Гасящий свет

– Лина!… –Кэролайн окликнула горничную, спустившись на несколько ступеней вниз. Но девушка не обернулась, словно не услышав ничего. Она упрямо приблизилась к двери, распахивая ее и приглашая кого-то. Глаза Кэролайн расширились от ужаса, когда в дом вошли незнакомые мужчины. Их было около двадцати. Первый входивший свернул Лине шею, отбросив труп горничной в угол у двери. Вампирша не помнила в какой момент ее грубо схватили за локти, стаскивая по лестнице в холл. Кэролайн онемела от охватившей ее паники, голос ее не слушался, даже когда она силилась закричать.

Но самым неожиданным в эту ночь, не поддающемуся описанию, было то, что увидела Кэролайн, находясь уже внизу в крепкой хватке незнакомца. Из темного коридора, ведущему к подвалу вышел Он. Следов обессиливания не было вовсе. Раны хоть и светились по всему его телу, но казалось не причиняли никакого вреда. Надменная улыбка засияла на его лице с новой силой. Подойдя к одному из своих гибридов, он взял из его рук новую белоснежную рубашку и с удовольствием надел ее, оставляя несколько пуговиц на груди не застегнутыми. Клаус встретился с непонимающим взглядом Кэролайн, одарив ее своей наглой улыбкой.

– Мне стоило большого труда попасть в этот дом. – провозгласил он, открывая бутылку с виски, стоящую на барном столике. – Но все прошло удачно. Лукас съел наживку, и сам лично дал мне доступ в это святилище. В свою очередь, я помог попасть сюда своим преданным гибридам. Теперь я бы хотел увидеть своего наивного соперника.

Казалось Клаус придал двоякий смысл последней фразе, но Кэролайн было это уже не важно. Он все подстроил. Он заставил ее поверить в свою немощность и в скорое расставание. Кэролайн почти не моргая, с ненавистью смотрела в его лицемерное лицо, довольное всем происходящим.

Тут Кэролайн увидела, как по ступенькам вниз под руки два гибрида ведут Лукаса, взгляд которого потемнел от глубокого сожаления и ненависти. Лукаса подвели совсем близко к Клаусу, который самодовольно улыбался, неспешно пробуя виски.

– Не думал, что ты будешь настолько наивен, друг мой. – Клаус саркастически улыбнулся, наблюдая за поражением оборотня. – И ты на это примитивное существо променяла меня, Кэр?

Хотя Клаус адресовал свой вопрос ей, Кэролайн не проронила ни слова, глядя на замершего в плену рук гибридов Лукаса.

– Неужели ты думал, что хлипкие цепи сдержат меня, даже несмотря на горстку стружки, что тебе удалось всадить в меня? – Клаус подошел к Лукасу почти вплотную. – Я гибрид! Высшая раса среди вампиров и оборотней! Тебе стоило отсечь мне голову для верности, но и то думаю, она бы снова приросла к телу! Ты наивен, как девочка! Ты не достоин дышать одним воздухом со мной! Давно пора было заняться тобой, тем более сейчас появились существенные мотивы. – Клаус выразительно посмотрел на Кэролайн, перед тем как прижать Лукаса к полу, всаживая руку ему в грудь и хватая трепещущее сердце.

Одному богу известно, каких усилий стоило Кэролайн вырваться сейчас из сдерживающих ее рук. Но отчаянная попытка была настолько жалкой, что девушка рухнула перед Клаусом на колени. Но это ни чуть не заботило ее. Подняв одну руку, пытаясь дотянуться до сцепившихся фигур, Кэролайн с мольбой в глазах и застывшими слезами поймала дикий взгляд Клауса.

– Пожалуйста… - прошептала она, стараясь даже не моргать, когда гибрид с величественным достоинством ответил на ее взгляд. – Не надо… Не убивай его… Умоляю…

Клаус на секунду замер, неотрывно глядя в глаза девушки. Возможно сейчас он принимал решение, а возможно… Лукас с трудом повернув голову в сторону Кэролайн, умоляющей гибрида о его пощаде, прошептал одними губами едва уловимое: “Прости…”.

