Газета День Литературы # 106 (2005 6)
Шрифт:
А.Етоев. Человек из паутины. М., 2004.
Невнятны сны человеческие. Разгадать их способен лишь опытный сновидец, да и есть ли у нас вообще такое право — разгадывать сны? Если вам как-нибудь привидится жалкий полутруп, бывший некогда высоким и большим человеком с белой кожей, обвитый скользкими нитями инфернальной паутины, изогнутый в нечеловеческих муках и некой необъяснимой силой подбрасываемый мощными толчками к невидимому потолку, вы уже не вспомните про художественную литературу. Вас просто пригласили посмотреть на печальную участь узников инферно. Роман г-на Етоева конечно не будет пугать вас подобными небылицами. Кажется, вся эта мутная волна нового мистического триллера удачно вписывается в формат. Самый откровенный образчик жанра — небезызвестный Лукьяненко, неудачливый ученик талантливого фантаста Владислава Крапивина. Его (Лукьяненка) неудобочитаемые и тем паче неудобосмотримые "Дозоры" так приглянулись российскому обывателю, что уж не в пример Етоеву заслуживают право на титул нац. бестселлера. Впрочем автор, кажется, не лишен воображения, и его познания в шаманских практиках
А.Королев. Быть Босхом. М., 2004.
Анатолий Королев в свое время привлек внимание читателей странным и сильным романом "Человек-язык", где королёвская босхиана нашла-таки свое лучшее применение. Здесь же у нас нет возможности остановиться более подробно на этом произведении, ясно однако, что присущий Королеву отвлеченный гуманизм выдает в нем провинциального автора. В чем нет ничего плохого: здесь он чужд столичной амбивалентности и заигрыванию с разноликими бесами постмодерна. Признаемся, что интереснее всего в последнем романе Королева было читать незатейливую историю его армейской службы, а вовсе не маловразумительные наброски к босхианскому роману. Вызывают недоумение авторские рассуждения на отвлеченные темы (храм-книга-виртуальное общество). Попытки следовать традиционной русской (да и не только русской) схеме писательских философских рассуждений что у Королева, что у Лимонова досадно неубедительны. Если эти авторы пытались привлечь читателя острой темой тюремных отношений, где один из них играет роль начальника, а второй — осужденного, то это им вполне удалось. Босх же Королева и "метафизика" Лимонова выглядят странным довеском к добротной реалистической бытовой прозе. Нет, мы вовсе не хотим сказать, что рассуждения о Боге и смысле жизни должны быть полностью исключены из современной прозы, просто упомянутые авторы явно берутся не за свою тему, втуне раскрывая свою несложную интеллектуальную игру (то же, впрочем, можно сказать и о Марине Москвиной). На фоне Довлатова, да и теперь уже Лимонова, тюремная проза Королева рискует остаться временным интеллигенстким чтением, не имеющим особых претензий на статус бестселлера.
Э.Лимонов. Торжество метафизики. М., 2005.
Бесспорно, это торжество, но только не метафизики, а Эдуарда Лимонова, политика и писате- ля, вышедшего на свободу досрочно, отсидевшего на зоне недолгий срок и вернувшегося к своей партии. Метафизики в собственном смысле слова в книге не так уж много (скажем прямо ее там нет), даже в вышедшей ранее книге "В плену у мертвецов" Лимонов на грани отчаяния мог действительно создать образ высокой трагедии загнанного в угол героя-одиночки. Ничего еще решено не было, зона угрожала опусканием у параши и как минимум очень долгим сроком, а то и смертью, бывшая жена умерла, партийцы, да и партийное дело — где-то далеко. В последней же книжке Лимонов уже уверен в своем будущем и фиксирует лагерную действительность скорее со стороны, как ее мог бы описать иностранный наблюдатель волею судьбы оказавшийся на русских нарах. Возможно дело тут и в том, что дневниковую тетрадь Лимонова выкрали с подачи лагерной администрации, и писать пришлось заново и по памяти, о чем автор и предупреждает в начале публику. Что же, памяти писателя можно только позавидовать. Конечно, допустимы ошибки, но в целом картина предстает живая и подробная. Наверное, Лимонова можно назвать одним из самых памятливых писателей современности. Все его творчество, включая и нынешнюю книжку можно назвать апофеозом человеческой памяти, памятью, возведенной в степень одного неделимого мета-текста. Курьезно лишь, что память этого человека не отягощена рефлексией и вряд ли отдает себе отчет о своем актуальном месте в истории литературы и социальной мысли России. Лимонов — классик русской литературы, но классик в изменчивом, неуловимом и неблагодарном жанре непрекращаемого мемуара.
Н.Подольский. Хроники Незримой империи// Незримая империя. СПб, 2005.
Есть особый изыск в наслаждении имперской эстетикой на развалинах павшей империи. Впрочем, в повести Н. Подольского мы не увидим эстетики как таковой. Речь в ней идет скорее об изощренной компьютерной игре, способной сказаться на судьбах мира реального. Повесть представляет собой своеобразную антиутопию, облегченный и упрощенный в современных условиях аналог "Возвращения со звезд" С. Лема. Это и неудивительно, поскольку автора как математика 1935 года рождения не могли не волновать в свое время трудности и переживания лемовских персонажей. "Хроники" Подольского вполне соответствуют жанру научной фантастики, сейчас то ли отмененной, то ли перекочевавшей на широкие лотки массовой литературы. Возникает вопрос: а не отправить ли нам туда же и эту повесть о злоключениях компьютерных программ? Понятно, что дружеское сообщество питерских пост-фундаменталистов не отдаст так просто своего певца и стилизатора. Уважаемый А. Секацкий даже отметил положительной рецензией один из романов Н. Подольского "Возмущение праха", посвященный все тому же безумному русскому мыслителю — Николаю Федорову. Судя по тому, что тема Федорова вновь становится центральной в поименованной выше повести, тем для размышлений у г-на Подольского не так уж
много. Вообще, где бы ни появился Федоров с его завиральными идеями в современной русской прозе — у Проханова ли, у Подольского ли — литература заканчивается, и начинается нелепое морализаторство и мутность "русского космизма". Повесть Подольского в новом сборнике идет в нагрузку к талантливому тексту Секацкого о питерском могуществе, куда более заслуживающему звания национального бестселлера.
