Газетный мир Московского университета

В 1762 г. было опубликовано сообщение о том, как Московский университет отмечал коронацию Екатерины «публичным собранием» и речами профессоров, высказывающих слова благодарности в адрес властей предержащих: «науки приращение свое получают от покровительства и любви к ним владеющих Государей и великих людей» [45] .

Так же праздновались день рождения Петра III [46] , Екатерины II [47] , день ее восхождения на престол [48] , дни ее коронации [49] . В годы правления Екатерины II дата ее переворота и восхождения на престол совпадала и с собственным праздником университета – окончанием учебного года. Поэтому в этот день к обычной традиционной процедуре добавлялись публичные диспуты (они могли быть на латыни или другом иностранном языке), в которых участвовали студенты, награждение лучших студентов и гимназистов с публикацией их списков в «Московских ведомостях» [50] . Подобная церемония происходила и в конце 1-го семестра, в декабре [51] . Студентов приучали выступать публично – в конце каждого месяца, в последнюю субботу проходили диспуты по теме, заявленной профессором. В конце семестра на такие диспуты приглашалась публика – объявления о подобных мероприятиях публиковались в «Московских ведомостях» [52] . Лучших студентов награждали по итогам года золотыми и серебряными медалями, книгами, публиковали их списки в «Московских ведомостях». Куратор университета и один из его создателей И.И. Шувалов очень заботился о том, какое впечатление на московскую публику производят публичные университетские мероприятия. Он призывал «не употреблять во зло внимание публики» [53] , приказывал, чтобы ответы студентов на публичных экзаменах были короче, а речи произносили профессора, а не учителя.

45

Московские ведомости. 1762 г. № 80 от 4 октября.

46

Московские ведомости. 1762 г. № 13 от 12 февраля.

47

Московские ведомости. 1762 г. № 34 от 26 апреля; 1763 г. № 32 от 22 апреля; 1764 г. № 33 от 23 апреля.

48

Московские ведомости. 1764 г. № 53 от 2 июля; 1765 г. № 52 от 1 июля.

49

Московские ведомости. 1763 г. № 76 от 23 сентября.

50

Московские ведомости. 1757 г. № 56 от 15 июля; 1757 г. № 45 от 6 июня.

51

Московские ведомости. 1758 г. № 101 от 18 декабря.

52

Московские ведомости. 1761 г. № 43 от 29 мая. 1761 г.

53

Шевырев С.П. Указ. соч. С. 47.

К числу официальных относились сообщения о назначениях куратора и директора университета. Сообщений о первом директоре университета А.М. Аргамакове найти не удалось. После его смерти в 1757 г. директором был назначен Иван Иванович Мелиссино [54] . С ним связано одно важное событие в официальной жизни университета. После окончания учебного года летом 1757 г. Мелиссино в качестве награды за успехи и прилежание повез в Петербург лучших студентов и гимназистов университета. Они были на куртаге представлены куратором И.И. Шуваловым императрице. Елизавета «жаловала их к руке, а некоторые удостоены были ея беседы». В списке студентов и учеников нет имени Д. Фонвизина. Но в своих воспоминаниях Денис Фонвизин, участник этого вояжа, которому было тогда 14 лет, описывает, как И.И. Шувалов представил его М.В. Ломоносову. Ломоносов говорил с гимназистом о пользе латыни. Других поездок, судя по газете, не было. Эти выдающиеся для молодых людей события были освещены в «Московских ведомостях». [55]

54

Московские ведомости. 1757 г. № 34 от 29 апреля.

55

Московские ведомости. 1757 г. № 57 от 18 июля; 1757 г. № 63 от 8 августа.

Также газета опубликовала приказ о назначении следующего после И.И. Мелиссино директора университета Федора Павловича Веселовского и описала его знакомство с университетом [56] .

