Где найдешь, где потеряешь…

– Все нормально, – отмахнулся врач.

– Жить будет?

– Будет, будет, – без особой уверенности произнес врач. – Наверное, чего-то наглотался. Сейчас его в больницу увезем.

И он стал созваниваться с диспетчерской.

* * *

Когда Николая унесли на носилках в машину, Анфиса, даже позабыв попрощаться с его домочадцами, спустилась вниз и вышла на улицу.

Влас медленно отошел от «Скорой». По его лицу было видно, что он устал. Он единственный, кто помогал нести Николая. Включенная сирена оглушительно завыла, машина тронулась с места, увозя Николая. От этого тревожного звука сирены у Анфисы пробежали мурашки по спине.

– У него Светка была, – сказала Анфиса, когда Влас подошел к ней.

– Плохо… Чего делать будем? За ними поедем или домой?– Влас достал сигарету и закурил.

– А как он?

– Неважно, – произнес Влас. – Выкарабкается или нет, неизвестно… А надо, чтобы выкарабкался, ох как, Анфисочка, надо. – Он бросил в сугроб недокуренную сигарету. – Теперь я и сам вижу, что права ты была, моя сыщица, – он обнял Анфису. – Из-за любовных шуров-муров не травят… Дело тут посерьезнее…

– Так она его отравила? – удивилась Анфиса.

– Похоже на то, – ответил Влас, открывая машину. – Так куда едем? К тебе?

Анфиса нерешительно пожала плечами.

– У меня Андрей спит, – решилась она напомнить Власу о бывшем муже.

– Ах, черт! Совсем забыл, – ответил Влас спокойно. – Ну, тогда давай ко мне!

Анфиса радостно кивнула и, подхватив полы шубы, села в машину…

Всю ночь они так и не ложились. Сидели на кухне у Власа, пили кофе и говорили, говорили, говорили…

Несколько раз пытались дозвониться в больницу, ее номер Влас предусмотрительно узнал у врачей, но там никто не подходил, и только под утро сонная дежурная сняла трубку, но толкового ответа о состоянии Николая Влас так от нее и не добился.

– Валентине звонить еще рано. Так что я с тобой поеду в больницу, – решила Анфиса.

– Хорошо, – согласился Влас. – Тогда собирайся. Диктофон не забудь… – напомнил он ей.

Диктофон остался у Власа еще с тех пор, когда он работал частным сыщиком. Это была хорошая машинка с крошечным микрофоном на проводе, который можно было прикрепить к карману так, что никто не заметит. Ночью Влас вспомнил о нем. Отыскал, поставил кассету и проверил его боеготовность. А потом доходчиво объяснил Анфисе, как нужно с ним правильно обращаться. По плану,

который они разработали за ночь, она должна была встретиться со Светкой и, разговорив ее, все записать.

К зданию больницы, в которой находился Николай, в столь ранний час со всех сторон спешили медработники. Впереди у них был трудный рабочий день. Справочное окно еще не открылось. Влас несколько раз настойчиво в него постучал.

– Чего колотишь-то, – услышали они за своей спиной женский голос. Обернувшись, Влас с, Анфисой увидели направляющуюся к ним женщину лет сорока пяти. Вид у нее был заспанный и не доброжелательный. Но Анфиса уже привыкла к тому, что такой вид имеет большинство медработников, с которыми она встречалась в последнее время. Клятва Гиппократа и сострадание к окружающим были явно не их коньком. Но так бывает в любой профессии. Среди медработников и сегодня есть крохоборы, есть и обозлившиеся на всех от безденежья люди, но есть и просто святые, несмотря ни на что, бесплатно готовые выполнять свой долг, лишь бы помогать людям.

Выслушав их, женщина недовольно заныла:

– Ну, чего в такую рань-то приезжать? И потом я вам уже все по телефону сказала. А большего не знаю…

Влас махнул безнадежно рукой и отвел Анфису в сторону.

