Где-то Есть Ты

Марк приблизился к моему лицу настолько близко, что затаила дыхание, подумав, что он меня собирается поцеловать, но он продолжил:

– Я не смог бы оставить свою семью ради тебя. Прости. Наверное,

я - трус. И в этом признаюсь. Не смог бы быть верен тебе до конца жизни, проводить с тобой все свободное время, любить, так как ты того заслуживаешь. Но думаю и помню о тебе всегда. Помню, как пахнут твои волосы, как ты забавно ворочаешься во сне, как блестят по утрам твои глаза. Никогда не спутаю тембр твоего голоса ни с чьим другим, не забуду твой веселый смех. Ты подарила мне самые счастливые минуты моей жизни, и я, конечно, дурак, что от тебя отказался. Но ты достойна лучшего, поверь. Все, что сейчас могу дать тебе, – это поддержку и хороший дружеский совет. Оставайся, не бросай свою работу. Ресторан ожил под твоим управлением, он загнется без тебя, и мне так приятно в этом сознаваться. Ты – на месте и лучше всех делаешь свое дело.

– И ты простишь мне прогулы? – Спросила осторожно.

– Да, – просиял Марк.

– И как мне быть? – Улыбнулась, с надеждой взглянув на него.

– Ты идешь в отпуск! А когда отдохнешь, вернешься в ресторан, – предложил он, вопросительно глядя на меня.

– Договорились, – пожала ему руку.

Глава 30

1 января

Я шла одна по заснеженной лесной тропинке, а впереди бежал мой пес. Мой чудесный пушистый Мартин с блестящей шерстью бело-молочного цвета. Он натягивал поводок и устремлялся вперед, заставляя меня почти бежать, то и дело поскальзываясь и чуть не падая.

А сегодня ночью мы встречали Новый год. С мамой, папой и бабушкой. Отказавшись от приглашения в шумные компании, осталась с ними и вспомнила в чем прелесть семейного торжества. Пришла накануне с собакой и подарками. Вместе украсили елку, налепили пельменей, приготовили салаты, посмотрели «Голубой огонек» и выпили шампанского. Все как у всех, банально, для кого-то даже скучно, но на данном этапе мне это показалось особенно трогательным и по-домашнему теплым.

В последнее время осознала, что мои раны начали затягиваться. Уже дышится легче, иногда даже хочется улыбаться. Друзья укоряют меня за то, что окунулась в собственное одиночество и ни с кем не общаюсь, но ничего не могу с собой поделать. Ведь я уже давно не та Ева, которая с интересом ждала нового дня, радовалась мелочам и открывала душу первому встречному.

Ева стала спокойнее, сдержаннее, мудрее. Каждый день вспоминаю о Саше. Стараюсь сильно не ворошить прошлое в памяти, чтобы не разрушать себя изнутри, но и совсем забыть тоже не получается. А раз в две недели непременно срываюсь: слушаю старую музыку в темноте, перебираю наши фотографии, обливаюсь слезами... Потом успокаиваюсь и засыпаю. Сплю крепко.

Кольцо его я давно сняла и убрала подальше, но иногда, правда, не выдерживаю: достаю из шкатулки, любуюсь, целую и прижимаю к сердцу. Не знаю, как он там живет, но желаю ему счастья. Сегодня получила сообщение от друга: «Ева, я так скучаю. Жду не дождусь, когда вернусь к вам. Люблю. Митя».

Мне стало так приятно и тепло на душе оттого, что я кому-то нужна.

Он должен вернуться весной, тогда придется подыскать себе квартиру. Но

это не страшно, лишь бы дорогой моему сердцу человек был рядом. Телефон зазвонил. Отстегнула поводок Мартина от ошейника, отпустила пса порезвиться, сняла варежку и достала мобильник.

Хм, неизвестный номер.

– Алло, – ответила бодро.

– Привет, – раздался усталый мужской голос.

– Ты? – И сердце больно толкнуло ребра.

– Я, – подтвердил Саша.

– Где ты взял этот номер? – Сухо спросила, остановившись.

Мартин в это время измерял глубину сугроба прыжками.

– Даша дала.

– Ясно.

– Не сердись, просто хотел узнать, как твои дела.

