Газета Завтра 786 (50 2008)

Но это дело прошлое. Однако и от тех событий, и от нынешнего нападения на Александра Белова за версту пахнет, извините, политическим террором. И тем, кто сегодня пытается подменить силу аргументов голым аргументом силы, стоит напомнить народную английскую мудрость: "Если ты живешь в стеклянном доме, не бросайся камнями".

Юрий Бардахчиев КАПЕРЫ XXI ВЕКА?

О сомалийских пиратах непрерывно пишет мировая пресса. Мимо побережья страны, все еще носящей гордое название Сомалийская демократическая республика, стало опасно проходить не только малым и средним торговым судам, но и громадным супертанкерам или круизным лайнерам. По данным ООН, только с начала нынешнего года нападениям в Аденском заливе подверглись более 90 судов, а в виде выкупа пираты получили около 30 млн. долларов.

На вопрос о том, почему пастухи-кочевники вдруг превратились в завзятых морских разбойников, обычно отвечают, что это следствие социально-экономического неравноправия в мире. Иногда уточняют, что таким способом "отверженный народ Сомали отвечает на неоколониализм".

В каком-то смысле пиратство - действительно способ выживания для населения этой беднейшей африканской страны. После 1991 года, когда вслед за попыткой нападения Сомали на соседнюю Эфиопию пал режим генерала М.С.Барре, в стране началась анархия. От Сомали отделились северная часть страны (бывшая британо-итальянская колония) под названием Сомалиленд и самопровозглашенное государство Пунтленд на востоке, которое эксперты и называют основной базой пиратов. Остальная территория страны - под формальным управлением крайне слабого центрального правительства и реальной властью воюющих друг с другом полевых командиров.

Экономика и без того небогатой аграрной страны в полном упадке, промышленные предприятия не работают, инфраструктура полностью разрушена. Ручеек международной гуманитарной помощи беспощадно присваивается "сильнейшими". Так что бедственное положение населения - действительно, одна из причин или, по крайней мере, "почва" для пиратства.

Однако история этого разбойничьего промысла показывает, что зависимость "бедность - пиратство" - явное упрощение проблемы. У нее и более сложные корни, и особая "вписанность" в самые острые проблемы современного мира.

Пиратство в том или ином виде существовало с глубокой древности, но впервые превратилось в системное явление в Темные века (начало средневековья). В то время появились арабские пираты, объединявшиеся в большие эскадры и грабившие не только на море, но и на побережьях тогдашней Европы, и создававшие постоянные военные базы на островах (Крит, Мальта, Сицилия и др.). Главной экономической целью был захват христианских рабов, весьма ценимых на невольничьих рынках мусульманских стран. Например, арабские пираты Льва Триполийского только при разграблении Фессалонии захватили и продали в рабство 22 тысячи христиан.

Но были и цели религиозные и политические. Это, во-первых, была "война с неверными", во имя которой пиратов поддерживали (порой совсем открыто) эмиры Сарагосы (Испания), Тарса (Киликия), Кандии (Крит), Палермо (Сицилия). И это было, во-вторых, политическое ослабление главного тогдашнего врага арабов - христианской Византии. Всего за четверть века (с 632 по 647 годы) пираты отвоевали у Византийской империи территории нынешних Сирии, Палестины, Египта и Ливии, позднее - овладели Тунисом и Марокко, Испанией и Южной Францией. Лишь несколько веков спустя христиане сумели вернуть себе Францию и Испанию, но Северная Африка так и осталась мусульманской.

Опыт арабов в XVII веке подхватили европейские флибустьеры, создавшие пиратские республики на островах Карибского моря (с центром на Ямайке) и на берегах Северной Африки.

Но подлинный расцвет системного пиратства начался в XVIII веке, в эпоху постоянных войн европейских держав за колонии. Тогда окончательно сформировался новый тип пирата - капера, то есть морского разбойника на службе правительства. Капер получал от определенного государства патент на пиратство против торговых судов вражеских стран, и за это - королевское жалованье и оговоренную долю захваченной добычи. Именно так Англия использовала знаменитого пирата Френсиса Дрейка, приняв его на королевскую службу и дав дворянское звание.

В ХХ веке пиратство, причем именно в "скрыто-каперских" формах, вновь заявило о себе с 70-х годов, когда начали богатеть "азиатские тигры" и резко возросли масштабы морских перевозок. В морях Юго-Восточной Азии начались регулярные захваты торговых судов. За этим всплеском пиратства стояли организованные преступные группировки, в том числе китайские "триады" (многие помнят истории о "пиратской империи мадам Вонг"). А в организации "бизнеса" (включая "информационную поддержку", оснащение и вооружение, а также сбыт награбленного) им покровительствовали чиновники и морские власти ряда стран.

Угроза нарастала так быстро, что в 1981 г. в Лондоне было создано Международное морское бюро по борьбе с преступлениями на море, а при нем - антипиратский центр со штаб-квартирой в Куала-Лумпуре (Малайзия). Местонахождение центра не случайно - именно Малаккский пролив между Суматрой и Малаккским полуостровом, где расположены Малайзия и Сингапур, стал тогда основной зоной пиратских акций. Но далее очень быстро "пиратоопасными" становились многие другие зоны морей и океанов - Восточно-Китайское море, побережья Бразилии и Венесуэлы, Карибское море, побережье Западной Африки (нигерийский порт Лагос, Гвинейский залив), порты Бангладеш. Появился и набирает масштабы и еще один вид пиратства - ограбление судов в порту или на рейде, когда банда проникает на судно, быстро забирает все ценное и скрывается.

В любом случае даже приведенный краткий исторический экскурс показывает, что активное массовое пиратство - не феномен с локальной мотивацией (нищета и пр.), а инструмент экономической и политической игры определенных (как правило, далеко выходящих за рамки конкретного региона) мощных сил. Причем эти силы в нынешнем мире (какого-никакого, но все же пока не отмененного) международного права, по понятным причинам, не проявляют себя открыто. И потому требуют осторожной дешифровки. В том числе с использованием критериев "кому выгодно" и "зачем".

Первая версия ответа на вопрос "кому выгодно" ясна уже при беглом анализе политической ситуации в Сомали. Правящая верхушка самопровозглашенного Пунтленда не имеет никаких легальных источников дохода, способных обеспечить удержание власти. И даже еще недавно существовавшее здесь наркопроизводство, по сообщениям экспертов, сейчас в кризисе из-за захвата рынков сбыта более сильными мировыми игроками. И потому (о чем уже появились сообщения в западной прессе) доля от пиратских доходов в обмен на поддержку базирования "пиратских флотилий" - для власти Пунтленда очень кстати.

Вторая версия тоже достаточно очевидна - стоит лишь взглянуть на карту. Сомали занимает "передовое" место на Африканском роге и потому имеет очень важное стратегическое (в том числе военно-стратегическое) значение. Это было понято еще в древности и вновь осознано в ходе Второй мировой войны, когда Италия, союзница Германии, овладела Африканским рогом и держала под контролем Суэцкий канал и Баб-эль-Мандебский пролив, то есть путь из Европы в Восточную и Южную Азию и Австралию. А сегодня стратегическое значение этой территории лишь увеличилось с ростом масштабов морского торгового (нефтяного, сухогрузного, контейнерного) транзита через Суэцкий канал и Красное море.