– Подожди меня здесь. А я врача дежурного попытаюсь найти, пока он не ушел. А то потом опять ничего не узнаешь. – Он снял куртку и отдал Анфисе.

– Так тебя же не пустят, – удивилась Анфиса.

– Пустят! – Влас достал из портмоне несколько купюр и, сложив их втрое, сунул в карман брюк.

Влас подошел к охраннику, что-то сказал. Тот кивнул, встал и вместе с Власом вошел в дверь, ведущую в отделение, а через секунду вернулся, довольно улыбаясь.

«Все в мире продается и все покупается…» -подумала Анфиса и, вздохнув, села на стул в холле. Спать не хотелось, но бессонная ночь все равно сказывалась. Анфиса чувствовала себя какой-то разбитой и вялой.

Власа долго не было, и Анфиса уже беспокойно начала прохаживаться по холлу. Наконец он появился, но не из той двери, куда вошел, а почему-то с улицы.

– У, холодно, – сказал он, подходя к ней. – Дай куртку. У них там запасной вход открыт. Жаль, не знали, а то можно было и без этого хмыря обойтись, – Влас кивнул в сторону охранника.

– Ну как он? – спросила Анфиса с замиранием сердца. .

– Жить будет. Но пока состояние довольно тяжёлое. Лежит в реанимации, в себя еще не приходил… – Влас оделся и, взяв Анфису под руку, повел к выходу.

– Значит, оклемается, – Анфиса испытала облегчение, будто сбросила тяжелый мешок.

– А куда он денется?.. Пошли. Я тебя до дома подброшу… Может, еще поспать успеешь, если, конечно, твой диван уже освободился…

Анфиса уловила иронию в его голосе, но так и не нашлась что ответить.

Диван действительно уже освободился. В квартире они не обнаружили ни Андрея, ни его вещей…

– Даже записки не оставил, – подытожила Анфиса, обойдя всю квартиру.

– Думаю, тебя должно это устраивать, – сказал Влас, и в его голосе она почувствовала недовольство. – Ладно, я поехал… – он поцеловал Анфису. –Дел сегодня по горло.

– Что за дела?

– А, – он отмахнулся. – Вот, – он записал ей несколько телефонов. – Если понадоблюсь, попытайся меня найти. Если со Светланой встретишься, скажи мне… Только не лезь на рожон. Не напрягай ее слишком. И пока не говори, что мы знаем о ее визите к Николаю. Это опасно.

– Ничего. Все будет нормально.

– Пока.

Он ушел. Анфиса осталась одна.

Можно поспать с часок. Но она отмела эту мысль. По опыту знала, что час ничего не решит. Проснется с больной головой и невыспавшаяся. Нет уж, лучше напиться чая с лимоном или кофе. И двигать по делам…

Глава 42 ЦИНИЧНОЕ ОТКРОВЕНИЕ

Добравшись до микрорайона Северное Бутово, где жила Валентина, Анфиса минут десять искала нужный ей дом. Войдя в лифт, она нажала кнопку «17» и ощутила, как грузовой лифт вздрогнул и мягко, мощно пополз вверх. Анфисе стало не по себе.

Она не любила лифты, может, потому, что ей редко ими приходилось пользоваться. Сама жила на первом, в Ленинграде был пятый, и Анфиса, только когда несла сумки из магазина да еще когда испытывала приступы лени, прибегала к услугам лифта, а так ей доставляло удовольствие пробежаться по ступенькам. Если с ленинградским своим лифтом с решетчатыми дверьми и привычно распахивающейся дверью она смирилась и между ними установилось взаимопонимание, то к новым лифтам у нее было отношение настороженное. Ее удручали расползающиеся и задвигающиеся со скрипом двери. Она всегда вспоминала фильм «Иван Васильевич меняет профессию», когда Иван Грозный, попав в закрывшийся лифт, кричал: «Замуровали, демоны…» Она испытывала схожие чувства. Вот и сейчас никак не могла дождаться, когда же наконец будет этот – семнадцатый.