– Нормально. Вроде живая.

– Зачем ты так говоришь? Все еще сердишься на меня, да?

– А что, не должна?

– Не сердись. Я… скучаю по тебе.. – В голосе такая тоска, что хоть не вой.

Закрыла глаза ладонью. Меня охватило настоящие отчаяние: все то, что пыталась забыть, вдруг в один момент вернулось и нахлынуло с новой силой.

– Как живешь? – Поинтересовалась, прочистив горло.

– Да никак. Скучно. Много думаю о тебе.

– Сочувствую.

– Нет, правда. Возвращаюсь с работы и думаю, как было бы хорошо,

если бы меня дома ждала такая девушка, как ты.

– Такая, как я, но не я.

С неба опять повалил большими хлопьями снег.

– Я не так хотел сказать, ты опять все передергиваешь, – занервничал он.

– Да мне, на самом деле, наплевать, расслабься. Как у тебя на личном фронте?

– Никак.

Горько усмехнулась.

– Лукавишь.

– Нет. Не такой уж я и бабник, каким ты меня себе представляешь.

– Ладно, Саш, – вздохнула, – у нас много взаимных претензий, давай забудем о них на время. Чего ты хочешь? Ты ведь зачем-то звонишь.

– Да, – сознался Абрамов, – хотел бы встретиться с тобой, если можно.

– Зачем? – До боли сжала трубку.

– Никто еще не проникал в мой мир так глубоко, как ты. Я… хотел бы все вернуть... если можно.

– Для чего? – Меня охватило недоумение. – Чтобы я страдала от

твоих загулов? Плакала от твоей бесчувственности и безразличия? Чтобы

ждала дома, пока ты резвишься с друзьями? Спасибо, но сейчас моя жизнь

размеренна и спокойна, мне не нужны эти стрессы. Нет.

– И ты так легко забудешь все, что было между нами? – поразился

Саша.

Даже не смешно.

Переступила с ноги на ногу, чувствуя, как насквозь промерзают пальцы. Мне захотелось рассмеяться. Громко, отчаянно. Или лучше расплакаться.

– Это ты все забыл, а я помню. И буду помнить всегда.

Как в песне: «Помню глаза твои светлые, бережно храня воспоминания наши».

– Значит, мы никогда не увидимся?

– Не знаю, Саша. – На мгновение замолчала и уставилась вдаль, потом перевела дыхание и медленно продолжила. – Когда-нибудь, через много

лет, мы встретимся, и ты, будучи уже взрослым состоявшимся мужчиной, поймешь, что все еще будет. Начнем все заново, и ты будешь смеяться над нашим прошлым неудавшимся романом, который вытянул из нас все силы. Когда-нибудь мы будем держаться за руки, гуляя по парку, и целоваться у всех на виду. Я буду смеяться над твоими шутками и слушать, как мило ты сопишь во сне. Когда-нибудь у нас будет свой дом с желтыми занавесками на окнах, а на подоконнике будут стоять горшки с голубыми незабудками. И в этом доме будут наши старые книги, наш теплый плед и диски с нашей любимой музыкой. Долгими зимними вечерами мы будем пить «Изабеллу» и смотреть разные фильмы, я буду держать твои сильные руки, а ты – любоваться моими сияющими от счастья глазами. Когда-нибудь мы будем бродить по пляжу у самой кромки воды и вспоминать те нелепые фразы, которые говорили друг другу когда-то, очень давно... Когда-нибудь... Может, в другой жизни. А пока еще рано.

– Ева… Я плачу, – прошептал он.

– А я всегда буду тебя любить.

Вот, сказала. Молодец.

– И я...

– Тогда... почему?! – Сорвалась и все-таки заплакала.

– Что?

– Почему ты бросил меня?!

– Но это ты бросила меня из-за того, что я не пришел тогда в клуб, – закричал Саша в ответ.

– Значит, ты так ничего и не понял... – Покачала головой.

– Ты опять винишь меня, Ева. Но в чем я виноват? Что тебе сделал такого?!

– Что ты мне сделал? – Ноги пошатнулись.
– Мне не о чем с тобой разговаривать, если ты даже элементарных вещей не понимаешь.