Газета День Литературы # 64 (2001 13)

Рассыплется жизнь наша плачем и смехом.

Мы все промелькнём и угаснем, как искры,

Лишь слово Поэта звучит нашим эхом.

Не кормлен Пегас и распутствует Муза.

И злые заходятся радостным брехом.

Ничто не расторгнет святого союза,

И слово Поэта звучит нашим эхом.

Да, мал он, ничтожен, и хмель его косит,

Его не поздравишь с житейским успехом.

Но память людская прощенья попросит,

Когда его Слово сверкнёт нашим эхом.

В "Новом мире" (февраль 2000 г.) А. И. Солженицын расчленил «Избранное» Иосифа Бродского, обвинил автора в пустословии и бездушии, указав, однако, что Бродский — человек одарённый и есть у него безусловные удачи.

У Виктора Липатова — наоборот: книга цельная, сочная, но — увы! — в наличии ряд мелких огрехов, не замеченных ни поэтом, ни издателями.

Владимир Юрьев

Владимир Марочкин РАДИКАЛЬНО-МУЗЫКАЛЬНЫЙ АЛЬБОМ РУССКОГО АДВОКАТА

Одним из главных музыкальных событий начала века стал компакт-диск "Эротические галлюцинации русского адвоката" известного адвоката Сергея Беляка, который сочинил для него всю музыку, почти все стихи, исполнил вокальные партии и сделал фотографии для обложки. Сергей Беляк — один из самых известных российских адвокатов, защищавший мэра Ленинск-Кузнецка С.Коняхина, мэра Нижнего Новгорода В.Клементьева, знаменитых хоккеистов В.Петрова и Б.Михайлова, причем выигравший все дела. Кроме того, Беляк ведет в судах все дела Жириновского. О его адвокатских делах 2001 года, на фоне которых вышел в свет этот альбом, говорит сегодня вся Россия.

Во-первых, это дело о покушении на депутата Госдумы Кодзоева. В него стреляли в марте, убили его охранника, капитана милиции Сазонова, но сам Кодзоев остался жив. Беляк защищает предполагаемого стрелка и выясняет, что он — вовсе не стрелок. Сейчас к этому наконец склоняется и следствие.

В этом году было еще и Рижское дело, в котором Беляк защищал трех ребят из партии Лимонова. Впрочем, даже не защищал, а координировал действия латвийской защиты, потому что эти ребята — российские граждане — изначально отказались от защиты латвийской и попросили, чтобы приехал именно он.

— Я не мог отказать им в этом, потому что меня не поняли бы даже мои коллеги, и поехал туда фактически за свой счет, — рассказывает Беляк. — Я был у них в тюрьмах и такого еще не было в практике, чтобы российского адвоката допустили в латвийский суд или в латвийскую тюрьму, пусть даже в качестве координатора или консультанта местных адвокатов! Но меня тем не менее латвийское правосудие допустило в тюрьму, а, допустим, российских адвокатов Пал Палыча Бородина к нему в тюрьму не пускали, и наши адвокаты ограничивались только тем, что разговаривали с ним по телефону и давали интервью журналистам, а в тюрьму к Бородину входили американские или швейцарские адвокаты. Здесь же было сделано исключение из общего правила, суд пошел на то, чтобы меня допустили к ним в тюрьмы, и мне удалось устранить ряд противоречий между нашими ребятами, благодаря этому они получили минимальные сроки. Впоследствии, как известно, этот приговор был изменен и Верховный суд Латвии принял решение переквалифицировать действия подсудимых, а вернее, осужденных, на статью о хулиганстве, в чем я выражаю благодарность и латвийскому правосудию. Местная пресса надо мной там подтрунивала: мол, Беляк, адвокат Жириновского, полюбил латвийское правосудие! Но в итоге латвийские журналисты позвонили мне и поздравили с успехом, они говорили: "Сергей Валентинович, мы рады, что вы оказались правы! Вы говорили о хулиганстве, так оно сейчас и квалифицируется".

— А дело Лимонова?

