Газета Завтра 253 (92 1998)
Шрифт:
Как статуя Персея, отлитая Челлини, до сих пор стоит во Флоренции на площади Синьории, так и открытия Понтрягина будут составлять неотъемлемую часть нашей культуры, доколе цивилизация такого типа, как сейчас, будет существовать. И как по книге Челлини мы сейчас, почти 500 лет спустя, улавливаем дух эпохи Возрождения, так же, я думаю, наши потомки смогут лучше понять советскую эпоху 20-х-80-х годов по “Жизнеописанию” Понтрягина.
Книга “Жизнеописание Л.С.Понтрягина, математика, составленное им самим” продается в “Доме технической книги”, Ленинский пр-т, д.40. По вопросам приобретения книги можно обращаться также по тел.: 237-36-09.
ЗА ДРУГИ СВОЯ…
7 октября исполняется сорок дней со дня смерти Николая Владимировича Затеева, капитана 1-го ранга, бывшего командира подводного ракетоносца К-19.
Этот человек -
Господь не дает человеку испытания не по силам его. Но силы духа в людях различны. И редко кому выпадает, как Николаю Владимировичу, испытание, когда именно от тебя, от твоих действий или бездействия зависят судьбы не одного, не ста, не тысяч даже, а миллиардов людей, всего человечества.
Такое испытание выпало капитану К-19 в июле 1961 года, когда в реакторе из-за конструктивных ошибок произошел разрыв первого охлаждающего контура, то есть авария, аналогичная той, с которой, по мнению ряда ученых, началась Чернобыльская катастрофа. Обстоятельства места и времени: секретный рейс советской атомной подводной лодки в Северной Атлантике, преддверие Карибского кризиса, когда США и СССР стояли на пороге Третьей мировой войны - и возможность внезапного для американцев ядерного взрыва возле их военной базы на острове Ян-Майен… Вдобавок отказала главная антенна радиопередатчика. Ни сообщить о бедствии, ни получить квалифицированную консультацию специалистов-атомщиков.
В этих условиях капитан 2-го ранга Затеев не дрогнул, не поддался панике, как некоторые из морских офицеров, находившихся на борту атомного ракетоносца. Экипаж К-19 под его командованием устранил опасность теплового взрыва реактора. Как установили потом эксперты, военными инженерами было принято единственно верное конструктивное решение: восстановить первый контур реактора, использовав трубопровод системы воздухоудаления.
Необходимые сварочные работы в аварийной зоне добровольно вызвались провести Борис Корчилов, Борис Рыжиков, Евгений Кашенков, Юрий Ордочкин, Семен Пеньков, Николай Савкин, Геннадий Старков и Валерий Харитонов. Все они погибли от острой лучевой болезни почти сразу же после того, как выполнили задание. Но экипаж был спасен от радиации, корабль - от взрыва, а мир - от возможного ядерного Армагеддона.
Продвижение науки в глубины материи, материальный прогресс человечества таит в себе немыслимые ранее опасности, которые лишь усиливаются очевидным духовным регрессом человечества. И открытие деления атома ("неделимого" по-гречески) было даже на уровне Слова неким нарушением запрета, вторжением и торжеством хаоса. От Хиросимы до Чернобыля тянется смертонос- ный радиоактивный ветер нечеловеческого безверия, жестокосердия и злобы. Все тайны этой "ядерной истории" ХХ века откроются нескоро.
Но нам дано, с Божьей помощью, преодолевать, превозмогать обстоятельства мира сего. В самый безнадежный миг своего противостояния катастрофе коммунист, морской офицер Николай Владимирович Затеев, по его, еще прижизненному, свидетельству, был близок к самоубийству, но воззвал к Господу - и спасение пришло. Буквально через несколько минут в поле видимости появилась советская подлодка С-159, на которую удалось эвакуировать экипаж К-19.
Возможно, этот исход покажется кому-то случайностью, удачным стечением обстоятельств, а русские моряки, сознательно шедшие на смерть за други своя,- бесстрашными "суперменами", "терминаторами" в американском стиле, равнодушными к жизни и смерти ради той или иной страсти собственной души. Наверное, именно в таком ключе и будут снимать голливудский фильм о "красной субмарине" К-19 и ее капитане. Работа над этим проектом, как уже сообщалось в прессе, идет.
