ГД. Книга четвертая
Шрифт:
– Пейте, – посоветовал мне мистер Илнер, всучив в дрожащие руки деревянную кружку с не самым приятным как по запаху, так и по виду, содержимым. После чего быстро добавил: – Не горничная, а старая нянька, готовы ухаживать за престарелой леди, но на детей сил вам уже не хватает. Все ясно?
Я кивнула.
Мистер Илнер развернулся и покинул меня не слишком трезвой походкой.
Причина, по которой мою легенду столь быстро сменили, была простой – доехать до входа в этот далеко не самый лучший и абсолютно не самый чистый кабак не представлялось возможности, по причине наличия слишком узкой улочки. А потому мистер Суотсон высадил нас шагах в пятистах, привязал свой кэб у дороги, кинув бродящему в поисках заработка мальчишке монетку, за «Приглядишь тут» и отправился вместе с нами. К моему искреннему сожалению он оказался не в меру говорливым, и помимо последних слухов
Большой ошибкой с моей стороны стало то, что первоначально я использовала облик миссис Макстон и… моей почтенной домоправительнице лучше никогда не захаживать в подобные места, потому как миссис Макстон тут определенно будет пользоваться спросом. Мне так и сказали: «Дамочка, вы будете пользоваться спросом. В вашем возрасте столь хорошо выглядеть может не каждая». По счастью со мной был мистер Илнер. К еще большему счастью – я могла пользоваться магией. Так что следующие желающие «присмотреться» сбегали едва, заглянув под мой капюшон. И все же мистер Илнер счел необходимым разместить меня как можно дальше от народа, и предложил место у внешней стены. Увы, после событий той жуткой ночи в полицейском управлении, я несколько остерегалась приближаться к стенам, из которых вполне могло выскочить острие хвоста виверны, так что пришлось устроиться наверху, у окна из которого адски дуло и потому сидящим за этим столиком не требовалось даже платить – все остальные, кто сидел, не заказывая ничего в течение часа, с шумом изгонялись из «Хромой кобылы». С шумом, криком и применением грязных тряпок, коими разносчицы протирали столы, очищая их в очень условном понимании.
Так что, несмотря на холод, я была рада устроиться тут, а к холоду вполне можно было и привыкнуть, тем более что мерзли только руки и ноги, а вот старый потертый плащ миссис Макстон оказался на удивление теплым и согревающим.
Спустя примерно час, когда я уже даже сделала несколько глотков отвратительного поила, представляющего собой настоящий бесконечно вонючий ром, коей профессор Стентон брезговал использовать даже во время опытов в качестве материала для горелки, и сбор трав, среди которых я различила разве что смолу гваякового дерева, и магически удалила лауданум. Не составило труда понять, что для меня заказал мистер Илнер – настойку от ревматизма. В некоторых отдаленных частях империи опиум все еще оставался гораздо более дешевой заменой алкоголю, и для меня стало неприятным открытием то, что здесь его все так же использовали. В столице опиаты, как и их условно-лекарственные формы, такие как опиум и опиумная настойка на спирту – лауданум, были запрещены после ряда исследований, доказавших наносимый вред и нетипичное привыкание, а также последующую еще более нетипичную тягу пациентов к данным веществам.
Очень долго доктора, ученые и маги вели борьбу в стремлении запретить на государственном уровне открытую торговлю наркотических «лекарств», но достичь успехов удалось лишь с приходом к власти императора Вильгельма Дайрела. И исключительно по одной причине, которая доводила до бешенства профессора Стентона – для оборотней единократный прием подобных препаратов становился фатальным. На драконов опиум не действовал вовсе, люди на ранних стадиях использования опиатов еще могли подавить в себе тягу к «восхитительным лекарствам от всего», а вот оборотни, употребив лишь раз настойку от кашля с добавлением лауданома, становились зависимы настолько, что начинали неотвратимо угасать и спасти их не представлялось никакой возможности. Достав блокнот, я сделала для себя пометку о необходимости поговорить на данную тему с доктором Эньо. После недолгого размышления, добавила в эту строку и лорда Арнела. Вероятнее всего, если опиум применяют в кабаке Хромая кобыла, значит его используют и в других подобных заведениях. Опиум дешевле, опьянение он дает практически сразу, а потому выпивший подкрашенную крепким чаем воду с добавлением капель лауданома, вовсе не ощутит разницу между суррогатом и джином. Особенно если добавить в это поило самый вонючий ром для запаха.
– Эй, мэм, еще налить? – невежливо крикнула одна из разносчиц.
Отрицательно покачав головой, я получила негодующий взгляд в ответ, но гнать меня никто не стал – я занимала самое непрезентабельное место в кабаке, на него в любом случае никто не претендовал.
