Где бы ты ни скрывалась

— Ты же хорошо все проверила, когда уходила утром.

Я открыла рот, но он не дал мне возможности хоть что-то сказать:

— Пошли уже, ладно?

Устало пожав плечами, я двинулась дальше.

У Стюарта дома, как всегда, было теплее и светлее, чем у меня. Стюарт пошел на кухню и весело загремел дверцами шкафчиков.

— Ты будешь чай или вино? — спросил он.

— Наверное, вино, — сказала я.

Он достал бутылку из холодильника, а я вытащила из серванта два бокала.

— Позвони-ка этому Сэму сейчас, — сказал Стюарт, — а то потом еще забудешь.

Я уселась на диван в гостиной и еще раз внимательно осмотрела записку. Было уже довольно поздно, поэтому я решила набрать номер мобильного. Ждать пришлось довольно долго — звонков десять, не меньше, но потом мне ответил женский голос:

— Сержант уголовной полиции Сэм Холланд слушает.

Боже, уголовной?

— Добрый вечер. Меня зовут Кэти Бейли. Вы оставили мне записку.

— Минуту, пожалуйста. — Послышались приглушенные голоса и какая-то возня на заднем плане, как будто сержант Холланд прижала телефон к груди.

Сердце у меня вдруг заколотилось быстро-быстро, к горлу подступила тошнота.

Какого черта нужно от меня полиции? От них ничего хорошего не услышишь.

— Да, простите, что побеспокоила вас, мисс Бейли. Вас зовут Кэти? Спасибо, что перезвонили.

Снова возня.

— Я работаю в отделе домашнего насилия, полицейское отделение Кэмдена. Нам сообщили новости о заключенном Ли Брайтмане.

— Да? — прошептала я сипло. Голос почему-то пропал.

— В общем-то, они могли бы и не звонить нам, но сделали это из расположения к вам. Дело в том, что мистера Брайтмана освобождают двадцать восьмого декабря, в пятницу.

— Почему так скоро? — прошептала я.

— Досрочное освобождение, очевидно за примерное поведение. Он указал адрес проживания в Ланкастере, так что можете не бояться, что столкнетесь с ним на улице. Коллеги из Ланкастера попросили уведомить вас об этом.

— А разве он… знает, где я живу?

— Не должен, если вы сами не говорили ему. Мы-то точно не скажем. И не думаю, что ему придет в голову путешествовать, Кэти, так что можете быть совершенно спокойны. Но если у вас возникнут какие-нибудь опасения, звоните по этому номеру, не стесняйтесь. Хорошо?

— Спасибо, — выдохнула я и повесила трубку.

Паника накрыла меня как цунами, я даже не успела вздохнуть. Откуда-то издалека до меня донесся тонкий, пронзительный, почти нечеловеческий вопль — я все думала, кто это так кричит, пока у меня не кончилось дыхание. Я попыталась встать, снова упала на диван и забилась в угол, вся сжавшись. Хотелось исчезнуть. Вообще.

Такие моменты действительно опасны. Ужас захлестывает с такой силой, что сопротивляться ему бесполезно. Сама жизнь кажется совершенно напрасной.

В глазах плыли багровые, как кровь, облака. Иногда они становились прозрачными, и тогда я видела, что Стюарт стоит передо мной на коленях и губы его шевелятся. Я чувствовала его руки на своих плечах, и до меня доносился далекий голос: «Дыши…» Но еще через несколько секунд настала вторая стадия паники, и меня стало неудержимо рвать — я едва успела оттолкнуть его. Стюарт подставил мусорное ведро и поддерживал мне голову, пока меня выворачивало наизнанку.

Потом я услышала звуки: судорожные, короткие, хриплые вздохи — неужели это я так дышу? Горло сжалось, не давая воздуху пройти в легкие, пальцы онемели, и комната вдруг закачалась, завертелась перед глазами, и серый ковер с огромной скоростью полетел мне в лицо.

Среда, 7 января 2004 года

Всю дорогу домой Ли упорно молчал.

Он остановил машину лишь для того, чтобы купить пакет жареной картошки на Проспект-стрит. Теперь пакет лежал на столе, и, несмотря на то что аппетит у меня отшибло начисто, от запаха еды кружилась голова. Мы сидели на диване, не зажигая света. Ли сел первым и посадил меня к себе на колени. Я отвернулась от него, хмурясь, как обиженный ребенок. Сейчас я уже не могла точно припомнить, чем именно он меня так обидел.

— Ладно, давай поговорим, — мягко сказал он. Его руки крепко обнимали меня за талию, лицом он уткнулся в мои распущенные волосы.

— Нам уже давным-давно надо было поговорить.

— Согласен. Я был не прав. И прошу прощения за то, что случилось сегодня.

— А кто он? Тот мужик с рюкзаком?

— Мы давно следили за ним. Я сам следил за ним. Я и понятия не имел, что он назначает встречи именно в этом ресторане, иначе ни за что на свете не привез бы тебя туда.

— Так ты полицейский?

Ли кивнул.

— А почему ты мне раньше не сказал об этом?

Ли молчал, а я вдруг оттаяла и пожалела его. Он играл моей рукой, проводя пальцами по ладони, целуя один за другим кончики пальцев.

— Просто я не ожидал, что так выйдет, — сказал он наконец. — Со мной раньше таких проколов не случалось. Я не влюблялся, понимаешь? Конечно, у меня были романы, но ни один не был серьезен настолько, чтобы захотелось что-то рассказать. Все не так просто, понимаешь? У меня секретная служба. Я часто работаю под прикрытием, это бывает опасно. В нашем деле гораздо проще жить одному и рассчитывать только на себя.

— Боже, Ли, это все очень опасно!

— Со стороны все выглядит страшнее, чем оно есть. К тому же я давно привык к такому образу жизни.

— Значит, этим ты и занимался в тот первый вечер, когда ты явился весь в крови? Я думала, ты с кем-то дрался.

— Так и было. В тот раз пришлось повозиться. Но сложные аресты случаются довольно редко. Чаще всего я часами сижу в машине, ожидая, когда произойдет что-нибудь интересное, или скучаю на переговорах в душной комнате без окон, или торчу за компьютером, отвечаю на кучу скопившихся писем. — Ли вдруг поерзал и сунул руку себе за спину. — На чем это я сижу? На груде кирпичей? Что это за штука?

— Это мой органайзер. — Я швырнула его на диван вместе с сумкой, когда мы вошли. Я высвободилась из объятий Ли и встала. — Пойду принесу тарелку для картошки. Хочешь еще чего-нибудь? Может быть, хочешь выпить?

— Нет, — послышался голос с дивана.

Я включила чайник. Чашка хорошего чая — вот что мне сейчас было нужно!

— Можно, я взгляну? — спросил Ли.

Когда через несколько минут я вошла в гостиную с чашками, свет был включен, Ли изучал мой ежедневник.

— Что ты делаешь?