Где умирают сновидения?

– Какой самогонки? – насторожился следователь.

– Которую ведрами жрут наши техники.

– А разве вы изготавливаете самогон?

– Издеваешься? – вытаращилась девица. – Да нам за это по ушам настучат. Дома они гонят и жрут ведрами. А наутро приходят такие хорошие, что на ногах не стоят. Да еще нас своими запахами с ног сбивают.

– Ничего не понимаю, – помотал головой Голубев. – Зачем гнать самогон, если на работе можно упиваться настоящим, хорошим вином?

– Да кто нам его даст-то? – засмеялась девица. – Если бы мы работали на винодельческой ферме, тогда другое дело.

– Какая разница, винодельческая ферма или винокомлекс? – вытаращился Голубев.

– Какой комплекс? – захлопала глазами девица.

– Винодельческий, – повторил Голубев.

Тут девушка мило улыбнулась и сообщила, что в названии ее предприятия отвалилась первая буква, и на самом деле место ее службы носит название «Свинокомплекс», а сама она ухаживает за хрюшками. Чистит их клетки и подкладывает свежую солому.

Дослушивать рассказ новой знакомой Голубев не стал. Он бесцеремонно выпихнул ее из машины, развернулся и, взвизгнув шинами, умчался на всех парах, оставив ее посреди дороги ошеломленной и ошарашенной.

– Зря ты так с девушкой, – утирая слезы, сказала Мариша. – Она к тебе со всей душой, а ты…

– Если бы ты себя хорошо вел, девушка могла бы позволить тебе прибраться в одном из стойл, – хихикнул Эрик. – Ты бы мог показать ей мастер-класс.

– Смейтесь, смейтесь, – мрачно произнес Голубев. – Я к вам со всей душой, с наболевшим, можно сказать…

– Бедные свинки! Они так и не смогли оценить руку профессионала, – простонала Мариша и повалилась на диван.

Смех душил ее и не давал свободно вздохнуть.

– Ничего, – оптимистично заметил сыщик. – Алексей еще одумается. Говорят, старые привычки не забываются.

– Когда же вам надоест издеваться? – с горечью вздохнул следователь. – Друзья глумятся, журналисты льют грязь, никакого личного счастья! – он схватил газету со статьей Калюжного и треснул ею об стол.

Газета пару раз перевернулась и раскрылась как раз на той станице, где была размещена статья. Эрик тут же перестал смеяться и уставился на разворот. Взгляд его стал колким и жестким. Мариша тут же перестала смеяться.

– Идиот! – простонал сыщик и схватился за голову. – Какой же я идиот! Ведь все лежало на поверхности! А я чего-то ищу, вынюхиваю…

– Ты о чем? – насторожился Голубев, разом перестав дуться.

– Я, кажется, знаю, почему был убит Никита Савинов.

Мариша разом вспотела. Неужели Эрик наткнулся наконец на разгадку этого дела? Но что его на это натолкнуло? На ее взгляд, не произошло ничего такого, что могло бы его озарить. Ведь не в свиньях же дело!

– Говори скорее, – выдохнул следователь.

– Все дело в статье, – сообщил сыщик и откинулся на спинку стула. – Я должен был догадаться уже в тот момент, когда Ангелина рассказала, как Никита примчался к ней с журналом в руке и долго рыдал, говоря о судьбе и возмездии.

– Подожди, подожди… – Голубев схватился за голову. – Я не понимаю, о чем ты говоришь. Какое возмездие?

– Это я виноват, что пропустил ее слова мимо ушей, – продолжал сокрушаться сыщик. – Помните, мы все искали отправную точку, с которой у Никиты начались навязчивые сны?

Мариша кивнула. Голубев внимательно посмотрел на сыщика.

– Ангелина совершенно точно сообщила нам, когда это произошло. А именно в день выхода газеты.

– Но газета вышла неделю назад, а сны Никите снятся всю жизнь, – возразила Мариша.

– Да, но не настолько мрачные. Даже Вика говорила, что он не заговаривал раньше о смерти. И о нотариусе не думал. А тут в течение нескольких дней произошли такие глобальные изменения. Вам не кажется странным такое совпадение?

– Вообще-то не кажется, – потер подбородок следователь. – Ну, увидел парень статью, ну, расчувствовался… Что здесь такого?

– А ты сильно растрогался, прочитав эти заметки?

– Конечно! – взмахнул руками Голубев. – Я был вне себя от возмущения.

– Так ты по какому поводу возмущался? Оттого что тебя пропесочили, – усмехнулся сыщик. – Сами истории тебя мало тронули. Сегодня люди не реагируют на чужую беду. Вокруг слишком много других раздражителей, которые ежедневно выбивают из колеи. А вот если беда относится непосредственно к тебе, тогда другое дело. Я не думаю, что Никита был настолько чувствительным, чтобы обычная заметка довела его до мыслей о смерти. Я уверен, что именно здесь и зарыта собака. Давайте еще раз прочитаем, о чем тут идет речь.

Все трое прильнули к газете. Некоторое время стояла тишина, нарушаемая только поскрипыванием стульев. Наконец Эрик расправил плечи и задумался.

– Ну, какие мысли? – поинтересовался он, когда его товарищи тоже закончили чтение.

– Пока я ничего не понимаю, – помотал головой Голубев. – Никаких зацепок.

– Я тоже, – поддакнула Мариша. – Единственное, что бросается в глаза, это отсутствие подозреваемых. Но я не понимаю, как это можно связать с Никитой.

– Вот! – Эрик поднял вверх указательный палец. – В этом-то и вся суть!

– Поясни, – потребовал Голубев, отодвигая журнал в сторону.

– С удовольствием, – кивнул сыщик. – Было совершено преступление, так?

Мариша с готовностью согласилась.

– Преступнику удалось выйти сухим из воды. Сначала он испытывает дикую радость оттого, что все обошлось. Потом начинает ощущать страх, ведь в любую минут все может выйти наружу. Например, обнаружатся свидетели преступления. И чем дальше, тем хуже.

У преступника появляются навязчивые идеи. Он не может жить спокойно, зная, какое злодеяние совершил. Ощущение приближающегося наказания не покидает его ни днем, ни ночью. Причем ночью становится еще страшнее, ибо тогда вылезают настоящие страхи, разум себя не контролирует, позволяя чувству вины овладевать сознанием. Пробуждение не приносит облегчения, ибо преступник понимает, что рано или поздно судьба его настигнет. И тогда ему становится еще хуже. И так продолжается день за днем, пока человек не становится неврастеником.

– Так ты считаешь, что Никита Савинов совершил одно из этих преступлений? – распахнула глаза Мариша.

– Либо совершил, либо стал невольным свидетелем, но почему-то промолчал.

– В принципе, похоже на правду, – промямлил Голубев. – Но в каком из этих четырех преступлений он замешан?

– А вот это нам и предстоит выяснить.

– И как ты собираешься это сделать?

– Поговорим с родственниками, соседями погибших, авось кто-то и вспомнит симпатичного парня.

– Столько времени прошло… – неуверенно протянул следователь. – Все подробности уже стерлись из памяти.