Газета Завтра 282 (17 1999)

КОРРЕСПОНДЕНТ. Вопрос к вам как к профессионалу, способному оценить любую террористическую акцию по тем параметрам, по которым вы обычно их в своей среде оцениваете. Произошел инцидент у американского посольства, который квалифицирован, как акт терроризма. Что это за явление?

ГЕНЕРАЛ. В общем-то, думаю, это естественная реакция людей, которые понимают, что такая неприкрытая агрессия со стороны США практически — акт государственного терроризма. Это реакция людей, которые хотели бы ответить адекватно. Кто мог совершить этот обстрел? Диапазон сил, заинтересованных в подобных акциях, настолько широк, что это мог сделать кто угодно, — следствию здесь есть где поработать.

Особенно интересны дерзость, демонстративность террористов, эти странные манипуляции с гранатометом, военная форма. Вероятно, действовали профессионалы. Но я скажу, что это еще только цветочки, ягодки, вероятно, последуют по мере продолжения американской агрессии. И не только в России, но и в других странах. Скоро весь мир будет протестовать, в том числе и такими методами.

КОРР. Если говорить об истории терроризма в России, мы знаем эту классическую пору каляевых, которые убивали царей и генерал-губернаторов, мы знаем огромные массивы террора, которые известны под названием белого и красного террора. Тогда убивали не личность, а били по сословиям: уничтожали дворян, рабочих, кулаков, целые подразделения комиссаров. Потом были огромные чистки в партийном и государственном аппаратах, которые можно расценивать как государственный террор. А потом наступило затишье. База террора исчезла и терроризма как такового не было. Народ коллективно участвовал в едином созидательном процессе. В это относительно спокойное время, после 45-го года, все-таки были какие-то слухи о различных случаях террора. Например, об устранении Сталина, отключении от искусственной почки Андропова, какие-то слухи по поводу теракта в отношении Брежнева. Чем была эта мягкая, тихая, бархатная пора с точки зрения терроризма?

ГЕНЕРАЛ. В 50-80-е годы люди в стране были заняты делом, были спокойны, были уверены в завтрашнем дне. Национальный вопрос в таком раздутом виде не существовал. Каждый мог свободно справлять свои религиозные надобности, государство ему не препятствовало. Причин, способных породить терроризм не было. Не было и экономических причин для массового террора. Режим того времени не допускал этого.

Отдельные проявления — например, 69-й год, когда Ильин пытался стрелять в Брежнева. Здесь речь идет об одиночке, который даже попал заранее в поле зрения особого отдела и других служб. Он был вычислен, но по случайному совпадению, ему-таки удалось осуществить свою попытку. Он был в форме, стоял на стыке двух отделений, его все принимали и справа, и слева за бойца соседнего отделения. Этот человек был амбициозен, у него были определенные психические отклонения, он был потом помещен на лечение.

Во втором случае, в 77-м году, мне видятся плоды непрекращающейся ни на минуту деятельности иностранных спецслужб, которые, разжигая национальные противоречия, подстрекали и наконец повлияли на этих троих мерзавцев, которые осуществили взрыв в метро на перегоне станции “Измайловская”— ”Измайловский парк”.

Волна терроризма стала нарастать к 80–90 гг. при серьезной поддержке в том числе и иностранных спецслужб.

КОРР. Сейчас терроризм у нас — бытового явление. Что было, когда это явление еще только начинало лезть из-под земли, как КГБ чувствовал нарастание угрозы? Она же ведь постепенно наверное, нарастала. Какие буревестники были?

ГЕНЕРАЛ. Буревестники террора стали появляться с зарождением в обществе противоречий социально-экономического и национально-религиозного характера. Мы прогнозировали рост терроризма, и нужны были своевременные изменения оргштатного характера. Но правящие круги были на тот момент заняты политиканством, борьбой за власть и расценивали реструктуризацию КГБ как возможность реализации своих узкополитических интересов. Антитеррористической службы, адекватной нарастающей волне терроризма, создано не было. В то же время те структуры, что в КГБ уже были, стремительно разрушались руководством страны под давлением иностранных спецслужб. Постоянно сменялись руководители комитета, сам комитет расчленялся, переименовывался много раз. Все это сводило на нет все попытки комитета проводить свою государственную функцию, в том числе и противостоять терроризму. Управление по борьбе с терроризмом было создано в 92-м году. Но время было упущено. Обвал уже произошел, и спецслужбы плелись в хвосте событий. В настоящее время даже поставить под контроль весь процесс крайнесложно. Диапазон сил, которые способны на террористическую деятельность, чрезвычайно широк. Фактически мы ситуацию не контролируем. Мало того, наблюдается борьба между различными службами. В структуре МВД приказом министра Степашина создана служба по борьбе даже с политическим экстремизмом, хотя это не милицейская компетенция. По закону 1998 года политический терроризм — сфера деятельности ФСБ, криминальный терроризм, там, где речь идет о лишении жизни особо опасным способом в криминальных разборках, — МВД.

КОРР. Что такое Чечня? По-моему, это особый мир, где терроризм носит особый характер, выпадает за рамки классических понятий о терроризме. Что такое терроризм чеченского розлива?

