Газета "Своими Именами" №1 от 04.01.2011
Шрифт:
Не бумага препровождалась при человеке, а арестант Григорий Мачтет «отправлялся при статейном списке»!
Даже в этом жандармы стремились всячески унизить человеческое достоинство арестанта-революционера.
С каким имуществом шел в ссылку Г.А. Мачтет? Об этом сказано в том же статейном списке: «Шапка, армяк серого фабричного сукна, холщевая рубаха, порты подкладочного холста, коты, портянки, мешок. Собственных денег – 56 рублей 51 копейка. Семейства, с преступником отправляемого, – нет. Как должен следовать в дороге? Под строгим присмотром».
После прибытия Мачтета в Тюкалинск окружной тюкалинский исправник Киселев писал 4 июля тобольскому губернатору, что «государственный преступник Григорий Мачтет просит относительно выдачи ему денежного
Так, вначале Мачтет был сослан в Тюкалинск, что лежит в двухстах километрах на восток от Ишима по старому Сибирскому тракту. Полсотни рублей, которые принес с собой по этапу, – это было все, на что предстояло жить ссыльному в чужом суровом краю. У него оставался один выход – обратиться к властям. 27 июля 1879 года Мачтет писал:
«Прошу исходатайствовать мне, как административно ссыльному, не имеющему собственных средств к жизни, казенное пособие, каковое мною было получено по распоряжению министра внутренних дел в прошлом году, во время пребывания моего в Архангельской губернии под надзором полиции».
И здесь ссыльный революционер особенно почувствовал, как его стискивают мерзкие порядки царизма. Мачтет не имел права получать журналы, письма от товарищей с воли и из восточно-сибирской ссылки без ведома начальства. Чтобы вручить Мачтету письма, направленные ему друзьями, томившимися в Якутской ссылке, жандармы спрашивали на это разрешение у губернатора. Так, из Омска сначала препроводили три письма на имя политического ссыльного Мачтета тобольскому губернатору, на пятьсот километров западнее Тюкалинска. Якутский губернатор от 16 июня за №2422 препроводил в 1 отделение Главного Управления Западной Сибири три письма для выдачи политическому ссыльному Мачтету. «Так как Мачтет водворен на жительство в г. Тюкалинск, то означенные письма имею честь препроводить к Вашему Превосходительству для зависящих распоряжений».
Между тем деньги, затраченные на покупку одежды, на питание и квартиру в Тюкалинске, кончились. А начальство ничего не сообщало о пособии. Оказывается, тобольский губернатор наводил справки: какое имущество осталось у Мачтета на Украине. На этот запрос волынский губернатор из Житомира писал 29 мая 1880 года: «По собранным сведениям родители государственного преступника Григория Мачтета умерли, а остались брат Николай и сестры Наталья и Мария Мачтеты, последние живут в Ковельском уезде». И хотя при этом он сообщал, что никакого имущества у Мачтета на Украине не осталось, тем не менее тобольский губернатор лишь через четыре месяца на прошении писателя начертал: «Оставить без внимания просьбу Мачтета, так как 56 рублей, принесенных по этапу, ему еще достаточно...».
Мачтет не собирался долго жить в Тюкалинске. В Ишиме тогда отбывала ссылку известная революционерка-народница Елена Петровна Медведева, судимая по делу «пятидесяти». Это был громкий политический процесс, вызвавший резонанс во всей России. В нем впервые перед судом предстала девушка – политический борец с самодержавием. Это ей поэт Полонский посвятил стихотворение «Узница».
Что мне она – не жена, не любовница,
И не родная мне дочь!
Так отчего ж ее доля проклятая
Спать не дает мне всю ночь?!
Мачтет встречался с Медведевой в эмиграции в г. Цюрихе, где он жил перед отъездом в Америку. Очутившись в ссылке по соседству, молодые люди начали переписываться, познакомились ближе и полюбили друг друга. Но для того чтобы переехать на двести верст в Ишим, чтобы оказаться в одном городе с любимой женщиной, Мачтету понадобилось восемь месяцев пробивать ледяную стену жандармского бездушия, волокиты и бюрократизма. Эта битва Мачтета за право быть с невестой вместе – целый драматический сюжет. Более полугодия методично и скрупулезно царские чиновники от губернатора до окружного исправника выискивали причины для отказа Мачтету в его просьбе.