Итак, университет и две гимназии подчинялись куратору, затем директору, а также Конференции. Университет состоял из трех факультетов: юридического, медицинского и философского. Публичные лекции читались на латыни или на русском языке, хотя, судя по сообщениям в «Московских ведомостях» о торжественных мероприятиях, лекции могли читать иностранные профессора на французском, немецком. В будние дни профессора читали лекции не менее двух часов в день, по субботам проходили заседания Конференции под председательством директора. Профессор не имел права читать лекции и рекомендовать учебники по своему усмотрению, не согласовав содержание курса с Конференцией. С 1762 г. ввели цензуру в типографии университета и цензором был назначен М.М. Херасков [57] . В 1768 г. была введена цензура речей профессоров [58] . С.П. Шевырев пишет, что «темы, избираемые профессорами, всегда одобрялись Конференцией (в том смысле, что представлялись для утверждения – авт.). Куратор (Ададуров В.Е., куратор в 1762–1780 гг.) подтверждал несколько раз директору, чтобы цензура речей была бдительна и чтобы профессоры-ораторы не позволяли себе никаких дерзновенных выражений. Латинские речи переводимы были всегда на русский язык студентами и выходили вместе с русским переводом…. Профессор Эразмус предлагал Конференции, чтобы русские речи профессоров печатались с латинским переводом для заграничных университетов, к чести и славе Университета Московского и для выгодного обмена на иностранные книги…». [59]

56

Московские ведомости. 1760 г. № 101 от 19 декабря; 1761 г. № 5 от 16 января.

57

Документы по истории МГУ им. М.В. Ломоносова. Т. 1. С. 192,

325-326.

58

Там же. Т. 3. С. 138.

59

Шевырев С.П. Указ. соч. С. 151.

В 1768 г. императрица Екатерина «указать соизволила», что в университете пристойнее бы читать лекции на русском языке, особенно по праву. Куратор Ададуров предписал Конференции объявить русским профессорам, чтобы впредь они читали публичные лекции на русском, а технические термины называли на латыни. «Московские ведомости» опубликовали сообщение об этом событии: «С сего 1768 году в Императорском Московском Университете для лучшаго распространения в России наук, начались лекции во всех трех факультетах природными Россиянами на Российском языке. Любители наук могут в те дни и часы слушать, которыя оным в лекционном каталоге назначены» [60] .

60

Московские ведомости. 1768 г. № 4 от 15 января.

Гимназии готовили учеников для поступления в университет. Принимали в студенты по результатам экзамена.

Студенты обучались три года. В № 10 «Московских ведомостей» от 28 мая 1756 г. опубликован указ Елизаветы о том, чтобы в Университете учить «недорослей» до 16 лет, а тех, кто проявит склонность к наукам, – до 20 лет. Записанные в воинскую и гражданскую службу могли обучаться в университете, а на службе получать повышения наряду со всеми. Тем, кто собирался заниматься наукой, требовалось разрешение Сената. Высокий престиж учебы и работы в университете таким образом был обеспечен указом императрицы.

В «Московских ведомостях» довольно часто попадаются объявления о прибытии иностранных профессоров [61] и защитах диссертаций магистрами. Например, в № 5 от 10 мая 1756 г. опубликовано сообщение, что магистр Николай Поповский объявлен профессором красноречия при собрании магистров, учителей и учеников в Канцелярии Университета. Это и реклама, и информация о высоком уровне преподавания в университете. Однако в этих объявлениях присутствует личный интерес профессоров. Дело в том, что профессора университета обязаны были читать публичные лекции бесплатно, но после этого могли заниматься с учениками и за особую плату. Поэтому в «Московских ведомостях» довольно много объявлений как о публичных лекциях [62] , так и о приватных занятиях [63] .

61

Напр., Московские ведомости. 1756 г. № 14 от И июня; 1758 г. № 27 от 3 апреля.

62

Московские ведомости. 1757 г. № 34 от 29 апреля; 1757 г. № 41 от 23 мая; 1804 г. № 27 от 2 апреля; 1757 г. № 20 от 11 марта; 1768 г. № 5 от 15 января.

63

Московские ведомости. 1757 г. № 79 от 3 октября.