ГЕНЕРАЛ. Началось все еще с устранения Завгаева. В глазах Ельцина Завгаев был опасным лидером коммунистов. Его устраняют при помощи Москвы, и ставят туда Дудаева. Но Дудаев не в состоянии был управлять мирной экономикой. Росла оппозиция, происходили митинги. Оппозиция искала контакты с российскими спецслужбами, но старалась опираться на свои силы. Так и надо было. Но здесь вдруг многие почувствовали выгодную для себя обстановку. Дудаеву выгодна война, чтобы сплотить вокруг себя республику. С другой стороны, в Москве тоже искали выгоду. Отвлечь внимание общественности от событий 93-го г. ЦРУ и иные организации использовали обстановку для дальнейшего развала России, отторжения от нее Северного Кавказа. Здесь подключается Савостьянов, который начинает организацию “поддержки” штурма оппозицией Грозного. Неподготовленность этой акции у многих вызывала недоумение. Наши инициативные попытки осуществить контрразведывательное обеспечение операции натыкались на ограничение. Не надо, не суйтесь. У меня сложилось ощущение, что надо было затеять любой бой, заведомо нацеленный на поражение, чтобы только подставить федеральные власти и развязать войну Центра с Чечней. Все это выразилось в действиях заместителя главного директора ФСК Савостьянова, сделавшего все, чтобы подставить Автурханова и тех, кто работал на Россию и ее органы. Специально, как потом показало следствие, делались утечки информации о том, что ФСК причастна к операции. А в дальнейшем это не могло не привести к прямому вооруженному столкновению России и Чечни, к укреплению Дудаева среди чеченцев. Причем в декабре, к моменту ввода российских войск, опять же не принимались ко вниманию ни наши разведданные, ни данные ГРУ. Мы говорили о том, что к декабрю-январю Дудаев создал серьезный оборонный потенциал. Одновременно шла массированная утечка информации из Москвы в Грозный обо всех действиях и движении войск. Оказывалась в массовом порядке поддержка дудаевским боевикам в приобретении оружия, особенно ручного противотанкового. Это привело к громадным потерям российских войск, которые, как я понимаю, намеренно бросили неподготовленными в эту бойню, чтобы жертвы января вызывали ненависть, месть и не допустили затухания войны. Армия вскоре опомнилась после январской трагедии. Люди подтянулись, поднялись и к весне уже полностью контролировали ситуацию. Еще немного и дожали бы этого Дудаева, при хорошем раскладе и организации.

КОРР. И тут война останавливалась.

ГЕНЕРАЛ. Она останавливалась неоднократно, всегда, когда чеченским боевикам становилось туго, по приказам Черномырдина и таких миротворцев, как Лебедь и Березовский, которые на ушко нашептывали главному руководителю страны. В том числе попытки остановить армию выразились в террористическом акте.

КОРР. Там было две акции. Буденновск Басаева и Кизляр Радуева. Очень сильные акции.

ГЕНЕРАЛ. Здесь мы сталкиваемся с новой формой терроризма — массовой. Так называемый слепой терроризм, связанный с захватом заложников, боевыми действиями. Захватывая больницу, террористы хотели оказать давление российское руководство. И правительство подыграло им. Страшная, я считаю, вина Черномырдина не в том, что он пошел на переговоры с Басаевым (ведь любые переговоры в данном случае должны служить предпосылкой к проведению акции по освобождению), а в том, что он выполнил все условия, тем самым развязал и породил Кизляр, Первомайск и последующие жертвы.

КОРР. Подробнее можно об этих акциях, как они готовились, протекали. Наши контрмеры.

ГЕНЕРАЛ. Контрразведка обладала информацией, не секрет, что прошли ориентировки. Но мы не могли работать, потому что не было правового режима, адекватного той обстановке, которая реально сложилась. Идет война, авиаудары, артиллерия работает, тысячи убитых, а правовой режим обыкновенный, мирного времени. Мы, даже стоя в засадах, видя вооруженного противника в приборах ночного видения, должны были не стрелять в него на поражение, как в цель, а говорить: “Стой, предъяви пропуск”. Это немыслимо, сразу мы получим гранату из подствольника.

Были сложности в агентурной работе. Предательства и утечки способствовали тому, что большая часть нашей агентуры была уничтожена. Но, тем не менее, мы располагали данными и доводили до руководства, что в начале июня в приграничных районах будут широкомасштабные террористические акции. Мы, правда, не могли тогда предположить, что это будет в виде общевойскового боя. Мы ждали крупных взрывов на вокзалах, в местах массового скопления людей. Мы требовали введения режима чрезвычайного положения, чтобы задерживать известных нам преступников, уничтожать их по закону военного времени. Этого сделано не было, я понимаю так, что это было преднамеренно. Кому- то было необходимо, чтобы мы были оплеваны и разгромлены.

А Басаев, Дудаев и другие, их понять можно. Российское правительство дало им такие козыри для проведения акции. Специально их подготавливали и подталкивали. Ведь посмотрите, и у Дудаева, и у Басаева — сколько у них родственников уничтожено. Я считаю, спецслужбы специально устраняли не лично лидеров, а их ближнее окружение, чтобы разжечь их ненависть. Ведь многие города и деревни в Чечне были сметены с лица земли, многие боевики искренне считали свои акции ответными и справедливыми. А потом им дают возможность проникнуть внутрь страны с оружием. А там им уже подыграл Черномырдин. Ведь у “Альфы” была возможность взять штурмом больницу. Если первый штурм больницы, в силу присутствия там рожениц и всяких “лучших участковых из Казани” и других, которые орали, как министр обороны, что дайте мне повоевать, не мог быть успешным. То в дальнейшем можно было действовать. Но команды-то не было. Черномырдин говорил: стой. Он все напирал, что он слово дал. Подождите, а какое ты имел право давать слово убийце?