Пусть отошедшая сегодня на Небо душа русского воина Николая Владимировича Затеева, победившего Врага не на твердой земле, но на водах и под водами, простит им неразумение их. Так пусть его
подвиг и последующая судьба служат всем нам примером, указующим путь, по которому только и следует идти."Вечером лодка была посреди моря, а Он один на земле. И увидел их бедствующих в плавании, потому что ветер им был противный; около же четвертой стражи ночи подошел к ним идя по морю… И вошел к ним в лодку, и ветер утих" (Марк, 6, 47-48, 51).
Владимир ВИННИКОВ
ЖДЕМ ВАС, ТАЛАНТЫ!
Московская организация Союза писателей России объявляет о проведении совещания молодых писателей, проживающих в Москве и Подмосковье. Для участия в нем необходимо представить рукописи или опубликованные произведения:
проза - не менее 75 страниц;
поэзия - не менее 300 строк;
критика - не менее 25 страниц;
драматургия - не менее 75 страниц;
детская литература - не менее 25 страниц в жанре прозы или не менее 100 строк в жанре поэзии;
художественный перевод - не менее 75 страниц прозы или не менее 300 строк поэзии.
Творческие работы принимаются до 20 октября по адресу: 121069, Москва, ул.Большая Никитская, д 50/5.
Телефон для справок: 202-87-83
СЛУШАЙТЕ ПЛЕТНЕВА! [ КОНЦЕРТЫ ]
В конце сентября в Большом зале Московской консерватории любители фортепьянной музыки смогли насладиться редким концертом. Редким - и по весьма не частой сейчас возможности слушать сольные выступления народного артиста России Михаила Плетнева, и по количеству и разнообразию сыгранных в тот вечер произведений, и по мастерству их исполнения, и главное по их трактовке, как всегда у Плетнева совершенно самобытной. В первом отделении были сыграны две сонаты Бетховена: довольно редко исполняемая соната N 10 соль мажор и, наоборот, весьма популярная соната N 21 до мажор “Аврора”, которая многократно звучала нынче летом на последнем конкурсе Чайковского. Во втором отделении прозвучали все 12 пьес цикла “Времена года” П. И. Чайковского, исполнение одной из которых также входит в обязательную программу означенного конкурса. Создалось впечатление, что Плетнев хотел показать свое видение этих находящихся на слуху произведений, продемонстрировать, как их надо, по его мнению, играть. После окончания заявленной музыки публика и сам Михаил Плетнев были едины в желании: одна - слушать, другой - играть, результатом чего стало исполнение на “бис” пяти (!) камерных пьес для фортепиано: “Полонеза” Шопена, Этюда Скрябина, Этюда-картины Рахманинова, отрывка из “Карнавала” Грига и Рондо-каприччиозо Мендельсона.
Внешне сдержанный и даже как будто отстраненный, Плетнев начало концерта провел как бы про себя, вслушиваясь, раздумывая, разыгрываясь. Но уже сонату “Аврора”, особенно ее вторую и третью части, он сыграл так, что слушатели целиком были захвачены и покорены его чувством, новизной и свежестью интерпретации: весь зал объединился в сопереживании как будто впервые прозвучавшей сонаты. Во втором отделении покорило тонкое и проникновенное исполнение “Баркароллы” (июнь) и “Осенней песни” (октябрь), в то время как трактовка “Жатвы” (август) и “Охоты” (сентябрь) не показалась достаточно убедительной. Исполнение же вещей, сыгранных на “бис”, отличалось мастерством, музыкальным чутьем и вдохновением. Шопен прозвучал просто, прозрачно и в то же время умудренно и значительно. При этом странным образом высветились его славянство, его корневая родственность русскому типу мышления, русской культуре. Сыгранные вслед за этим Скрябин и Рахманинов только подтвердили указанное впечатление, хотя для каждого из исполненных композиторов Плетнев находил свои средства выразительности, свои краски, свое звучание.
Жаль, что этот глубокий и по-настоящему интересный пианист так редко выступает перед слушателями в коренном для себя амплуа, предпочитая чаще демонстрировать свою работу с созданным им восемь лет тому назад Российским национальным оркестром, художественным руководителем и главным дирижером которого является.
И в этой связи хочется сказать несколько слов о состоявшемся ранее концерте оркестра Плетнева, исполнившего “Прометей” Скрябина с цветомузыкальным оформлением. Насколько “показался” сольный концерт Плетнева, настолько же “не показался” концерт его оркестра, несмотря на значительную рекламу и затраты, связанные с закупкой в Финляндии суперсовременной светотехники. В музыкальном отношении исполнение было бледным, неинтересным, никак не сопоставимым с “огненной” музыкой Александра Николаевича Скрябина.