Газета Завтра 263 (102 1998)
Шрифт:
В течение десятилетий с решением этих задач справлялась легендарная “Альфа” – управление “А” в структуре КГБ СССР. Терроризм был почти экзотическим явлением, которое чаще всего ассоциировалось с Ближним Востоком или странами Запада. В СССР это были в лучшем случае попытки угонов самолетов…
Но в начале девяностых годов ситуация начала резко обостряться. По всем национальным окраинам Советского Союза поднимал голову сепаратизм. Как грибы росли различного рода банды, отряды и “армии”. Поэтому и было принято решение о создании в структурах МВД собственного антитеррористического подразделения на базе роты специального назначения дивизии имени Дзержинского. Так родился первый отряд “спецназа” внутренних войск.
Сегодня
Отряд специального назначения внутренних войск МВД России “Русь” родился в 1992 году. Его появление было продиктовано временем — тогда уже на территории бывшего СССР и в самой России полыхали пожары межэтнических конфликтов, в городах трещали автоматные очереди бандитских разборок, брали заложников Шамиль Басаев и ему подобные. Чтобы хоть как-то контролировать ситуацию, одних спецподразделений ФСБ типа “Альфы” или “Вымпела” было явно недостаточно, в том числе и потому, что эти немногочисленные, состоящие из офицеров команды являются фактором политической стабильности в столице и не могут постоянно мотаться по командировкам. Стране нужна была большая “пожарная команда”, готовая за считанные часы оказаться в любой ее точке и проводить там самые разнообразные по масштабам и сложности операции — от войсковых до ювелирно тонких, выполняемых небольшими, но абсолютно слаженными группами бойцов. Именно в качестве такой пожарной команды и был создан отряд “спецназа” МВД “Русь”.
Отряд возник не на пустом месте — его сформировали на основе специального батальона, несшего важнейшую функцию охраны комплекса правительственных зданий на Старой площади. Характер выполняемых этой частью задач требовал особого подбора кадров — в батальоне служили инициативные и образованные офицеры, отборные солдаты. Вновь возникшая спецназовская часть, доукомплектованная уже имеющими боевой опыт офицерами, сразу показала себя серьезным соперником для “ старшего брата”, печально прославившегося в 1993 году, 6-го отряда “спецназа” МВД “Витязь”. В отряде “Русь” мгновенно приняли и оценили идею “краповых беретов”, которые нельзя получить просто так, а можно лишь заслужить, и “испытание на прочность”, проводимые в нем, сразу стало недостижимым эталоном для всех частей внутренних войск.
БРАТЬЯ ПО ВОЙНЕ Наше знакомство с отрядом “Русь” началось с авиабазы “Чкаловское”, откуда мы должны были улетать вместе с отрядной заменой в Чечню. Уже тогда приятно удивила дисциплина внутри нашей маленькой группы. Два офицера и четверо солдат, из которых трое были “зеленым” пополнением, были словно спаяны в единый организм. Обычно в подобной ситуации солдаты стараются воспользоваться выпавшей “свободой”, побродить по “вольным” местам, подремать в кресле. Но бойцы, летевшие с нами, словно бы и не замечали расслабленности своих собратьев из других войск. Они ловили взгляды своих командиров, стараясь предугадать возможные команды. И в этой их исполнительности не было никакой угодливости, подхалимства. А скорее — какое-то суровое уважение, культ командира. Офицеры — замначштаба Игорь и замком отряда Сергеич — тоже резко отличались от обычных “перелетных” офицеров, наполнявших авиабазу своей несуетностью, внутренним достоинством, выдержкой. При посадке в транспортный “Ил” оба в первую очередь позаботились о том, как в многолюдной тесноте разместились их бойцы, и лишь потом, не торопясь, расположились сами.
Все это было очень непривычно и контрастно на фоне нынешней “российской” вооруженной действительности.
