Где находится край света

Ждите меня, я очень скоро вернусь.

Ваш Карл

Она читала и перечитывала, строчки плыли перед глазами. Фронт, война, самая настоящая, безжалостная. Его ведь могут убить! Нет, не убьют. Он не погибнет, не может, она точно знает. Они с Лоринькой дождутся, и он вернется, совсем скоро! Страшно? Да, очень. Но сильнее страха было восхищение мужем и гордость за него.

Война, вопреки изначальным обещаниям, затягивалась, но на жизни «запасной столицы», как тогда называли Куйбышев, это пока никоим образом не отражалось. Разве что появились эвакуированные из западных районов страны и сотрудники иностранных посольств, да еще военных на улицах заметно больше стало. И очереди, огромные очереди у военкоматов – патриотизм всегда был и остается в характере русского человека сильнейшей чертой. В остальном же город жил прежней жизнью.

В ту ночь Мария была дежурной по выпуску. Привычно пробежала глазами гранки и споткнулась. Снова этот дикий, липкий, животный страх захватил все ее существо от прочитанного:

По достоверным данным, полученным военными властями, среди немецкого населения, проживающего в районах Поволжья, имеются тысячи и десятки тысяч диверсантов и шпионов, которые по сигналу, данному из Германии, должны произвести взрывы в районах, населенных немцами Поволжья.

О наличии такого большого количества диверсантов и шпионов среди немцев, проживающих в районах Поволжья, советским властям никто не сообщал, следовательно, немецкое население районов Поволжья скрывает в своей среде врагов советского народа и Советской власти.

В случае, если произойдут диверсионные акты, затеянные по указке из Германии немецкими диверсантами и шпионами в республике немцев Поволжья или в прилегающих районах, случится кровопролитие, и Советское правительство по законам военного времени будет вынуждено принять карательные меры против всего немецкого населения Поволжья.

Во избежание таких нежелательных явлений и для предупреждения серьезных кровопролитий Президиум Верховного Совета СССР признал необходимым переселить все немецкое население, проживающее в районах Поволжья, в другие районы с тем, чтобы переселяемые были наделены землей и чтобы им была оказана государственная помощь по устройству в новых районах.

Для расселения выделены изобилующие пахотной землей районы Новосибирской и Омской областей и Алтайского края, Казахстана и другие соседние местности.

В связи с этим Государственному Комитету Обороны предписано срочно произвести переселение всех немцев Поволжья и наделить переселенцев-немцев Поволжья землей и угодьями в новых районах.

Председатель Президиума

Верховного Совета СССР / подпись / М. Калинин

Секретарь Президиума

Верховного Совета СССР / подпись / А. Горкин

№ 21–60

28 августа 1941 г.

Абсурд, какой абсурд! «Никто не сообщал» – и тут же «по достоверным данным»… Господи всемилостивый, да это же приговор им всем! И бред, бред, бред! Такой же, как с Лелей и Виталием Ивановичем, как с Володей Макаровым – первым мужем младшей сестры Антонины, тоже объявленным врагом народа, как с десятками их друзей и знакомых. Бред. Бред и хаос.

А через несколько дней пришло предписание в течение 24 часов подготовиться к переселению и с ограниченным количеством своего имущества прибыть к пункту сбора.

Лориньку мучил жесточайший бронхит, она кашляла. Мария плача собирала вещи, никак не могла решить, что важнее. Энкавэдэшник, вселяющийся в их квартиру № 1 на Ленинградской, 40, стоял тут же, нервничал, поторапливал и сердито поглядывал на часы – он был очень занятым человеком!

Колонну повели на вокзал. Из репродукторов бодро звучал один из последних хитов:

Нам Сталин – отец, нам Родина – Мать,Сестра и подруга – Советская власть,В заступниках – Сергий, в сподвижницах – Русь,Соратник – Советский Союз!

– Мамочка, и нам? И нам тоже? – спрашивала Лоринька.

Мария, одной рукой державшая дочь, другой – тяжеленный чемодан, отворачивалась: слезы заливали лицо, и она не хотела, чтобы ребенок это видел. Девочка упрямо повернула лицо матери к себе:

– Мамочка, и нам Сталин тоже отец?

– Да, доченька, и нам, и нам тоже…

– Марусенька, и вы здесь? – Роберт Бертрам, фотограф «Волжской коммуны», с женой и детьми пришел раньше. Именно Клавдия, жена, ее и окликнула.

– Как видите…

– Ну вот, не будет скучно, вместе в пути веселее, – грустно пошутил глава семьи. – А где Карл? О нем ничего не известно?

Она только грустно помотала головой.

Столыпинский вагон был полон: дети, старики, молодежь, семьи… Двое веселых парней тут же уступили им место, помогли расположиться. Мария немного успокоилась: везде люди живут. Только узнать бы еще, где он, жив ли, все ли в порядке, дать о себе весточку…

Тем же вечером бесконечный состав увез тысячи потенциальных шпионов, диверсантов и прочих пособников мирового империализма в неизвестность.

Глава пятая. Где находится край света

Ни о каких земельных наделах, конечно, и речи быть не могло. Из телячьих вагонов их просто высадили в необъятной выжженной казахской степи, в Карсакпае – выживайте!

Сначала был барак. Огромный, не разделенный даже подобием перегородок. Ютилось там 20 семей. Коммуналка, в которой она жила в первые самарские годы, вспоминалась как рай.

Рядом с Марией и Лоринькой поселилась очень романтичная пара из раскулаченных – брутальный, могучий и волосатый Константин с тощенькой, востроносенькой, с хитрыми бегающими глазками женой Зоей. Он вел себя так, будто делает огромное одолжение, позволяя ей находиться рядом с собой, и разговаривал хамским басом, по-хозяйски. Она искренне радовалась любому проявлению внимания со стороны супруга и охотно поддакивала каждому его слову.

– Зойка! – рычал благоверный. – Опять эта параша на ужин?

– Да, Костя! – шепеляво пищала она. – Вкусно?

– Тьфу, дура, – досадливо кривился он. – Плюй в глаза – скажет, божья роса!

Дура радостно улыбалась, обнажая щербатые зубы.

– Зойка! – слышался знакомый бас среди ночи. – Это ты навоняла?

– Я, Костя! – подобострастно признавалась супруга.

Надо отдать Косте должное, он не преувеличивал: дух в углу стоял такой, что Мария всерьез опасалась, как бы дочка не задохнулась, и прикрывала родное личико простыней.

С другой стороны размещалась семья Бухгалтеров – так она их мысленно окрестила. Стоило разгореться семейной ссоре, соседи начинали делить имущество, с чувством, похоже, даже с удовольствием. Лидка во всеуслышание вспоминала о том, что положила к мужним ногам не только свою девичью честь, но и весьма солидные сбережения, три облигации государственного займа и приличный гардероб. Николай в ответ на это щурил глаза и с пристрастием вопрошал: «Да? А пальто в елочку чье? Пиджак в полосочку – чей?!» Закончилось все это грустно: и пальто в елочку, и пиджак в полосочку были безжалостно изрублены топором вконец разбушевавшимся Колей.