Гемеродромос – гонец из прошлого

Пока Илья соображал, что и как в душевой кабине устроено, дверка за ним задвинулась сама и, покрывая тело клубами розовой пены, из потолочной лейки полилась сразу тёпленькая и сразу мыльная проточная водичка. Ему оставалось лишь растирать себя розовой мочалкой, оставленной на угловой полочке кабины. Он даже не понял, как и что произошло, но откуда-то из-под потолка кабины вдруг опустилась вертикальная штанга с махровым словно мочалка шаром на конце. После прикосновения к шару, тот начал совершать сложные поступательно-вращательно-колебательные движения, и Илья тут же подставил спину, подвергая её приятному массажу. Мочалка-шар словно сама понимая, где и как надо потереть, аккуратно обрабатывала каждую складку, каждую мышцу, каждый позвонок, каждое рёбрышко его худощавого тела. Завершив массажно-мочальные процедуры, вода сама сменилась на обыкновенную и смыла с него всю мыльную пену. Затем потоки тёплого воздуха из той же потолочной лейки приятно просушили всё тело, и дверка кабины открылась. Илье оставалось только одеться.

Глава 7

– Как себя чувствуешь, больной? – тут же приступила к осмотру Савва, когда Илья уже помытый, причёсанный и одетый в чистую одежду вошёл в кухню-столовую.

– Да вроде всё в порядке, только вот рука, – показал Илья на припухшее левое предплечье.

– Здесь ушиб, через пару дней пройдёт. А как твой бок?

И Савва, приподняв Илье полу рубашки, прикоснулась ладонью к талии, на которой красовался огромный синяк-гематома.

– Здесь, конечно, больно, но не так.

Валера заметила, как от прикосновения у Ильи слегка округлились зрачки глаз, и округлились не только от боли, но и от приятного ощущения.

– Оставь его в покое, – не сдержалась она. – Дай нормально ранам зажить.

– Кто из нас здесь доктор, ты или я?

– Доктор, ни доктор, а больно-то зачем делать?! – оставила Валера за собой последнее слово.

В этом доме для Ильи всё было необычным и удивительным. Вот и кухня-столовая, на которой проходил завтрак. В помещении таких размеров могла разместиться небольшая столовка, или даже ресторанчик. Да и обстановка была довольно странная. Ни тебе привычного строгого по форме и дизайну буфета или хотя бы банальной полочки с посудой, а светло-серое, слегка выпирающее своими наклонными деталями лёгкая полупрозрачная конструкция, по-видимому, всеми габаритами встроенная в стену. Ни тебе обеденного в обычном понимании стола, а некая узкая барная стойка с прозрачной столешницей, за которой все трое расположились с двух сторон на высоких мягких стульях. А необходимая на любой кухне плита, печь, примус на худой конец, отсутствовали вообще. Интерьер дополняла лёгкая инкрустированная под старину мягкая кушетка и расположенное напротив плетёное кресло. Пространство кухни помимо панорамного во всю стену окна так же освещалось льющимся из полупрозрачных элементов кухонной мебели свечением. В накрытых прозрачными колпаками керамических тарелках напротив каждого уже шкварчала яичница-глазунья с беконом. Верхушки колпаков излучали лёгкое зелёное свечение. Три миниатюрные чашечки, накрытые общим колпаком, «дымились» умопомрачительным ароматом кофе. На столе так же стояли: корзинка с нарезанным пластиками сыром и тонкими полосками поджаренного хлеба, керамический сливочник и керамическая сахарница с кусочками сахара.

Несмотря на столовое великолепие, Илья не мог оторвать взгляд и от красивых коленок девушек, соблазнительно сверкающих своим откровением сквозь прозрачную столешницу. Ножки в синих чулочках брюнетки Саввы, итак, были открыты полностью, а полы халата блондинки Валеры сползли настолько, что за резинкой розовых чулок взору открылись и её розовые трусики. При этом девушек нисколько не смущал небрежно-эротический вид их откровенно выставленных на показ прелестей.

Конец ознакомительного фрагмента.