Газета Завтра 150 (42 1996)

Вот такое изыскание на религиозную тему получил министр иностранных дел Е. М. Примаков. Вы ошибаетесь, если думаете, что наш умудренный опытом и озабоченный эффективной работой МИДа министр порекомендовал своему первому заму и его подчиненным заниматься своим прямым делом — решением жизненно важных для России проблем в рамках СНГ, реализацией соглашения с Белоруссией, Казахстаном, Киргизией… Оказывается, и наш министр иностранных дел неравнодушен к вопросам веры. И вот в августе нынешнего года рождается послание Евгения Максимовича самому президенту под весьма достойным академика названием: «О некоторых мерах по совершенствованию государственно-церковных отношений». И содержание документа — не чета дэсэнговско-комсомольскому: нет плохо прикрытых выпадов против Русской православной церкви, присутствуют даже нотки отеческой заботы о ней. Правда, в качестве главного критического аргумента и здесь фигурируют данные о двух православных воинских частях, но это, наверно, просто министра подставили спецы из ДСНГ, не объяснив, что там за грозные полки православного воинства объявились. По сути же — это призыв к высшему руководству страны ограничить деятельность Русской православной церкви. И дело не только в том, что Е. Примаков предлагает возродить приснопамятный государственный совет по религии, а разработку концепции государственно-церковных отношений поручить кафедре религиоведения Академии госслужбы (то есть, по существу, бывшему институ атеизма). Министр выдвигает идею создания мощной, разветвленной системы, препятствующей духовному возрождению России.

Не видят или не хотят видеть товарищи-господа Примаков, Пастухов и иже с ними: не православное духовенство «лезет» в государственные структуры, общественные организации, армию, это народ наш, отряхивая идеологические химеры, историческое беспамятство и атеистическую чуму, поворачивается к Богу, к Церкви, к вере наших предков, к тысячелетней истории России, ее традициям и культуре. Поворот этот не остановить никакими вашими «концепциями» и «мероприятиями». Что касается ваших надуманных тревог по поводу отношений православных с другими конфессиями, то самое лучшее, что вы можете сделать, так это не мешать. Мы, православные люди, сами прекрасно со всеми договоримся и будем жить в мире и согласии, как жили долгие годы. Мы-то понимаем, что, независимо от духовного возрождения в среде православных, духовный подъем переживают сегодня и мусульмане.

С приходом Е. Примакова в МИД у многих в России появилась надежда, что удастся вернуть международный авторитет нашего государства, разнообразить его внешнеполитические связи, укрепить отношения с республиками бывшего СССР, хотя бы приостановить развитие неблагоприятных для нас тенденций в ряде районов мира. Однако кроме слов, рассчитанных на публику, хаотичных визитов усталого и весьма пожилого человека, мы в общем-то больше ничего не видим. А после знакомства с мидовскими опусами на религиозную тему хочется сказать: господин Примаков! Занимайтесь своим делом, останавливайте продвижение НАТО на Восток, попытайтесь хоть как-то не на словах, а на деле сдержать жандармские замашки США, не упустите хотя бы Белоруссию, которая пока еще стремится к подлинному союзу с Россией. Сделайте хоть что-нибудь реальное, что находится в вашей прямой компетенции. А если не можете или не хотите, то по крайней мере не мешайте тем, кто занят реальным делом — возрождением России.

Д. ГЛЕБОВ

АКАДЕМИЯ НЕФТЕЗАДВИЖКИ Владимир Бояринцев

Газетное сообщение: “Академик РАН объявил голодовку”. “Директор Объединенного института физики Земли Российской академии наук 64-летний академик Владимир Страхов и старший научный сотрудник института председатель профкома Игорь Науменко-Бондаренко с сегодняшнего дня объявили голодовку. Они требуют увеличения бюджетных ассигнований институту, погашения задолженности по зарплате его сотрудникам”.

Четыре основных требования академика: 1) “расходы на науку в обязательном порядке должны быть перенесены в число защищенных статей бюджета”; 2) “должны быть специальные программы по техническому перевооружению науки”; 3) “общий уровень расходов на науку должен ежегодно возрастать”; 4) “вернуть РАН те долги, что образовались за этот год”.

А вот еще новости последней недели. “Дело доходит до того, что академический Институт радиотехники и электроники переходит на однодневную (!) рабочую неделю, а в Дальневосточном отделении РАН за неуплату отключены все телефоны, кроме одного”.

