавали в прачечную узлы с грязным бельем. Знакомый Чипа встретил ребят на улице, взял у Мексиканца Джо пачки, засунул их в коляску мотоцикла и предупредил:

– Завтра буду чуть пораньше.

Нажал на стартер и укатил.

Когда друзья вернулись в детскую комнату домоуправления, тетушка Зандбург как раз заканчивала свое сообщение:

– Деньги-то мы назад получим, этого добиться нам удалось. Но, посудите сами, это ли главное? Мы обязаны обезвредить преступников, обжуливающих советских граждан.

– Ну, а если это все-таки случайность, недоразумение, как считает приемщик? – возразил Яункалн.

– Что значит – недоразумение? – вскипела тетушка Зандбург. – Наш «Дзинтар» сам залез в японскую шкуру, по-вашему, так?

Какое-то время все подавленно молчали, затем Яункалн заговорил опять; он хотел рассмотреть все варианты.

– А для чего так глупо рисковать? В этом случае у лжи слишком короткие ноги – достаточно снять крышку, чтобы мошенничество выплыло на свет божий. Я склоняюсь к другому варианту. Человек, собравший этот приемник ради собственного удовольствия, даже не подозревал, что другой, скажем, кто-либо из членов семьи, понесет его продавать в свою очередь не зная, что попадется при первой же замене батарей.

– Ну, не скажите! Чтобы сменить батарейки, незачем отвинчивать всю крышку, для этого сзади есть специальное окошко. А там ничего не написано, – сказал Мексиканец Джо.

– И все же это самоубийство, – настаивал на своем Яункалн.

– Сегодня утром я разобрал нашу «Спидолу». Название стоит только на задней крышке, а на шасси нету, – рассказывал Герберт Третий.

– Ладно, быть по сему, следствие продолжается, – объявил свое решение Яункалн. – Ты, Герберт, сходи в радиомагазин и изучи, как они, эти «Дзинтары», выглядят. Снаружи и внутри… Жаль, что мы не добрались до других «Сикур» и не можем сравнить.