Где живет колдун

– Это меня и пугает. – Девушка надолго задумалась.

Уже был доеден омлет с помидорами, пришел черед кофе – корица, зернышко перца, капля меда, а Дженни все размышляла.

– Не держи в себе, спроси.

– Получается, что в чудесах нет смысла, – сказала Дженни. – Если тебя все равно настигает то, чего ты хочешь избежать.

– Плата может быть любой, просто решил немного взбодриться. Но в целом ты права – в чудесах нет особого смысла. Пусть лучше все идет своим чередом.

Дженни решила, что эту мысль она обдумает позже. Было в ней что-то неправильное. Сейчас надо выяснить другой вопрос. А то дед как начнет рассказывать, и она про все забудет.

Девушка расстегнула цепочку, выложила кулон на стол.

– Я вот что хотела показать.

Марко склонился над столом:

– Кулон Эдны! Откуда?

Дженни выложила всю историю появления кулона с самого начала – рассказала про тот жуткий вечер, про странного карлика Теодоруса и конверт из старой бумаги.

– Любопытная история, – задумался Марко. – Этот кулон твой отец подарил Эдне в знак того, что она принимает его фамилию [20] . Красивая вещица, но ничего примечательного в ней нет. Я не видел его после аварии. Как звали того человека?

20

Далфин (англ. – dolphin) – дельфин. Соответственно, Роберт Далфин, если калькировать фамилию на русский (чего переводчики никогда не делают), превратился бы в Роберта Дельфинова. Довольно странная фамилия, если не учитывать, что у нас в России бывают фамилии и необычней. Пнин, например. Или Вертайгора.

– Теодорус. И фамилия какая-то очень уж необычная. Докерман. Или Доберман. Или Додупень.

– Ничего похожего не слышал.

Дженни помедлила, но все же задала вопрос:

– Как думаешь, маму и папу… Их могли… убить?

– Это первое, что я проверил, – вздохнул Франчелли. – Но на грузовике не было ничего – ни черного слова, ни порчи, ни сглаза. Знаешь, сколько на дорогах дряни может прилипнуть? А тут – на удивление чистая машина…

– Все-таки автокатастрофа. – Дженни повозила вилкой по тарелке. Не то чтобы ей не хотелось расставаться с гипотезой, но какой-то червячок точил душу.

«Если бы их убили, можно было бы кого-то наказать… – подумала она. – А так… получается, что из-за нелепицы, глупости я лишилась и мамы, и папы. Как же мне плохо без них…»

Она сгребла кулон со стола.

– Ну и что, что он не волшебный, – с наигранной веселостью сказала девушка. – Так даже лучше. До смерти надоела вся эта магия.

– Да ну? – огорчился Марко. – А я как раз хотел тебе после завтрака пару фокусов показать…

– Каких?

– С холодным оружием. Но тебе же надоела магия.

– Да? – Дженни задумалась. – Ладно, еще пару уроков я вытерплю.

– Тогда живо на задний двор. А я принесу ножи.

– Хм, ножи? – Дженни почесала затылок и отправилась на задний двор. Это все-таки не занудная зубрежка и крышесносительные путешествия по Дороге Снов, а старая добрая сталь.

Марко Франчелли озабоченно забарабанил пальцами по столешнице.

Дженни вышагивала по красной гравийной дорожке. Милейший газон с аккуратно подстриженной травкой, аккуратные кусты красных роз по периметру, скамейка в тени арки, густо увитой плющом и ломоносом, рокарий с уже отцветшими камнеломками и раскидистым можжевельником, несколько пальм в кадках – дворик миссис Ллойд был уголком, без сомнения, идиллическим. Сад председателя клуба «Баклендский садовод» не мог выглядеть иначе. Дженни страшно хотелось внести в эту старческую безмятежность немного творческого хаоса. Подобная реакция ее саму удивляла – подумаешь, какой-то сад?

– Тебя тоже раздражает эта красота? – Марко вынес большой фанерный щит с подпорками.

– Ужасно, – призналась девушка. – Почему мне хочется перекопать этот газон?

– Потому что здесь много труда, но мало чувства природы. – Марко, кряхтя, установил щит. – Взгляни. Ведь розы хотят расти не так ровно, плющ хочет перекинуться на забор, а ему не дают, а трава устала от стрижки.

Дженни подумала и согласилась.

– Бедные розы… – Она прошлась вдоль кустов. – Смотри, Марко, она их как по линейке стрижет.

– Вставай к щиту, – Марко закатал рукава. За пояс его были заткнуты метательные ножи: обоюдоострые клинки с кольцом в рукоятке, к которым были привязаны красные ленты. Обыкновенный реквизит, Дженни сто раз их сама метала.

Она подошла к щиту, на котором был выведен черной краской человеческий силуэт.

– Марко, разве у меня такие кривые ноги? – обиделась девушка. – И голова… Это же кочан какой-то!

– Сходство условное, – сухо сказал фокусник. – Работаем!

Франчелли метнул нож – стальной молнией он блеснул на солнце и вонзился в щит сантиметрах в десяти от лица Дженни.

– Стареешь.

– Проба пера. Итак, Джен. Ты спрашивала, какими силами обладает Магус? Гляди на меня, когда я бросаю, и постарайся понять, куда летит нож. Я начну издалека и постепенно буду приближаться к твоему телу. Если я пойму, что ты видишь, последний нож полетит в тебя. Хотя… Он полетит, даже если ты не будешь готова.

– Ты смеешься?

Второй нож с глухим стуком вошел в дерево – уже ближе, в восьми сантиметрах от головы, и красная лента с шелестом коснулась ее лица.

– Марко, слушай…

Третий нож – шесть сантиметров.

Черт, дед будет целить прямо в нее?

Четвертый нож – пять сантиметров. Нет, четыре с половиной. Глазомер у Франчелли был хоть куда. Как и рука.

Дженни привычно нажала на уголки глаз, раскрыла взгляд. С каждым разом ей все легче это давалось.

«Как и в любой тренировке, важно все время практиковаться».

Фигура Марко наполнилась светом его жизни – оранжево-желтым ровным пламенем. Этот огонь бродил по телу, переливался из одного края, иногда выхлестывая пламенные языки за пределы тела. Вот и сейчас – вслед за ножом… нет, опережая его, вытянулась тонкая световая нить. Следуя по ней, нож скользнул сквозь утренний октябрьский воздух серебристой рыбкой.

Стук в дерево. Три сантиметра.

«Вот это да! Так же можно…»

Вспышка, нить, удар. Всего сантиметр от левого виска.

Дженни почувствовала дуновение воздуха от клинка. Следующий нож пойдет уже в ей голову. Она поймала безмятежный взгляд Марко – он будто не ножи в любимую внучку метал, а в дартс играл, – и чуть заметно кивнула.

«Я готова».

Внутренняя вспышка, и огнистая нить протягивается прямо к ней, вонзается между глаз. По ней, как по рельсам, мчится последний нож Марко Франчелли.

Но Дженни просто склоняет голову набок, и нож прибивает ее растрепавшийся локон к щиту.

– Отлично, Джен.

Дженни выдернула нож, освобождая волосы.

– Ты в меня метил!

– Я же обещал. Ножи принеси, мы только начали.

Девушка выдернула второй клинок и, почти не глядя, один за другим метнула их в фокусника. Последний раз она бралась за ножи год назад, но, если с шести лет их метать три раза в неделю, вряд ли забудешь, где острие, а где ручка и сколько оборотов делает нож на расстоянии пяти метров.