“8 октября в ФИАНе (Физический институт Российской академии наук) прошла Общероссийская конференция научных коллективов РАН. Темы обсуждавшихся докладов звучали несколько необычно для научной конференции: “Вероятность и условия выживания институтов РАН в 1996 году” и “Требования научных коллективов к руководству России и Академии наук”.

На это фактически отвечает министр науки академик В.Фортов в телеинтервью (записанном 1 октября и представленном на пару дней позже), говоря, что выделены средства на погашение задолженности по зарплате за июль месяц (!).

Официальные цифры говорят: финансирование научных исследований уменьшилось в 5 (пять!) раз по сравнению с периодом “застоя” (когда страна имела выдающиеся достижения в целом ряде областей науки), что не способствует увеличению количества и качества научных открытий и созданию прогрессивных технологий. И еще один, официально отмеченный факт: по доле финансирования науки из государственного бюджета мы находимся на уровне Таиланда и Румынии!

За последние годы усилиями российской демократии резко сократилось количество отраслевых научно-исследовательских институтов (прекратило свое существование 800 институтов). И когда говорят, что снижение численности ученых позволит прекратить малоценные исследования, но при этом забывается, что при современном состоянии науки качественного прорыва в ней можно добиться только мощными, хорошо организованными коллективами. Действительно, теоретик космонавтики ( как называли академика М. В. Келдыша в печати) был научным руководителем крупного института, не говоря уже о С.П.Королеве, который возглавлял многотысячный коллектив. Таких примеров множество. Так что, подрывая научные кадры количественно, демократический режим обрекает науку на качественное вырождение.

Как плакали в советское время некоторые очень горластые и носастые ученые: “Нам государство не доплачивает за нашу работу” ( в то время кандидат наук старший научный сотрудник получал по нынешним ценам три миллиона рублей, а доктор наук четыре миллиона, имея бесплатное здравоохранение, образование и т.д.). Теперь, в период развитой демократии, добились справедливости — нищенского состояния науки (вся Академия наук вместе со своими институтами обходится бюджету в год дешевле, чем восстановление обстрелянного танками Дома Советов).

Таким образом, кроме заказов на выполнение исследований и зарплаты, у них, как и у всех “россиян”, отобраны все права: на лечение, учение, отдых, труд, воспитание нормальных детей и даже право на жалобу. И о какой фундаментальной науке можно говорить, если доктор наук получает зарплату (с задержками) на уровне стипендии студента старшего курса Московского физико-технического института времен “застоя”. Это в Академии наук, где зарплата исчисляется с учетом надбавки за ученую степень, а в таком мощном институте, гордости бывшей передовой советской науки, как ЦАГИ (без которого невозможно развитие отечественной авиационной техники), доктор технических наук, профессор, заслуженный деятель науки и техники получает в месяц 430 тысяч рублей (и получил эти деньги последний раз 4 месяца назад). Поэтому в день бывшей зарплаты оправданы поминки по ней (330 грамм коньяка на пятерых).

В том же самом ЦАГИ в “застойный” период создан уникальный стенд — термо-барокамера для отработки конструкции космического аппарата “Буран” (где он теперь?). В демократическое время этот стенд используется неким находчивым предпринимателем для сушки паркета из хороших пород дерева с продажей его за рубеж. Результат- предприниматель богат, сотрудники института, трудами которых этот стенд создан, бедствуют.

С одной стороны говорится о необходимости развивать отечественную авиамоторную, самолетостроительную, космическую индустрию, с другой берется кредит в миллиард долларов для закупки зарубежных авиадвигателей, кредит на покупку подержанных “боингов” для “Аэрофлота”. Вспомним, как это делалось на заре советского двигателестроения: закупались один-два зарубежных образца и на их основе создавались двигатели, превосходящие аналоги. Но это было время, когда государство заботилось о своей силе и о своем могуществе.

И еще один интересный момент — в то время, когда сотрудники передовых опытных конструкторских бюро бедствуют, некоторые представители руководства, активно включившись в процесс демократизации общества, получают по 1200 долларов (?!) в месяц, поэтому не вызывает удивления тот факт, что шведский разведчик имел чертежи современнейшего самолета, поразившего международный авиационный салон.

На крупнейшем современном предприятии НИИГрафит “средняя зарплата…200 тысяч рублей. Потеряли половину работников. У начальников лабораторий средний возраст далеко за 50. Молодые сотрудники занимаются бизнесом, торговлей, уходят на стройки. В общем, научная смена разбегается в поисках заработка” (“Наука еще жива и может поднять страну с колен”, “Правда-5”, N 8, 1996). Так что “иных уж нет, а те далече!”. Но стиль демократического режима: “На пожарище все лучше растет”.