Где наше не пропадало

– Вот и придется учиться под старость лет, -бурчала она себе под нос, очередной раз забывая, что находится в теле ребенка.

– Дядя Малвин, а вы владеете грамотой?

Сегодня утром он появился на пороге их дома, чтобы поблагодарить Виру за поддержку, заодно помочь чем сможет. Видно, что слабость еще присутствовала, но держался он бодрячком.

– Конечно, деточка! Как же работать на стройке не зная грамоты. Надо подсчитать, чтобы стройматериалом хватило, гвоздей, сыпучих материалов. Ну и деньги рабочим выдавать, просчитывая рабочие дни, тоже знания требуют, -просвещал Малвин, при этом делая разметки на бруске дерева для рамки.

Вире пришла в голову идея, изготавливать «бабушкины коврики», как она ласково их называла. Коврики, которые любила плести бабушка из подручных материалов. Удобство этого плетения составляло в том, что даже при отсутствии рамки или крючка, возможно было сплести все руками. И время это занимало от часа до пяти. Эта удивительная женщина умудрялась создать уют и гармонию буквально из ничего. Если бы она только знала как немудренные советы облегчили ее жизнь, то ходила бы за ней хвостиком. Ей было чему у нее поучиться. Но детская лень всегда бежала впереди нее. Мысль о ковриках посетила ее в той самой таверне, когда она услышала разговор Малвина с хозяином трактира и не шутила, когда предложила ему продать мешок с добром. А для нее это было самое настоящее сокровище, которое можно было применить в дело без отходов.

Разрезав два женских платья на полоски шириной в два с половиной сантиметра, она скрепила их небольшими стёжками, чтобы получилась длинная веревка из полосок. Затем, как крючком, сделала руками шесть воздушных петель и соединила между собой. Малвин внимательно наблюдал за ней. Таким образом, идя по кругу она постепенно увеличивала количество петель и через час перед ними лежал круглый коврик в метр шириной, переходящий от нежно голубого цвета в глубокий синий. Лазур, до этого лежащий возле Ониса, на своём дырявом половичке, приблизился поближе, и, обхватив зубами коврик, подтащил его ближе к кровати. Оттолкнув носом старый половичок, он развалился на коврике, всем показывая «кто тут хозяин».

Внимательно наблюдая за телодвижениями крета, все разразились громким смехом, на что он фыркнул и с обидой отвернул голову. Вира подошла и присела рядом с ним.

– Лазур, прекращай обижаться, все знают, что ты достоин его, забирай себе на здоровье. В ответ крет лизнул ее в нос.

– Креты, очень умные магические животные, когда каждый житель Элораса владел магией, они могли общаться с хозяином ментально, потому были хорошими защитниками. Особенно для подрастающего поколения.

– А что на планете была магия?
– на эмоциях от услышанного, задала вопрос Вира.

– Да, деточка, странно, что ты об этом не знаешь!
– удивился старик.

– Вире после лихорадки память отшибло. Она ничего не помнит, только имя свое, и оно как-то не так звучало, -встал на защиту сестры Онис.

– Вроде лихорадка не отбивает память, -засомневался Малвин, продолжая наблюдать за Вирой, у которой от страха из нутри медленно, но, верно, поднимался мерзкий комок ужаса.

Кто знает, как здесь относятся к тому, кто заменил душу в чужом теле. В церкви бы точно сказали «одержимая».

– Она уже не дышала, когда я стал уговаривать ее вернуться ко мне, была мертвая. Но когда я стал кричать, подумала и решила меня не бросать, вернулась обратно, -выдал свою версию произошедшего Онис.

– Вот оно как!
– после этих слов, нервы у нее сдали.

– Малыш, я не умерла, просто потеряла сознание, -чтобы увезти разговор в другое русло, быстро проговорила она, -время уже к ужину, а мы еще не обедали. Сейчас принесу похлебку.

Она выскочила за дверь, где была небольшая каморка, в которой они хранили продукты и держали еду. Руки мелко дрожали, а ноги от пережитого, не хотели держать даже такое хилое тельце. Дверь приоткрылась и вслед за ней вышел Малвин.