– В отличие от меня, он слишком берег твои чувства, Кэролайн. – проговорил первородный, продолжая смотреть в затуманенные слезами глаза Кэролайн, и одновременно извлекая из груди Лукаса его сердце.

Все происходило как при замедленной съемке. Твердый взгляд Клауса, смотрящий на нее в упор. Вмиг остекленевшие глаза Лукаса, смотрящие туда же. Затем нечеловеческий резкий крик Кэролайн, после которого все стихло. Кэролайн упала без сознания на гладкий мраморный пол, на котором только что стояла на коленях, моля о пощаде того, кто не знает смысл этого слова.

«Завтра все кончится… Скажи это сейчас… - эхом отдавались фразы, вырывающиеся через непроглядную темноту. – Я люблю тебя, Ник…». Этим «люблю» она подписала смертный приговор Лукасу, а наверное и себе тоже. Темнота накрыла ее полностью, все дальше унося от действительности. Единственное, чего желала девушка, чтобы эта темнота никогда не отпускала ее, чтобы забрала с собой навсегда. Туда где нет этой боли, предательства, зла, а самое главное нет Его. Но что-то подсказывало Кэролайн, что Он заодно с этой темнотой. Что он всю жизнь взращивал ее в себе, а теперь выпустил в этот мир, лишая хоть какой-то надежды на свет всех тех, кто его окружает. Холодные струйки слез стекали по ее мертвенно бледным щекам. Даже находясь между двумя мирами, без чувств и потерявшись в прострации, эмоции не отпускали ее. Беззвучно оплакивая всех тех, кого она любила, кем дорожила и кого Он отнял у нее, Кэролайн погружалась во мрак беспамятства все глубже.

========== 37. Тлеющая в темноте. ==========

Никому, ни за что, смотрит недоверчиво.

Кто же сделал ее куклой бессердечною?

И ни с кем и ничья днями одинокими.

Память бьет по вискам ритмами глубокими.

Чувствуя невыносимую боль в висках, Кэролайн с трудом приоткрыла глаза, с ужасом осознавая, что она осталась жива после всего произошедшего. Жить уже не хотелось. Тут она с шумом выдохнула, когда ее взгляд столкнулся с тем самым взглядом, который высокомерно смотрел на нее перед тем, как она потеряла сознание. Клаус смотрел на нее сквозь зеркало заднего вида машины, в которой она полулежала на заднем сидении.

– Сзади лежат несколько твоих вещей, переоденься, чтобы не разгуливать в аэропорту в одной сорочке. – безапелляционно заявил он.

– Что тебе надо еще? – прошипела Кэролайн, прожигая его профиль ненавидящим взглядом. – Я никуда с тобой не поеду!

– Поедешь. Хочешь поспорить?

– Ты убил моего друга! Я ненавижу тебя!

– Если бы я этого не сделал, он бы убил меня, поверь на слово.

– Ты животное!

– Переодевайся и заткнись! Я не намерен выслушивать твои истерики до самого Нью-Йорка!

Кэролайн опустила глаза, безвольно замолчав. Он снова увозит ее в Нью-Йорк. Снова. Неужели придется опять пройти через все круги ада. Лучше бы он убил ее там, в доме Лукаса.

Позже Кэролайн с тоской наблюдала, как Клаус внушает всем подряд в аэропорту, чтобы вывезти ее из страны первым же рейсом. По всему было видно, что он спешил. Вероятно, смерть Лукаса оборотни этого города просто так не захотят спустить с рук. Кэролайн же упорно хранила молчание и вела себя пассивно. Даже ее взгляд не обращался в сторону первородного, когда он брал ее за руку или за локоть, проходя паспортный контроль. Сейчас впервые в жизни девушка почувствовала, как на самом деле может быть все равно. Настолько все равно, что она готова была идти с закрытыми глазами, лишь бы ее никто не трогал, не обращался к ней. Хотелось превратиться в пылинку, которая забилась бы куда-нибудь, где спокойно и тихо, и можно плакать сутками, не боясь, что придет кто-то очень злой и за шкирку потащит ее в неизвестную жизнь. Клаус, казалось, понимал это, совершенно не обращая внимание на ту, которую словно по чужой прихоти вел везде с собой.