Где начинаются мечты

Холли по-прежнему не сводила с него глаз, размышляя, что бы это значило. В комнате воцарилось напряженное молчание. И вдруг ее осенило.

– Из-за меня? – прошептала она. Бронсон неторопливо снял нитку с рукава.

– Не совсем.

Внезапно Холли поняла, что уже разбирается, когда он лжет.

– Из-за меня, – уверенно повторила она. – Наверное, кто-то сказал что-нибудь неприятное, и вместо того, чтобы пропустить это замечание мимо ушей, вы вспылили. Ах, мистер Бронсон, как вы могли?

Закери нахмурился: он, по-видимому, ожидал более восторженной реакции.

– Неужели вы предпочли бы, чтобы я позволил какой-то накачавшейся сво… – Он осекся, заметив, что Роза внимательно прислушивается к разговору, и сбавил тон:

– накачавшейся дряни сплетничать по, вашему поводу? Ему необходимо было заткнуть рот, и я с удовольствием это сделал.

– Единственный способ правильно отреагировать на подобное замечание – это проигнорировать его, – поспешно сказала Холли. – Вы поступили совершенно иначе, тем самым создав у кого-то впечатление, что в его словах была доля истины. Вам не следовало сражаться за мою честь. Вам следовало пренебрежительно улыбнуться при малейшем проявлении неуважения, показав, что в наших отношениях нет ничего недостойного.

– Но, миледи, из-за вас я стал бы драться с целым миром! – воскликнул Бронсон с таким видом, с каким всегда делал подобные неожиданные замечания, и таким легким насмешливым тоном, что ясно было: это – шутка.

Тут в разговор вмешалась Элизабет.

– Он всегда найдет причину, чтобы подраться. – Она насмешливо скривила губы. – Моему брату очень нравится пускать в ход кулаки – уж такой он дикарь.

– Что ж, придется его исправлять. – Холли укоризненно взглянула на засмеявшегося Бронсона.

Вошла горничная и сообщила, что ужин сейчас будет подан. Роза возбужденно подпрыгнула.

– Барашек с розмарином и картофель, – с удовольствием сообщила она, явно раздобыв эту информацию у кухарки. – Мое любимое блюдо! Давайте, Лиззи, поторопимся!

Элизабет рассмеялась, схватила девочку за руку и позволила увести себя из гостиной. Пола улыбнулась, отложила свою работу и пошла за ними. Холли не торопилась вставать, она пыталась подавить внезапную дурноту при мысли о баранине, отнюдь не казавшейся ей аппетитной. К несчастью, лекарство, снимающее мигрень и заставившее ее проспать целый день, имело побочные эффекты, одним из которых была почти полная потеря аппетита.

Она на мгновение закрыла глаза, а когда открыла, обнаружила, что Бронсон уже оказался рядом с ней.

– Вам плохо? – тихо спросил он, окинув встревоженным взглядом ее бледное лицо.

– Просто немного закружилась голова, – пробормотала она, пытаясь подняться. – Мне станет лучше, когда я поем.

– Позвольте, я помогу вам. – Его крепкая, сильная рука скользнула ей за спину, поддержала ее, и Холли охватило сладостное ощущение его близости. Похоже, после уроков танцев ее тело к этой близости стало привыкать. Теперь это ей казалось гораздо более естественным и приятным.

– Благодарю, – прошептала она, поднимая руку, чтобы поправить узел волос на затылке. Но пылкие объятия Розы привели ее прическу в беспорядок, и сейчас, к ужасу Холли, шпильки выскользнули из пучка и каскад каштановых локонов обрушился волной, почти доставая до пояса. – О Боже! – воскликнула она, смутившись: ведь такие вещи допустимы только в присутствии мужа. Она торопливо принялась подбирать рассыпавшиеся волосы. – Простите, – сказала она, зардевшись, – сейчас я приведу себя в порядок.

Бронсон хранил странное молчание. Торопясь исправить неловкость, она искоса взглянула на него. Ей показалось, что его дыхание стало глубже и чаще. Он поднял руки, протянул их к ее волосам, и поначалу она решила, что он пытается ей помочь. Но он осторожно обхватил своими длинными пальцами ее хрупкие запястья и развел их в стороны.

Изумившись, Холли посмотрела в его мрачное лицо:

– Ах, мистер Бронсон, прошу вас… пустите…

Он все еще держал ее, ласково и легко, и Холли беспомощно сжала пальцы, не поймав ничего, кроме воздуха.

Волосы струились по ее плечам и спине блестящими коричневыми волнами, и в свете лампы темные пряди вспыхивали золотыми и рыжими бликами. Бронсон внимательно смотрел, как они повторяют очертания ее тела, как у холмиков грудей их поток распадается надвое.

Лицо Холли пылало от стыда, и она еще раз попыталась высвободиться. Внезапно он отпустил ее, и она смогла отступить на несколько шагов. Но он тут же последовал за ней.

Облизнув пересохшие губы, Холли пыталась найти любой повод, лишь бы прервать это опасное молчание.

– Мод сказала, – проговорила она непослушным голосом, – что вы заходили в мою комнату вчера вечером, после того как я приняла лекарство.

– Я беспокоился о вас.

– Как бы ни были хороши ваши намерения, вы поступили дурно. Я была не в состоянии принимать гостей. Я даже не помню, что вы у меня были и ч-что я говорила…

– Ничего. Вы спали.

– Ах… – Холли остановилась: ее плечо уперлось в стену, помешавшую ее дальнейшему отступлению. – За-кери, – прошептала она.

Она не хотела называть его по имени… она даже в мыслях никогда не называла его так… Собственная фамильярность потрясла ее, а может статься, и его тоже. Он на мгновение прикрыл веки, а когда они поднялись, оказалось, что глаза его полны ярким, горячим блеском.

– Я, похоже, не в себе. – Ее била дрожь. – Мое лекарство… оно все еще действует…

– Тс-с. – Бронсон поднял с ее плеча шелковистую прядь и ласково провел по ней пальцем. Движения его были медленными. Устремив взгляд на блестящий локон в своей руке, он поднес его к губам и поцеловал.

Колени у Холли подгибались, она едва стояла на ногах. Его жест, полный нежности и обожания, поразил ее и еще – та осторожность, с которой Бронсон опустил прядь обратно на плечо.

Потом он склонился к ней, почти касаясь. Она, насколько могла, отпрянула и тут же прерывисто вздохнула: он поймал ее в ловушку, распластав ладони на деревянной стенной панели по обеим сторонам от ее головы.

– Нас ждут, – еле вымолвила она.

Он словно не слышал. Сейчас он ее поцелует, подумала Холли, глубоко вдохнув его удивительный мужской запах. Пальцы ее судорожно сжимались, дрожа от желания притянуть к себе его темноволосую голову. Охваченная смятением, в сладостных муках она ждала, когда же его губы прикоснутся к ней, и мысленно молила: сделайте это, прошу вас…

– Мама! – Удивленный смешок Розы нарушил тишину, царившую в гостиной. Девочка вернулась посмотреть, почему они до сих пор не догнали остальных. – Что это вы тут делаете?

Холли показалось, что голос дочери доносится откуда-то издалека.

– М-милочка, у меня рассыпались волосы, и мистер Бронсон помог мне поправить прическу.

Роза наклонилась, подобрала шпильки и протянула их матери.

– Вот, пожалуйста, – весело сказала она.

Закери опустил руки и освободил Холли, хотя по-прежнему не сводил с нее взгляда. Глубоко вздохнув, не глядя на него, Холли отошла.