Газета Завтра 287 (22 1999)

Сегодня это место приватизировали, отдали все частникам. Мы не знали, что можно приватизировать историю. Многие годы здесь в честь погибших летчиков их вдовы и дети сажали гвоздики. Теперь на этом месте автотрек, который возник без всяких разрешений. На реликтовом месте русской авиации сделали автодром, поправ все устои. Это преступление.

Из русских делают Иванов, не помнящих родства. Специально делают. Дураками легко управлять.

Генерал Валентин ВАРЕННИКОВ

Красная площадь для наших соотечественников является необычным местом. Это сгусток памяти народной. Многими событиями, которые происходили здесь, мы гордимся по праву. Эти события относятся прежде всего к советскому периоду. С парада, посвященного годовщине Октябрьской революции, в 1941 году прямо на фронт отправлялись войска, которые отстояли Москву. Мы вечно будем помнить об этом. Парад Победы — символ возвышения нашего народа. Победив фашистскую Германию, мы взошли на высшую ступень мировой славы. И это было продемонстрировано на Красной площади. Часть Красной площади — захоронения у Кремлевской стены и в самой стене. Это тоже память. Недопустимо даже думать о том, чтобы их устранить.

Патриарху Алексию II стоит заниматься богословием, а в его последних заявлениях звучит политика. Святыню Красной площади следует оберегать как от кощунственных развлекательных шоу, так и от разорителей захоронений.

Государственная дума рассматривала закон о статусе Красной площади. Сейчас в Думе обсуждается закон о сохранении исторических ценностей на территории России. В него внесена поправка об особом статусе Красной площади...

Каждый гражданин России, независимо от идеологии, не взираяна то, по какую сторону политических баррикад он находится, обязан хранить память о прошлом. Каждый культурный человек обязан защищать Красную площадь, ансамбль которой занесен в книгу ЮНЕСКО как общемировая ценность.

Священник Дм.Дудко ПРОВОКАЦИЯ

Это уже второй случай с патриархом Алексием II.

Первый был в синагоге.

— Это же что, — кипятился один поэт, подойдя ко мне с рассерженным видом. — Не случайно у него и фамилия Редигер. Значит, еврейская? Христианство не одно, что иудаизм. Как мне помнится, Златоуст, кажется, святой отец говорил: синагога хуже всякой корчмы, я точно не помню слов, но мысль передаю правильно.

Я ему пытался, собирая спокойствие, возразить:

— Нет, Патриарх чисто русский человек. Нам надо понять, что произошло. Ему подсунул речь его референт, мне так объясняли. А вообще он, наверно, проводил ту мысль, что Библия, Ветхий и Новый Завет — одна книга, значит, одни корни. И те, которые приняли христианство, это другие евреи. Допустим, апостол Павел, Архидиакон Стефан и другие. Нельзя из контекста что-то вырывать и на этом строить что-то, — потом я слышал и другие версии, но мало кого мог убедить, жестко настроенных.

Вот в этом случае, который сейчас, неосторожность ли это Патриарха или чья-то подтасовка, но может долго мутить и светское, и даже церковное общество.

Как легко можно посеять смуту. И как нужно быть осторожным... Нет, теперь любое слово можно так показать, что окажется клеветой, и это еще, может быть, малой бедой было бы, а вот бунт, расколоть уже не раз расколотое общество — большая беда. А тут телевидение на все лады разыгрывает, а тут наши нервы на пределе, а тут мы, русские, очень доверчивы и восприимчивы и легко зажигаемся. Из искры не только пламень, а бушующий пожар подымается.

Снова с Патриархом... Только немного утихло насчет вождя, как-то договорились, может быть, даже без слов, что вождь — это история, какая бы она ни была, но это история, не будем же мы снова подымать, допустим, Грозного и с этим спорить, забудем пока свои разногласия, нам нужно как-то найти единство.

Коммунисты показывали себя с лучшей стороны, спор продолжался только о том, как выйти из кризиса, даже начинали понимать что-то. А кто-то в это время не успокаивался — коммунисты-де во всем виноваты. Только надо бы спросить: какие? Которые у власти или которые без власти? Ведь и те, которые стали богатыми (капиталистами), ограбили народ, тоже коммунисты, но они считаются бывшими. Как будто от этого меняется сущность. А дело не в бывшем, а в настоящем, кто он теперь в настоящем?

Настоящие коммунисты заявляют о патриотизме, а ненастоящие говорят, что патриотизм — прибежище негодяев! Настоящие говорят, что без православия выйти из кризиса невозможно, и сами отказались от атеизма, мол, как кто хочет, а главное, что они говорят, что народ обнищал, народ надо пожалеть. Нельзя все реформировать так, что у нас в стране ничего не остается, все уплывает на Запад. И общество стало это понимать.

И вот... я думаю Патриарха подсидели, как — даже он сам этого не заметил. А, впрочем... вот я говорю: подсидели, как бы я этим тоже не напортил патриарху, могут добиваться еще, чтоб он повторил сказанное и более конкретно, обосновал бы, иначе... а Патриарх ведь не политик. Это политики крутят, а он может сказать и без всего этого.

Между прочим, постараюсь я истолковать то, что сам видел по телевидению. Патриарх идет в окружении духовенства, повернулся в сторону, говорит: Красная площадь стала кладбищем (не только, наверное, потому, что здесь лежит Ленин, а и потому, что здесь и другие, и мощи, и цари наши). И конечно, недопустимы увеселения, всякая рок-музыка, как бы мы не оскорбили памяти усопших. Если как следует разобраться, то патриарх здесь проводит ту мысль, что мы, разгулявшись, забыв о всякой нравственности, оскорбляем память потомков, оскорбляем наших добрых предков. Ведь, по сути, это он говорит о телевидении, которое, ни с чем не считаясь, плюет в нашу душу. Вот об этом речь у патриарха. Но телевидение, плюясь, будет все выплевывать в наши души, а мы будем ругаться меж собой и не понимать, кто наш враг. И будем подтачивать то, что так или иначе удерживает нас от окончательного разложения.

Я теперь представляю, чего только не посыплется на Патриарха! Остынув, разобраться ведь мало кто может в наше разгоряченное время, и забудем все то, что патриарх сделал для нашего общества. Может быть, он единственный, кто так или иначе успокаивал нас, вразумлял, а теперь и его самого подловили. И забудут все. Скажут, что Церковь ничего не делает полезного, а то, что восстанавливает разрушенное, открывает школы, просвещает и утешает народ, благотворит обездоленным, это покажется неверным.

Очень больно сжалось мое сердце, и я теперь в моем домовом храме (в приходском немощи не позволяют) постараюсь усилить свою молитву за Патриарха, помоги ему Бог. Прежде всего ему самому успокоиться. Я представляю, как он сам переживает об этом. Хочу еще помолиться и обо всех, чтоб они легко не поддавались провокации. И не раскалывались бы. Понимали бы, кто раскалывает нас. Да и к тем подойти без вражды. Вражда ведь — самое опасное. Особенно в такое время, как сейчас. Да и помолюсь о том, чтоб и все подумали: а кто мы сами, обязаны ли только судить других, кто мы, люди, вообще? Не судите — да не судимы будете, не случайно сказано. И еще раз напомню слова мудрого митрополита Антония Храповицкого: не время судить, время понимать.