— Мы ведь стояли на грани того, что Лимонова отпустят, — рассказывает Беляк, — 6 сентября Генеральная прокуратура пошла навстречу моим доводам, выводам и аргументам и Колмогоров подписал освобождение Лимонова, но 10 сентября под давлением ФСБ первый зам. генерального Бирюков изменил решение Колмогорова и оставил Лимонова в тюрьме. Но это тоже был успех, потому что, во-первых, все поняли, как варится эта каша, как человеку сначала могут разрешить выйти, а потом отменить решение. Во-вторых, мы нашли сторонников в Генеральной прокуратуре! Ведь все эти чудовищные обвинения в терроризме и прочих кошмарных преступлениях просто надуманы! Ведь в основе всего этого дела — и о захвате власти в России, и о терроризме, и о незаконных вооруженных формированиях — в основе всех этих трех дел лежит всего лишь навсего несколько публикаций Лимонова в газете «Лимонка» и в информационном бюллетене НБП, где он рассуждает о необходимости новой революции, вооруженного восстания, поддержке силой оружия вооруженных восстаний в странах СНГ, если такие возникнут. Но ведь все это было написано в сослагательном наклонении, и это его право, так как он — публицист и писатель. И это ему ставится в вину, и на этом строятся обвинения в терроризме, в незаконном вооруженном формировании и строилось обвинение в захвате власти в России. Якобы Лимонов со своими нацболами планировал отобрать власть у Путина! С шестью ржавыми автоматами, что ли?! Но теперь захват власти в России все-таки посчитали писательскими фантазиями. Это было настолько смешным обвинением, что ФСБ под давлением Генеральной прокуратуры прекратила это дело. Но другие дела почему-то не прекратили, хотя там фигурируют те же самые статьи. То есть 3–4 публикации лежат в основе всех трех статей обвинения…

Точно так же адвокат Беляк был погружен в дела, когда работал над альбомом. "Эротические галлюцинации русского адвоката" записывались в то время, когда Сергей вел в Питере дело Шутова. За то время, что прошло с начала работы, а это было в августе прошлого года, до выхода альбома в свет Беляку удалось вытащить из этого дела Александра Жуковского, который так же, как и Шутов, был признан организатором убийств. Это дало основание и Шутову вздохнуть свободно, ведь теперь и Шутов понимает, что он может быть освобожден, раз следствием были допущены ошибки в отношении другого человека.

— Однажды после процесса я заехал в студию к Андрею Барановскому и Петру Струкову, — вспоминает Беляк, — мы разговорились, выпили, я взял гитару и начал что-то наигрывать. Струков и говорит: "У нас есть окно в студии, мы можем записать твои песни. Сделаешь себе CD-R, будешь дома слушать себе в удовольствие". Но ведь я — адвокат и стараюсь все делать качественно: и работу, и жизнь, и отношения с людьми, вплоть до дизайна квартиры, и я решил, что если работать, то нужна концепция песенной сюиты.

Этот альбом и получился сюитой, с прологом и с эпилогом, с кульминацией, со своей динамикой. В него вошли двенадцать песен — шесть из них Сергей написал на собственные стихи, две — на стихи Владимира Маяковского, две — на стихи Игоря Северянина, и еще по одной — на стихи Николая Асеева и Василия Федорова.

— Мы постарались объединить необъединимое: рок-музыку и классику, питерских музыкантов с московскими. Маяковский и Северянин — соперники, казалось бы, несопоставимые друг с другом поэты, но мы их тоже постарались вместить в один альбом, поставить рядом, хотя принято считать, что они всегда были антагонистами. Когда говорят, что красота спасет мир, я в это не верю, красота не спасет мир, но людей объединить сможет. Я о себе не говорю — мои стихи там только связующие. Мы не старались сделать что-то новаторское, мы хотели изложить наши галлюцинации, наши думы. А за наше футуристическое название, в котором слова играют на губах, на зубах, на пальчиках, я думаю, сам Маяковский похлопал бы нам в ладоши.

— Когда я слушал альбом, у меня возникло ощущение, что Маяковский — это твое альтер-эго, я думаю, что ты не столько хотел бы написать песни на стихи Маяковского, а ты сам хотел бы быть этим облаком в штанах!

— Да, наверное, это так! Это очень близкий мне по натуре человек, мне кажется, что если бы я жил в те времена, я вступил бы в ЛЕФ, я был бы с Маяковским. Понимаешь, Володя, настоящее творчество, не суррогат, не кефир, а настоящий продукт, всегда должно быть откровенным! Когда Маяковский писал "Облако в штанах", он откровенно рассказывал о своей любви всему свету. Он сердце свое рвал!

И тот же Джон Леннон, который, помнишь, на альбоме "Две девы" снялся обнаженным, — и этот альбом в ряде стран, например в Индонезии, до сих пор запрещен, как какой-то порнографический альбом. Хотя он всему миру показал, что он не святой, что не надо молиться ему, что он любит обычную женщину, причем не самую красивую, да и сам он не красавец. Это выставление себя напоказ сродни Эдуарду Лимонову, который сделал это в своем великом, выдающемся романе "Это я, Эдичка"…