Это началось с того, что 18 сентября 1879 года тюкалинский исправник Шахлин получил от Мачтета ходатайство
о переезде в Ишим для женитьбы. Только 27 ноября Шахлин отправил это прошение в Тобольск. Одновременно принимала меры и Е. Медведева.Но чиновники не могли допустить, чтобы человек, лишенный всяких прав, взял да сразу бы и женился. Жандармы подали тобольскому губернатору новую мысль для проволочек: «А не был ли прежде женат Мачтет?» И пошла писать губерния! 9 ноября 1879 года тобольский губернатор сообщил тверскому губернатору:«...состоящий под надзором полиции в г. Тюкалинске вверенной мне губернии государственный преступник Григорий Мачтет обратился ко мне с ходатайством о разрешении ему вступить в законный брак с избранной им невестой, также государственной преступницей Еленой Петровной Медведевой.
В статейном списке государственного преступника Мачтета, составленном в Тверском губернском правлении 4 июня, не обозначено: холост или женат Мачтет? В графе: «семейство, с преступником отправляемое», отметка – «нет», что дает повод предполагать, что у означенного преступника есть семейство, которое не последовало за ним.
Встречая затруднение в разрешении ходатайства Мачтета о дозволении ему вступить в брак, имею честь покорнейше просить Ваше превосходительство сообщить: холост или женат означенный преступник Мачтет, а если вдов, то после какого брака».
И тобольский губернатор, подписавший этот запрос, и составлявшие документ жандармы отлично знали: тверской губернатор ничего определенного не сообщит, потому что Мачтет только прошел через Тверь из Петербурга по этапу. Но чиновники словно бы соревновались друг с другом в крючкотворстве.
А о семейном положении Мачтета тверской губернатор, конечно, ничего сообщить не мог. Тогда 15 января 1880 года тобольский губернатор запросил Волынского губернатора.
Словно угадывая содержание секретной переписки между жандармами и губернаторами, Г.А. Мачтет 28 января 1880 года снова написал тобольскому губернатору: «В дополнение к поданному мною прошению о дозволении мне вступить в брак с государственной преступницей Еленой Медведевой честь имею присовокупить, что аттестат мой о службе, выданный мне из Каменец-Подольского училища, и по которому я проживал в г. Петербурге, – 14 августа 1876 г. был предоставлен мною в участок 6-й Московской части г. Петербурга (на углу Гороховой ул. и Загородного пр.) при прошении о выдаче мне свидетельства на свободный проезд за границу, в княжество Сербию. Аттестата я обратно из участка не получил, так как 16 августа был арестован, а затем выслан из города Петербурга в Архангельскую губернию. Все же прочие документы мои, как-то: диплом, метрика, формулярный список и документы о происхождении– хранятся при делах Каменец-Подольского Городского училища».
24 февраля 1880 года тобольский губернатор запросил смотрителя Каменец-Подольского училища снова о том же: женат, холост или вдов Григорий Мачтет? Волокита тянулась уже почти полгода. Тогда в дело вступила мать Елены Медведевой. Она писала из Москвы тобольскому губернатору:«Простите матери, осмелившейся беспокоить Вас просьбою о своей дочери Елене Медведевой, живущей в городе Ишиме. Счастье детей дорого матери. Дочь же моя находится от меня за несколько тысяч верст больная и с теми только скудными средствами, которые я могу уделить ей от своего небольшого состояния; средствами, далеко не удовлетворяющими даже самых необходимых потребностей жизни.
Из этого, Ваше превосходительство, изволите увидеть, как должно было порадовать предложение, сделанное моей дочери Григорием Мачтетом из Тюкалинска. Полагаю, что жениться на моей дочери в ее теперешнем горестном положении может только человек, имеющий искреннее расположение. Я прошу Вас успокоить исстрадавшееся сердце матери Вашим разрешением на ускорение их брака и переехать кому-нибудь из них в город, назначенный для другого».
26 марта 1880 года, наконец, генерал-губернатор Западной Сибири из Омска писал тобольскому губернатору: «Мачтет обратился непосредственно ко мне с особым письмом, в котором о личном его попечении о Елене Медведевой, как находящейся в болезненном состоянии, просит распоряжения о переводе его для этой надобности в Ишим.