Д.Гайдук. Растаманские сказки и всё такое. М., 2004.
Сказки нынче пишет всякий, кому не лень, вот даже Мадонна отметилась. Сказки сатирические, сказки дидактические, сказки лирические... Вот только настоящих сказок маловато, всё больше какие-то умученно-дохлые. А растаманские сказки Дм. Гайдука живые и настоящие, с вольным дыханием разговорной речи, и даже упаковочные слова "короче" и "типа" вплетаются в них с той же непринуждённостью, с какой вплетались в былины "ой-да" и "гой еси".
Так же, как у Писахова и Бажова, мир в сказках Гайдука творится лукавой прихотью рассказчика, его пристальным взглядом, щедрой словесной россыпью, да ещё неспешной интонацией с той растаманской ленцой, которую не способны поколебать никакие внешние обстоятельства.
Только вот радостный мир растаманских сказок... короче, типа... стрёмный это мир, в котором красноглазая мыша, обхававшись каши, высаживается на конкретную измену; чувак с герлой по укуру, стоя на облаке, стопят самолёт до Амстердама; ментов и санитаров, вызванных перепуганной тёщей к обдолбанному зятю тОркает "беспощадный центр" — а над всем этим палевом и гоневом в жирном ганджибасовом облаке зависает Джа и благостно втыкает в происходящее. И ни морали, ни сверхзадачи, ни фабулы, ни сюжета, события и персонажи вроде бы сами собой цепляются друг за друга, а автор всего лишь неспешно, с кайфом рассказывает о происходящем, гонит бесконечную телегу "за жизнь пипла".
А тут уж не обессудьте — каков пипл, таковы и телеги, иными словами — каков народ, таковы и сказки.
М.Москвина. Мусорная корзина для Алмазной сутры. М., 2004.
Маленький роман Марины Москвиной "Мусорная корзина для Алмазной сутры" оставляет непростое, неровное впечатление. Попытка связать мир буддийской мифологии с будничным бытом начала века потерпела поражение. И дело не в том, что темы несоизмеримы, — автор прекрасно чувствует и умело описывает, как повседневная жизнь нескольких поколений родичей становится тоже своего рода мифом. Осыпается сухая листва преходящих подробностей, обнажается ветвистая суть, а спящие почки выпускают на волю диковинные, неправдоподобные побеги. И уже не отличить правду от вымысла, и невероятная истина мифа торжествует над сонмищем тусклых правдочек. И всё бы хорошо, кабы не вечный рефрен: "...и тут его\её\их настигло Великое Просветление". А дальше, скажите мне, какой резон читать, если заранее известно, что, промытарив очередного героя положенное количество времени, автор волоком притащит его к молчаливому постижению путей всего сущего. Рай, нирвана, хеппи-энд — и безмерная жалость ко всем этим людям, прожившим свои земные жизни в меру своих сил и достоинств, а теперь, после смерти вынужденных служить куклами в теневом театре Марины Москвиной. Вероятно, им, достигшим освобождения, всё равно...
...А в "прибытии Бодхидхармы в Китай", и правда, нет никакого смысла...
ГР
Григорий Бондаренко СЛОВО О ГОРЕ. Вышел в свет Х-й номер журнала "Волшебная Гора".
Издание поступило в открытую продажу в магазинах: "Русский лес" (музей Маяковского, м. Лубянка); "Фаланстер" (Б. Козихинский пер., д. 10, м. Пушкинская); "Ad Marginem " (1-й Новокузнецкий пер., 5/7, м.Новокузнецкая); Книжная галерея "Нина" (ул. Бахрушина, д.28, м.Павелецкая); Литературный клуб "Графоман" (1-й Крутицкий пер., 3, м.Пролетарская).
Презентация юбилейного выпуска состоялась в Союзе писателей России 31 мая. В презентации участвовали Артур Медведев (главный редактор журнала), Мария Мамыко, Евгений Головин, Гейдар Джемаль, Андрей Щеглов, Али Тургиев, Григорий Бондаренко, Сергей Калугин, Виталий Аверьянов, Илья Бражников, Андрей Окара. Е.Головин отказался от выступления и молча внимал выступающим, только после вечера он смог уделить внимание любопытствующим поэтессам. Гейдар Джемаль, напротив, решил прочесть свои новые стихотворения и быстро скрылся после выступления.
Содержание номера:
МЕТАФИЗИКА / ФИЛОСОФИЯ
Мартин Хайдеггер. Метафизическая концепция Ницше и её роль в европейском мышлении: Вечное возвращение равного (Перевод с нем. С. Жигалкина).
Введение.
Часть I. Предварительное обсуждение учения о вечном возвращении равного. Происхождение, форма выражения (die Gestalt), область действия (der Bereich).
Часть II. Сущность метафизической концепции и возможность таковой в прошлой истории европейской философии.
Рецензии и мнения
Роман Багдасаров. Книга ученика (Малер А. Стратегии сакрального смысла. — М.: "Парад", 2003)
ГНОЗИС
Анри Корбен. Чёрный свет (Пер. с франц. Ю. Стефанова) 1. Нематериальный свет. 2. Доктрина световых явлений у Наджма Рази (1256). 3. Чёрный свет в "Розарии Тайн" .