Газлайтер. Том 18

Вдруг раздаётся звонок телефона. Луций вскидывается, стиснув зубы, и берёт трубку. На линии — легат Жаворонков, и его голос звучит холодно и безапелляционно:

— Префект, Цезарь приказывает вернуть Ланг любой ценой. Не дело, чтобы один из лучших аппелласьонов Рима оказался под властью иностранца. Исправьте это.

Раздаются частые гудки. Луций раздражённо опускает трубку и, обведя подчинённых тяжёлым взглядом, отрывисто приказывает:

— Свяжитесь с Филиновым. Узнайте, какой выкуп он хочет за этот чёртов завод. И выясните, сколько у него людей.

* * *

Еду с жёнами, Настей, Ледзором и Змейкой в сторону Ланга. Темнота сгущается, прорезаемая лишь светом фар. В сопровождении идут четыре бронемобиля, а позади нас исчезает Рим — яркие столичные огни постепенно растворяются в зеркале заднего вида.

Мой род продолжает крестовой поход по Риму. Мы закончили в священном Капитолии, теперь очередь за элитным Лангом.

Тавры уже захватили винзавод и перекрыли единственную дорогу, ведущую из этого небольшого городка, так что все сотрудники, включая топ-менеджеров, остались внутри — никто не сбежит. Теперь весь город Ланг, все его двадцать тысяч жителей, у меня в заложниках. Это вынужденная мера, чтобы винзавод не опустел. Пока они пленники, но лишь временно — до тех пор, пока мы не введём их в курс дела. А там уж пусть сами решают, стоит ли покидать насиженные места. Ведь ничего по сути не меняется, только владелец предприятия.

Из багажника доносятся хрипы, приглушённые стоны и обрывки проклятий — голова Юпитерского, уложенная среди прочего груза, никак не желает смириться с происходящим. Временами до нас долетают бормотания, полные угроз и проклятий:

— Мразь да грязь! Только дайте мне испить крови десяти девственниц, чтобы отрастить себе руки и ноги… Нечестивцы! Порву вас всех! — раздается из багажника вместе со странными, едва слышными шипящими звуками. — О! Чую, здесь есть девственница! — добавляет он с хриплым торжеством.

Настя мгновенно краснеет, и тут же раздаются звуки, будто голова принюхивается.

— Ням-ням, какая аппетитная… Рыженькая, но не совсем. А волосы-то… не везде такие рыжие…

Не дожидаясь, пока тот договорит, я напрягаю мысли и ментальным усилием заставляю эту наглую голову замолчать. Настя, розовая как малина, опускает глаза и старается сосредоточиться на пейзаже за окном, избегая встречаться взглядами с остальными. Но через ее кольцо до меня доносится тихое по мыслеречи:

«Спасибо, Данечка».

Светка же морщится:

— Лучше бы радио играло. Почему она вообще живая?

Я поясняю:

— В голове Юпитерского обосновался Демон. — Поворачиваюсь к Ледзору: — Откуда вообще взялся этот «Мразь да грязь»?

Ледзор, как всегда грубовато, хохочет:

— Хо-хо, этот дерьмоед додумался сожрать таракана — здоровенного и толстого, как мой одиннадцатый палец. Хрусть да треск!

Настя и Камила переглядываются ошарашенно, а Светка лишь фыркает.

— Понятно, — киваю. — Сосуд с демоном.

— А ты смекаешь, граф, — усмехается в бороду Одиннадцатипалый, с интересом косясь на меня. — Уже сталкивался с такой дрянью?

— Именно с тараканами — не доводилось, это скорее специфика геномантов. Но понимаю, что такое ментальная ёмкость.

— Тогда в следующий раз передам такую астральную тварь тебе, — хмыкает Ледзор. — Мне больше по душе рубить того, кто способен чувствовать боль, а не просто отправляется в Астрал, чтобы переродиться.

Я окидываю Одиннадцатипалого новым взглядом. Морхал оказался совсем не прост. Он понимает, что его топор не может окончательно уничтожить Демонов, но при этом догадывается, что я обладаю силой, позволяющей убивать их навсегда — способностью, которую мне дали демонские когти. Выходит, Ледзор хорошо понимает природу моих резаков.

— Заметано, — лениво киваю. — Взамен увеличу тебе норму живых врагов.

— Только мне оставь кого-то, Даня, — тут же встревает Светка. Ну, без бывшей Соколовой ни одна пьянка…то есть бойня не обходится.

Камила тем временем достаёт салфетки и протягивает их Ледзору, чтобы тот вытер окровавленную бороду. Одиннадцатипалый благодарно кивает:

— Спасибо, внучка.

Кстати, самое время задать морхалу любопытный вопрос.

— Ледзор, давай колись: как ты умудрился стать Юпитером? Ну, тем самым истуканом, который восседает на троне в храме.

Ледзор морщится, вглядываясь в даль, словно выискивая в памяти давние события. Нехотя отвечает:

— Да это было сотню лет назад… Выпивал я тогда с одним макаронником, скульптором Фидием. Тот, видать, решил, что такая рожа, как у меня, — самое то для величественной статуи.

Светка фыркает:

— Сотню? Ну ты и дед, дед.

— И не говори, внучка, — ухмыляется Ледзор.

Я лишь киваю, делая вид, что поверил ему на слово. Морхал явно что-то недоговаривает, но пока оставим это. Статуе Юпитера точно больше пяти веков — это позволяет мне определить Дар Жоры, старые энергоузлы так просто не спутать. Конечно, облик Юпитера могли придать голему позже его создания, но… пусть эта деталь останется у меня на заметке.

Настя сидит тихо, взгляд её устремлён в окно, и явно что-то переваривает. Я мысленно обращаюсь к ней:

— Всё ли в порядке?

Она отвечает с каким-то растерянным смехом:

— Да, просто немного в шоке, Даня. Папа ведь никогда не возил меня за границу. Я была только в Москве. И вот никогда бы не подумала, что окажусь за пределами Русского Царства… и не просто погуляю по достопримечательностям, а захвачу Капитолий — на целых пару часов.

Я ухмыляюсь: ну конечно, обычная прогулка по историческим местам.

Тем временем Камила просматривает на экране телефона сообщение и внезапно вскидывает брови:

— Нас показывали по «Новостному Льву»… Представляете? Не успели выехать из города, а уже сенсация.

Для меня это вовсе не новость. Я сам позаботился о нужном освещении событий — через Лакомку. Ну а княжна Ольга откликнулась на предложение с явным энтузиазмом.

Настя тоже достаёт свой телефон, и вдруг её лицо приобретает тот самый выраженный оттенок изумления, что и у Камилы. Она смеётся:

— Даня, тут мама интересуется, правда ли ты решил захватить Рим?

Я отвечаю, пожав плечами:

— Конечно, нет, мы всего лишь осматривали святыни и устроили себе небольшую экскурсию, чисто туристический визит.

Настя качает головой, не зная, то ли смеяться, то ли верить.

Вскоре дорога к винзаводу Лунга оказывается перекрытой кордоном, что, впрочем, неудивительно. Я ещё заранее почувствовал Жаворонков впереди благодаря телепатическому артефакту. Но, откровенно говоря, даже без него я бы ожидал подобной встречи — «птички» Цезаря не могли позволить мне спокойно добраться до Ланга.