Газлайтер. Том 31

И сама добавляет, наклоняясь чуть вперёд, не упуская продемонстрировать изгибы под формой:

— Мне, признаться, давно хотелось попробовать одну из бутылок.

— Тогда сделайте милость — попробуйте, — отвечаю. — Я же буду пиво. Светлое, нефильтрованное.

— А мне можно сок, — вставляет Настя.

Алёнушка, сделав заказ официанту, откидывается на спинку кресла, расстёгивает несколько верхних пуговиц чёрного кителя. Под рубашкой проступает крепкая грудь.

Что ж, Владислав Владимирович, вы не устаете меня удивлять. Эта приманка — стара как мир.

Я молча принимаю сигару у официанта. Алёна тоже берёт. Настя — отказывается, только смотрит с любопытством по сторонам.

Щёлкаю пальцами — огонёк срывается с кончиков, подаю пламя Алёнушке. Она наклоняется ближе, кончик сигары загорается.

— Спасибо, — говорит она, не отрывая от меня взгляда. Втягивает дым, выдыхает мягко.

Когда приносят бренди, мы чокаемся — за удачную сделку с Организацией.

Затем Алёнушка затягивается сигарой, а потом, будто между прочим, роняет:

— Ваше Величество, у вас, случаем, нет проблем с маркизом Франсуа?

Я приподнимаю бровь.

— С чего вы сделали такой вывод? — с холодком спрашиваю.

Алёна, впрочем, не отступает. Продолжает, глядя куда-то мимо:

— Просто было заметно, что маркиз д’Авилон проявлял к вам повышенное внимание. Его гвардия пыталась вытянуть информацию о вашем роде через закрытые каналы. Охранка это зафиксировала.

Я смотрю в кружку — на поверхности отражается тусклый свет люстры.

— Даже если у меня будут проблемы с другими аристократами — это мои проблемы. А за уведомление об их поисках — спасибо. С д’Авилонами у меня проблем нет.

По крайней мере, пока. Несмотря на мой ультиматум, Франсуа явно тянет время. Но я ему немного его дам. А потом посмотрим, споёт ли он что-нибудь конкретное.

Пиво, кстати, неплохое. Сигары дымят густо, лениво. Алёнушка курит красиво — будто для журнала с глянцевыми обложками. Я прикуриваю себе. Заинтригованно поглядывая на бутылку бренди, Настя колеблется и посматривает на меня, но я киваю — мол, можно.

Оборотница делает осторожный глоток — и всё же предпочитает вернуться к соку. Что неудивительно: оборотням алкоголь неприятен.

Посидев где-то с часик, мы разъезжаемся по домам. Алёнушка, разумеется, ни на что особенное не рассчитывала этим вечером — разве что заложить фундамент для неформального общения, на будущее. Впрочем, с ней и правда приятно работать. Да и сигары — что уж там, хорошие.

С утра мы выезжаем втроём — я, Настя и Камила, направляемся под Тверь. Кстати, с обеими я и ночевал, так что, когда поднимались, никого постороннего не потревожили. Девушки сейчас в джипе мнут глаза, зевают, но выглядят вполне довольными после бурной ночки. Настя слушает музыку в наушниках, Камила переписывается в телефоне с подружкой. Сидят расслабленно, как кошки после кормёжки.

Дорога, конечно, не близкая. Едем в лабораторию — она входит в совместный проект моего рода и Горнорудовых по химреологии и прикладным мутациям.

Экспериментальный блок построен посреди леса. Бетонное здание утоплено в землю, как укрытие времён большой войны. Камеры по углам, двери усиленные, шипастая ограда. Охрана в броне — вежливая, но неулыбчивая.

В холле нас встречает София Жёнкова в белом халате, хвост рыжих волос собран в узел, лицо — как у лисы: хитрое, симпатичное. Девушка похорошела с тех пор, как я её взял своим Целителем. А уж массивный ухажёр за её спиной внушает уважение.

— Данила Степанович, — улыбается она и кланяется нам. — Анастасия Павловна. Камила Альбертовна. Познакомьтесь — это Кожеголовый, мой главный подопечный.

Я смотрю на крокодила. Точнее, на аномального прямоходящего крокодила. Огромный, зелёно-чёрный, без хвоста почему-то. Взгляд умный, как у пса. Закладки ему ставили наши телепаты. Он зевает мне в лицо — явно чтобы похвастаться огроменной пастью с клыками-кинжалами.

— Симпатяга, — говорю. — Не кусается?

— Только если его попросить, — шутит София и поворачивается к массивной гермодвери. — Пойдёмте. Лаборатории за этим контуром. У нас строгий протокол, но на вас троих я оформила пропуски.

Мы заходим в отсек для исследований. Настя с Камилой с любопытством осматриваются по сторонам. Кожеголовый топает рядом, поглядывая на Софию сверху вниз, как зелёный алабай.

Из бокового коридора появляется мужчина средних лет в очках с недовольной физиономией.

— София Александровна… — если бы он не позвал, мы, судя по всему, прошли бы мимо, но раз привлёк внимание — София его представляет мне:

— Ваше Величество, это доктор Резков, — говорит София без особой интонации. — Директор лаборатории.

Он хмурится.

— София Александровна, объяснитесь. Посторонним вход вглубь лаборатории запрещён, — резко произносит.

София разворачивается к нему, и её лицо становится резче. Улыбка исчезает без следа.

— У вас что-то с глазами? Граф и иномирский король Данила Степанович — один из владельцев лаборатории, господин директор. И он хочет осмотреть объект. Разве вы что-то имеете против?

«Кажется, этот очкастый доктор давно конфликтует с нашей Сонечкой», — по мыслеречи замечает Камила.

— Господин директор, я весь во внимании, — примирительно говорю уже я. — София Александровна оформила на нас допуск. Мы что-то нарушили?

Резков бурчит, бросив взгляд на короткую майку Насти:

— Вы не надели халаты, Ваше Сиятельство.

— Наденут в лаборатории, — парирует София.

— Под вашу ответственность, София Александровна, — наворчавшись, Резков решает ретироваться.

Оставляем позади очередной поворот — и выходим в просторную наблюдательную комнату с экранами. Помещение совмещено с небольшим экспериментальным уголком — судя по всему, чтобы учёные могли, наблюдая за подопечными через камеры, сразу же, не отходя от мониторов, что-нибудь подшаманить.

Кожеголовый заходит последним, занимает половину свободного пространства и укладывается с вздохом.

Пока мы с женами надеваем халаты, София включает запись на мониторе.

— У Кожеголового в детстве оторвали хвост. Мы пытаемся его регенерировать. Смешали несколько стимуляторов, плюс формулу Её Сиятельства Лакомки из Молодильного сада.

На экране — запись. Крокодил лежит в огромной ванне, к хвостовому основанию подключены датчики. Из этой точки медленно, сантиметр за сантиметром, начинает вырастать хвост.