После окрика разносчицы, на меня с пьяной тревогой взглянул мистер Илнер, я кивнула в ответ, демонстрируя, что я в полном порядке, а вот мой конюх, боюсь уже нет. Увы, мы
выбрали не самое лучшее время для поиска ответов. Нет, возниц в кабаке сегодня было много, очень много, кэбмены забегали, выпивали «горячительного», обменивались последними новостями и спешили далее в путь – несмотря на закрытие центра города, необходимость кормить лошадей оставалась, так что надолго никто из кучеров не оставался. Зато с каждым был вынужден выпивать мистер Илнер, и вскоре он уже с трудом сидел, отчаянно держась за край барной стойки, и выслушивая новости от очередного «заскочившего передохнуть». И это притом, что каждую из поданных ему кружек, я избавляла от лауданума. Позднее, заметив, как две пошатывающиеся разносчицы, уже не слишком скрываясь, наливают каждая в свой кувшин капли из пузырька темного цвета, я уничтожила и его.И вот тут произошло неимоверное. Подавальщицы, воззрившись на пустые бутылочки темного цвета, осознали, что в них пусто, потому как ни одной капли ни в один из кувшинов не упало, и обернулись к кому-то, кого я не видела со своего места. Из глубины кухни к ним вышла миссис внушительных габаритов, отвесила по подзатыльнику каждой и… в кабаке что-то изменилось. Я ощутила это легкой дрожью магического поля, но это я, я маг, да и сидела близ несущей стены данного здания, а вот более никто ничего не почувствовал. Грубая кухонная хозяйка, вернулась с пятью пузырками из темного стекла, сунула понурым разносчицам, и чинно удалилась. Вот только… проход, открытый несомненно ею, закрыт не был.
И на меня обрушилась сложнейшая дилемма – я могла спуститься и отправиться на кухню, в стремлении обнаружить тайник, или же остаться на месте, присматривая за мистером Илнером, которого откровенно опасалась оставлять одного. Страх за родного человека пересилил любопытство. А дальнейшее сидение близ окна, через щели в котором на мой стол залетал и опускался снег, натолкнул на определенные умозаключения – лаунданум хранили в тайнике. Магическом тайнике. А значит, можно было предполагать, что опиаты все же были запрещены в Вестернадане. Это несколько обелило драконов в моих глазах, но и вынудило вспомнить о том, что несмотря на все запреты, здесь процветала кража детей и торговля как детьми, так и наркотическими средствами.
И вдруг, совершенно внезапно, ситуация стала развиваться самым невероятным образом. Распахнулась дверь в кабак «Хромая кобыла» стремительно вошел дракон внушительных лет, на вид ему было что-то около пятидесяти пяти, возможно шестидесяти. Черная полицейская форма с минимальным количеством значков отличия, что свидетельствовало о нахождении в весьма низком чине, темно-коричневые волосы с проседью, зачесанные назад и взгляд, который никак не вязался с обликом этого мистера, которого я, откуда-то точно знала. Я знала его! Узнала в тот миг, когда к нему подошла одна из разносчиц и вопросила, чего желает столь уважаемый клиент, джин или виски?
И выражение его лица изменилось.
Мгновенно исчезла живость и даже какая-то звериная скорость в движениях, лицо приняло благообразный вид, плечи несколько ссутулились… Это был администратор! Администратор, работающий в управлении полиции! Дракон, стоявший на входе и имеющий все сведения о передвижениях полицейских, о посетителях… да обо всем! И он был не просто осведомлен, у него вообще целая учетная книга имелась!
Я ощутила, как сердце пропустило удар.
И когда полицейский, сделав заказ разносчице, огляделся и увидел мистера Илнера, мое сердце пропустило второй удар. А на лице чудища появилась улыбка. Чудовищная улыбка монстра, так не вязавшаяся с наличествующим лицом, так явственно продемонстрировавшая что это лицо – всего лишь маска.
– Мистер Илнер! Ко мне! Живо! – воскликнула я, подскакивая с места.
И администратор полицейского управления мой голос узнал тут же.
Стремительный, чудовищно-быстрый поворот головы, и в драконьих глазах вертикальный зрачок расползается кругом, вспыхивает алая радужка, и стремительно меняется сам Зверь – увеличиваются плечи, выпрямляется спина, и оскал… он издевательски ширился, обнажая белоснежные не свойственные подобному возрасту зубы и острые, присущие лишь оборотням, клыки. А в каждой из рук клерка появляются острые метательные кинжалы.
И мы оба знали, на кого будет направлен их удар и в чью сторону они совершат свой смертоносный полет.
– Subordinationes! – мой крик прозвучал одновременно со свистом вспоровших воздух кинжалов.
Глава 16
Клинки, сверкнув искажаемым магией металлом, ушли на фут вверх, воткнувшись в столб близ которого сидел мистер Илнер, и не задев моего конюха ничуть, но это вовсе не было моей победой. Я применила заклинание подчинения, кинжалы должны были повиноваться моей воле и впиться в тело своего хозяина, но Зверь оказался сильнее, чем я полагала.