Где принц, если все мужики...

— У... Хорошо, что не через полгода спохватилась познакомиться поближе. Хотя куда нам ближе-то знакомиться? Я как-то весь твой внутренний мир узнал и внешний уже заценить успел.

— Внутренний — это когда меня рвало или когда я болтала? — уточнила я.

— А какой хочешь, такой и выбирай. Всю тебя знаю.

— Так и будешь меня все время задирать?

— Почему бы и нет. Хоть какое-то веселье. Телевизора у тебя нет, радио тоже. Будем сами себя веселить.

— Книжки читай. Вот тебе и развлечение. Ты куда с топором ходил?

— Решил я сегодня крыльцо снять. У тебя топор тупой. Не представляю как ты им чего-то делала. Знаешь, как говорят, какой топор, такой и хозяин. Ну, тупым я быть не захотел. Пошел к Игнату поточить. У него точильный станок есть. Помогал ему по весне картошку сажать. Топор я заточил. Он мне предложил дров переколоть, пока сам спиной маяться. А мне-то что? Халтура она и в Африке деньгами ценится. Переколол я ему дрова. Договорились, что завтра приду и доделаю. А тут ты идешь в обнимку с этим типом. На шею кидаешься, да еще и милым называешь. Сыграть роль Отелло? Да запросто.

— Спасибо. Выручил.

— Вот если бы меня не было, как выкручивалась бы?

— Не знаю. — я пожала плечами. Мы дошли до дома. Осталось только нагреть воды, ополоснуться. Приготовить поесть. Или не приготовить. Сил чего-то не было.

Я растопила печку. Хоть на улице и было тепло, но дом за время дождей сильно отсырел. К тому же другого способа нагреть воду у меня не было. После душного дня нужно было смыть пот, который делал тело неприятно липким. Одно хорошо, что Гена сходил за водой и не пришлось ходить мне. Пока я плескалась в терраске, он разогрел кашу, которую еще утром сварил. Потом сам пошел плескаться.

— Я тебя почти люблю. — ужиная и попивая чай, ответила я в порыве чувств.

— Как тебе мало надо. Помыть, накормить и спать уложить — а ты так и растаяла.

— Ты смеешься, а я серьезно. Спасибо за помощь.

— Мы как бы в одной лодке, подруга. Значит, держаться надо вместе. Так проще до берега доплыть. — ответил он.

— Спасибо еще раз, что выручил с Борей.

— Обращайся, если кого отшить нужно. Тем более, пока ты мне регистрацию не сделала, то мне выгодно от тебя всех отваживать.

— Послезавтра сделаем. Как договаривались, на год.

— Да. — он отпил чай и посмотрел на меня. — Смотри, Игнат говорит, что в магазине распродажа рубероида. Два рулона покупаешь, третий бесплатно. Завтра он мне деньги за дрова отдаст, поеду в магазин за ним. С тебя надо тысячу. Есть?

— Тысяча есть.

— Хорошо. Тогда, если солнышко будет, сделаем нам крышу. А то у нас не крыша. А дуршлаг. Заодно крыльцо разберем. Извини, но я боюсь на него наступать. Сделаем из остатков ступеньки, остальное в печку.

— Как скажешь. — я зевнула, и забралась под одеяло. Было приятно лежать чистой, в ночной рубашке, под одеялом. Уютно и спокойно. Ко мне пришла кошка и начала петь колыбельную.

— Ты спать?

— Да. — я зевнула. — Завтра еще работать. Тебе потом надо будет новое постельное белье купить. И одеяло с подушкой.

— Да нам и одного с тобой хватит. — хмыкнул он.

— Обойдешься. — я закрыла глаза и провалилась в сон.

Что-то противное лезло ко мне. Оно щекотало. Я пыталась смахнуть, но оно лезло вновь и вновь. А потом я услышала писк. Глаза открылись сами собой. Кошка сидела у меня на кровати. В сумерках было видно, что она в пасти держит вырывающийся и пищащий комок. У меня сердце остановилось от страха. Я завизжала. Кошка испугалась и выпустила мышь. Та побежала у меня по одеялу. Я тут же вскочила, продолжая визжать. Подскочил Гена.

— Чего случилось? — он зажег свечу.

— Меня хотели мышкой покормить. — тяжело дыша, ответила я.

— А кричать так зачем? Надо было спасибо сказать.

— Она живая была! — взвизгнула я.

— Видно Мурка решила, что ты плохо питаешься.

— Нет. Я ей забыла молока купить. Она мне и напомнила так своеобразно. Мол, она договор выполняет: мышей ловит, а молока нет. — я перевела дух. Нужно было подойти к кровати и перестелить ее, но я боялась.

— Чего спать не ложишься?

— Я в последний раз всю ночь не могла уснуть. Все время боялась, что мышь опять целоваться придет.

— Чего ты их так боишься? — он стряхнул одеяло. Стянул простынь. Я положила другую. Сняла пододеяльник.

— Не знаю. Но боюсь.

— Ложись. — накрывая кровать одеялом, сказал Гена.

— Я лучше немного посижу. — с опаской, я огляделась по сторонам.

— Ага. — он задул свечу. Схватил меня за талию и закинул на кровать.

— Что ты делаешь? — я испугалась не на шутку.

— Спать ложусь. — он лег рядом. — Буду тебя от мышей охранять.

— Не надо...

— Спи. Вставать через пару часов. Потом поспорим. — Накрываясь одеялом и обнимая меня, сказал он. Возражать я не посмела. Так вроде не страшно. Пусть он мышей отгоняет. Да, спокойно. Я закрыла глаза и вновь уснула. Через три часа нужно было вставать на работу.

Глава 11.

Просыпаться в чьих-то крепких объятьях было непривычно. Вначале я и не поняла, кто держит меня за грудь. Сдержав порыв ударить наглеца, я приоткрыла глаза. Гена. Кошка. Мышь. Угу. Ясно. Зазвенел будильник. Его противный писк прошелся по моим нервам. Я всегда ненавидела будильники, поэтому просыпалась перед тем, как он зазвонит. И это было независимо от мелодии. В этот раз Гена отвлек меня. Будильник продолжал надрываться.