Особенно часто появляются объявления о лекциях профессора Дилтея о праве [64] . Филипп Дилтей, «доктор обоих прав и член Майнцкой Академии» [65] , приехал в Москву из Вены. Был основателем юридического факультета в Московском университете и первое время один преподавал в нем все курсы. Он начал читать курсы всеобщей истории и русского права. Владел французским языком и быстро освоил русский. Издал много полезных учебников, особенно по праву и географии. Однако С.П. Шевырев пишет, что некоторые из профессоров приватными уроками быстро нажили себе состояние и приводит в пример именно Дилтея. Он брал за частные уроки по 12 рублей в год с ученика за каждый предмет. Из-за этих занятий он пропускал публичные лекции, что вызывало нарекания [66] . Против Дилтея даже был начат университетом судебный процесс в 1765 г., который прекратила своим указом Екатерина II.

64

Московские ведомости. 1756 г. № 56 от 5 ноября; 1764 г. № 21 от 12 марта.

65

Шевырев С.П. Указ. соч. С. 33.

66

Шевырев С.П. Указ. соч. С. 63.

Жалованье профессора составляло 400–500 рублей в год, учителя гимназий – 200 рублей. Эти суммы, особенно заработок учителей, были невелики. Но принадлежность к университету давала некоторые льготы для домовладельцев: они могли не держать сторожей, не мостить улицы и не брать на постой солдат (или не откупаться от этих обязанностей). Поэтому даже студенты покупали дома на свое имя, чтобы воспользоваться этими преимуществами.

Среди студентов первым заявил о своем желании давать частные уроки Антон Любинский. В № 85 «Московских ведомостей» от 24 октября 1757 г. опубликовано его объявление о том, что он хочет обучать математике желающих. Спустя несколько лет он стал штатным преподавателем математики.

В № 39 «Московских ведомостей» от 16 мая 1757 г. опубликован указ Елизаветы об экзаменах, которые должны сдавать все приезжающие в Россию иностранцы – домашние учителя и гувернеры. Принимать этот экзамен должны были Академия наук в Петербурге или университет в Москве. Этот указ был вызван вопиющей невежественностью гувернеров-иностранцев. Все, кто брал учителей без аттестата, подвергались штрафу в сто рублей. Иностранцев, которые без этого экзамена откроют школу, по указу надлежало высылать из страны.

«Московские ведомости» постоянно публиковали объявления университета о тех предметах, которые уже вводили в программу обучения, или тех, что собирались в нее включить. Например, встречается объявление: «Московский Императорский Университет, побуждаем будучи усердием своим к вящему благу и желанием наиболее вспомоществовать к успехам в Науках и Художествах, присовокупил к обыкновенным своим упражнениям публичной класс, в котором лучшие авторы Французские во всех родах, так же и лучшие переводы, находящиеся на сем языке, хороших сочинений, прославивших Англию, Германию и Италию, читаны и толкованы быть имеют. Сей класс будет обучаем всякую неделю по средам и субботам, ныне от двух до пяти, а летним временем от двух же до шести часов полудни. Те, которые имеют счастие знать, сколь полезно и приятно для себя и для общества иметь просвещенной разум; которые желают всегда знать состояние литературы нынешней; словом которые по природе, или по дарованиям своим могут надеяться быть определены особливо к чужестранным делам, чрез сие приглашаются к сим упражнениям, которые скорее могут их привести к полезным знаниям и в состояние с отличностью служить Государю и Отечеству» [67] .

67

Московские ведомости. 1764 г. № 7 от 23 января.

С помощью объявлений в «Московских ведомостях» Московский университет искал недостающих учителей в гимназии: «желающим определиться для обучения Студентов и учеников чистому письму Французскому и Немецкому, или по крайней мере одному Французскому» предлагается явиться для заключения контракта «в Университетском Доме, что на Моховой» [68] . В № 70 от 31 августа 1764 г. объявление, что «в гимназию для обучения юношества Фортификации и Артиллерии потребен искусной учитель…».

68

Московские ведомости. 1764 г. № 19 от 5 марта.