Газлайтер. Том 8

— Ага, и неплохо бы Царству объединиться с белыми, — подкидываю заготовленный план. — Не все же иномирцы — враги. Как раз и монеты, может, пригодятся как демонстрация доброй воли Царя.

— Я передам командованию, — кивает Степан. — Пускай решают. О твоем новом подвиге также сообщать?

— Лучше не надо. — Тогда Владислав точно заподозрит меня в Легионе, А я почему-то не хочу погружать главного пыточника страны в свои тайны.

— Хорошо, — легко соглашается отчим. Он вдруг замирает и принюхивается. — Даня, ты что ли пил?

Блин, неужели от меня несет перегаром? Неудивительно. Вчера с Гумалином мы опустошили весь бар Сереги, потом еще отправляли гвардейцев в ближайший ларек за добавкой.

— Отмечал удачную диверсию.

— Прямо как настоящий солдат, — улыбается Степан. — Не только мощно сражаешься, но и пьешь.

Мда, странная похвала от родителя. Но да пускай. На этом прощаюсь и уезжаю к себе. Дома первым делом принимаю душ, затем решаю помедитировать, чтобы собрать все мысли в кучу. Но до подвала мне не дает дойти возникший перед глазами слуга.

— Господин, к вам пришел сударь Стефаний Краблев. Говорит, что у него важное дело от графа Горланова.

Легок на помине.

— Проводите сударя ко мне, — вздохнув, разворачиваюсь и возвращаюсь в кабинет.

Вскоре прибывает и сударь Краблев. Лицо у него настолько высокомерное и надменное, будто он сам является графом, а не всего лишь бегает у того на побегушках.

— Итак, — я бросаю на него мимолетный взгляд. — Не хотелось бы тратить свое время впустую, поэтому прошу быстрее озвучить ваше новое предложение, я от него откажусь, и вы будете свободны.

— Скажите, господин Вещий, — с гонором произносит Краблев. — Чем обосновано ваше бесстрашие? Неужели дело в связях? Конечно, ваш отчим — полковник, но у нашего графа родной дядя — генерал-штабист. Соответственно, царские охотники не станут участвовать в решении вашего спора с графом, за вас никто не заступится, и вы останетесь совершенно одни.

Мда, такое ощущение, будто ко мне пожаловал браток с рынка, который привык чуть что сразу мериться крышами.

— Да и барон Горнорудов от вас открестился, — продолжает этот индюк. — Пускай вы когда-то и оказали ему некую услугу, за что получили мощности «Рабиса», но больше это не имеет значения.

— Сударь Краблев, да вы мне никак угрожаете? — усмехаюсь. — И вообще почему вы беретесь так рьяно расписывать графскую рулетку? Своей нет?

— Какую еще рулетку?! У меня есть поручение графа, — напыщенно заявляет Краблев. — Возможно, вы считаете, что раз состоите в доброотряде, то вам нельзя объявить войну. Но никто не отменял дуэли. Вы, конечно, молоды и сильны, и да, вы, бесспорно, герой со Святым Георгием в петлице, но ваши прелестные невесты вовсе не такие стойкие, а потому ничего не стоит им сделать неприятно….А-а-а-а!!!

Он с грохотом падает со стула, схватившись за голову. Я с холодным выражением наблюдаю, как он скулит и ползает, словно дождевой червь. Щиты щитами, но бросок мелкой псионики в колено — и ты уже ни на что не способен, если по рангу хотя бы не Мастер.

Под скулеж Краблева я нажимаю кнопку вызова под столом. Буквально через полминуты в кабинет прибегают двое гвардейцев. Серега хорошо вымуштровал охрану дома.

— Обыщите его, — велю.

Гвардейцы послушно выполняют. Вскоре мне на стол кладут пистолет, бумажник и пару визиток.

— Увезите этого придурка куда-нибудь подальше в лес, — киваю на Краблева, сжавшегося в позе эмбриона. — И позаботьтесь о его приятном времяпровождением. Больше я никогда не хочу его видеть.

Гвардейцы без слов хватают под мышки скулящего наглеца и утаскивают в коридор. Я же, глянув на ближайшую визитку, набираю номер на мобильнике.

— Здравствуйте. Приёмная Его Сиятельства графа Горланова, — сообщает приятный женский голос.

— Это Вещий. Передайте Его Сиятельству, что сударь Краблев повел себя недостойно и смел запятнать честь своего сюзерена, бросаясь угрозами моим невестам от славного имени Горлановых. Я понимаю, что граф никогда бы не велел поступить так гнусно, потому я ограничусь лишь расправой над Краблевым. Готов предоставить все необходимые доказательства, если граф пришлет телепата. Спасибо за внимание.

Бросаю трубку и откидываюсь на спинку кресла. Не знаю, на что рассчитывал Горланов, прислав этого смертника, но повода для войны у него всё еще нет. С другой стороны, угроза для моих невест вполне реальна. А потому стоит позаботиться об их обороне и сделать им достойные мечи, да и себе тоже заодно. Что ж, Гумалин Хмельный, вот мне и пригодились твои способности.

Глава 17 Цитадель

Поздним вечером граф Горланов только уселся в библиотеке, чтобы почитать любимый роман о приключениях могущественного демоника, как на пороге заявляется доверенный помощник.

— Ваше Сиятельство, тело Краблева доставили нашим людям в Будовске.

— Угу, — равнодушно Горланов перелистывает страницу книги. — Телепат съездил к Вещему?

— Да, воспоминания подтвердили слова Вещего. Учитывая его высказанное мнение о вашей непричастности к словам Краблева, формального повода для войны у него нет, как и у вас.

— Что ж, Стефаний опростоволосился, — Горланов кладет закладку между страницами и с сожалением закрывает обложку. — Зато мы узнали, что щенок слишком самоуверен и не слушается предупреждений. Глупый парень не понимает реалий современного мира. На что он вообще рассчитывает? Ну, повезло ему достать ракхасов и убить багрового в уязвимый момент. Ну обладает он какими-то боевыми навыками. Так разве может одна дворовая выскочка перечить целому клану?

— Никак нет, Ваше Сиятельство, — помощник по привычке соглашается со всем, что говорит Горланов. Тем более, что его мнения на самом деле и не спрашивают. Просто во время рассуждений графу часто требуется поддакивающий угодник. И помощник прекрасно справляется с этой ролью уже многие годы. — Вы абсолютно правы.

— То-то же, — граф машинально поглаживает корешок книги. — Ладно, шутки кончились. Наш бретер уже прибыл в этот Мухосранск?

— Господин Уткин в Будовске, — сообщает помощник.

— Пускай он ударит по одной из так называемых невест сопляка, — морщится граф. На самом деле, хоть Горланов и никогда бы не признался себе в этом, он завидует вчерашнему простолюдину. Скоро примут закон о двударниках, и этому сопляку будет позволено иметь несколько жен, а ему, сиятельному графу, эти преференции пока что остаются недоступны. Что за несправедливость? — Вели ему устроить всё на ближайшей вечеринке. Может, тогда до щенка дойдет, что высшей знати не дерзят — ей лишь беспрекословно подчиняются.