…На первую “зачистку” мы пошли с отрядом в кишлак Белгатой, который за несколько часов до этого с потерями взяла 166-я бригада. Пехота с боями прокатилась по кишлаку и, вырвавшись на его дальние окраины, оседлала предгорья перед главной целью – укрепленной крепостью дудаевцев высокогорным аулом Дарго. Над ним высились белоснежные пики Кавказского хребта, за которым уже начиналась
Грузия.Группы втягивались в узкие улочки. Бойцы двигались цепочками, перебегая от дома к дому под прикрытием товарищей. Очень часто боевики не успевали отступить и прятались по домам и подвалам, смешивались с местным населением, надеясь дождаться ухода русских войск. Еще чаще, отступая, они оставляли замаскированные склады и блиндажи, наполненные оружием и боеприпасами, которые не было возможности вывезти. Расчет был все тот же – после ухода частей вернуться на готовые базы. Именно поэтому и проводились “зачистки”, в ходе которых части МВД и ВВ искали эти склады, изымали оружие, выявляли боевиков…
Боец группы, с которой мы двигались по северной окраине кишлака, обнаружил блиндаж. Тотчас вокруг него заняли позиции снайпера и гранатометчики. К входу поползли два спецназовца. Один “кошкой” зацепил угол двери и потянул ее на себя. Короткий взмах руки — и в полуоткрытую дверь полетела рифленая картофелина гранаты. Глухо кашлянул разрыв. Из блиндажа потянуло сизым толовым дымом. Когда он развеялся, в образовавшийся проем осторожно нырнул один из бойцов. Блиндаж оказался набитым шинелями странного цвета и такого же незнакомого покроя. На позолоте пуговиц был выдавлен всадник с мечом — эмблема “самостийной” Литвы.
— “Гуманитарная” помощь. — Съязвил один из спецназовцев. — И что с нею делать?
— Видишь, сарай горит. Тащи туда и сожги. — Отрезал командир.
В соседнем дворе спецназовцы проверяли документы у семьи чеченцев, высыпавших во двор.
— Я воевал. Я до Варшавы дошел. У меня медал за отвага. – Подымая руки к небу, почти плакал старик. – Мнэ этот Дудаев, будь он трыжды проклят, совсем не нужен. Я пэнсыю два год не имею.
— Оружие в доме есть? – привычно и устало спросил деда командир.
— Какой оружие? Нэт у нас никакой оружий. Мы мирный
крестяне. Я пэнсионер. Я воевал…
— Трофимов, осмотри дом. Васильев – сарай. Кузнецов – огород и сенник.
— Мы осмотрим ваш дом. – обратился он к старику. — Если у вас ничего противозаконного не найдем, то вам ничего не грозит.
— Нэт у нас ничего, – горячился дед. – Будь проклят Дудаев и весь род его!
— Все они “мирные” и “крестьяне”, – буркнул под нос один из бойцов. – А тряхни хорошенько — и танк найти можно. Где сыновья-то, дед? Небось, в лесу у Дудаева?
— Мой сыновья в Россия. Одын на Север, в Якутск. Другой – мылицыонер в Курск. Я орден от Конев имею…
Обыск ничего не выявил, и группа цепью потянулась дальше по улице. На крыльце за спиной беззвучно плакал дед, сжимая в корявой старческой ладони завернутые в тряпицу медаль и орден.
…В следующем доме под полом нашли ящик гранат. Крепкая молодица, хозяйка дома – по документам вдова, клялась и божилась, что ничего не знала о них.
— Боевики ночевали. Мэнэ выгнлы. Оставылы. Я нычего не знай. Будь проклят Дудаев!
Чеченская война нелегко далась отряду “спецназа” “Русь”. В самом начале войны он оказался в центре грозненской мясорубки, его бросали затыкать дыры, спецназовцы шли туда, где не могли справится обычные части. Часто их использовали как простую, только очень хорошую и надежную, пехоту. Первые потери отряд понес, попав в засаду у станции Алды, неподалеку от Грозного. В жестоком бою погиб его первый командир полковник Павел Зайцев. Вскоре на неласковой чеченской земле встал небольшой памятник, сделанный из фюзеляжа сбитого вертолета, — спецназовцы не забывают своих погибших. В отличие от многих других частей, “Русь” не бросила этот памятник на территории Чечни и в 1996, после предательства Лебедя, его перевезли в Москву.