– Вира, не переживай, я никому не скажу, -он внимательно посмотрел на нее.

– Это ты о чем, дядя Малвин.
– спросила она, стараясь быть спокойной.

– Ты же из пришлых!
– Как бы не спрашивая, а именно утверждая, сказал он.
– У меня бабка была из пришлых, только самые близкие знали. Ее душа вошла в тело купеческой дочери, погибшей из-за падения с лошади.

– А что с ней дальше было?
– немного успокаиваясь, поинтересовалась она.

– Жила с отцом, мать вскоре после родов умерла, она воспитывалась с нянечкой. Ей повезло намного больше, чем тебе, -он немного помолчал.
– Эля вчера мне рассказала о твоих родителях, вернее о родителях ушедшей души и вашем голодном выживании. Ты ведь поэтому меня пожалела, что буквально сама пережила это недавно?

Вира только кивнула.

– Потом поговорим, Онис , наверное, волнуется, почему нас долго нет.

– Он ничего не знает, так будет лучше, неизвестно как выдержит его психика, если он узнает правду. Эля тоже не знает, вообще никто не знает, кроме тебя, конечно.

– Я уже понял, -он взял горшок с похлебкой с полки и понес ставить в печь на разогрев.

Хорошо, что у девочек и Эли сегодня был выходной и после похода на второй день ярмарки, занялись дома своими домашними делами.

Они поели, пока Вира убирала со стола, Ониса стало клонить в сон, и он, улегшись на кровать, заснул, даже не раздевшись.

Убрав со стола Вира присела на стул, а Малвин сел напротив, отставив в сторону уже готовую рамку.

– Это тоже для ковриков?

– Да, немного другой способ, я знаю несколько. Такой как сделала для Лазура. Есть способ вязание крючком или спицами, а есть с помощью рамки. Существуют, конечно, и такие ковры, которые ткутся на специальных ткацких станках, но я не знаю как он устроен.

– Сколько тебе было лет, когда ты там умерла?
– неожиданно сменил тему Малвин

– 65, я из больницы только вернулась, с болями в сердце лежала, и кардиограмма была плохая. Это такой аппарат, который показывает сердечные ритмы и выясняют хорошо оно работает или нет. Подошла к дому, присела и плохо себя почувствовала. Вот так, не зайдя домой и померла возле скамейки.

– По нашим меркам совсем молодая, у нас люди живут в среднем двести лет и стареть начинают только после 150.

– А вам сколько? Ой, извините, язык мой- враг мой.

– Ничего, мне 120. Сразу отвечу, выгляжу так, потому, что горя много перенес, -взгляд его затуманился

Охохо, надо вытаскивать его из этой безнадеги.

– Дядя Малвин, а бабушка ваша с какого мир?

– Земли, она там жила в государстве Франция и у них шла война.

– Какая именно, была война с фашистской Германией в 1940 гдене, но Франция сдалась им через 43 дина, а была война с Россией, когда они напали в цветунь и с позором бежали в холоден обратно домой, шла это война 6 минов?

– Вот, которое ты второй назвала.

— Значит, это когда Французская империя напала на Россию.

– Да, она так говорила, когда у вас погибла, то переместилась в тело восемнадцатилетней девушки, но в своем мире ей было столько же. Там она попала под шальную пулю.

– Малвин, а она открылась перед родными, что попаданка, то есть пришлая?
– задала главный вопрос Вира, который ее сильно напрягал.

– Интересно ты сказала, попаданка. У нас редко бывают такие случаи, но раз в пятьдесят лет все-таки случаются. Она, кстати, как и ты придумала отговорку о потере памяти, но если память теряешь не значит, что теряешь индивидуальность, она с нами от рождения. Тот же самый поворот головы, наклоны, некоторые привычки, то есть все то, что делает человек неосознанно, как, например, сейчас ты неосознанно теребишь подол платья, -он улыбнулся.
– Родные заметили эти изменения и врать уже не было смысла. Им было жалко душу своего родного дитя, но Жаклин, так звали бабушку, завоевала их сердца.