Ген Человечности. Трилогия

— Готов!

Теперь вперед — тварь, что подстрелил Мик кажется, еще жива, но двигаться не может, лишь рукой слабо дергает как лягушка, к которой ток подключили. Добивать не стоит, если так дергается — значит сдохнет…

Только мы подошли к лестнице — а здесь она была довольно широкой и совершенно не просматриваемой — как сверху послышались быстрые шаги — кто-то спускался вниз практически бегом. Ни слова ни говоря я сделал два шага вправо, чтобы можно было стрелять одновременно…

По появившемуся одержимому ударили одновременно — увидев нас она на долю секунды замерла, раздумывая на кого из нас броситься — и эта задержка стала для нее рпоковой. Ударили оба одновременно — я по ногам, чтобы обездвижить, Мик — по голове. Совершенно по-человечески взвыв, одержимый мешком покатился по лестнице…

Мелькнула мысль — человека подстрелили. Не разобрались — и подстрелили…

Но мысль эта быстро исчезла — оказавшись у моих ног, одержимый, ноги которого уже были перебиты, и который уже схлопотал не меньше двух пуль по корпусу, попытался схватить меня за ноги…

— Твою мать!

Повел я себя в этот момент совершенно по-дурацки — что и спасло меня. Почувствовав, что на моей правой лодыжке сомкнулись пальцы одержимого я совершенно инстинктивно с размаха опустил левую ногу на схватившую меня руку одержимого, неудачно дернулся пытаясь высвободить правую — и растянулся во весь рост в коридоре. Если бы одержимый был не один — второй мог брать меня в этот момент голыми руками. Но упав, я освободил Мику линию стрельбы — и он не подкачал. Поняв, что автоматная пуля может рикошетом задеть и меня, он выхватил пистолет и начал стрелять по одержимому, почти себе под ноги. Вспышки и грохот выстрелов сорок пятого калибра, один за другим будто рвется большой фейерверк. Я сжался, ожидая удара пули по ноге — и вдруг почувствовал, что пальцы одержимого разжались…

Проклятье… Сколько видел одержимых, даже врукопашную один раз пришлось — но все никак не привыкну. Нападение одержимого на близком расстоянии, на расстоянии удара вызывает дикий страх — и, наверное, не у меня одного…

Дрыгнул ногой, стремясь отбросить руку одержимого как можно дальше от себя…

— Как ты? Цел?

— Нормально… — я завозился, начал подниматься на ноги — живой…

— Кажется, тот самый, что на втором этаже нас пас…

— А может, и нет…

Черт его знает. Если хочешь выжить при штурме помещения, да и вообще на войне — становись параноиком, тогда выживешь…

Подняв Сайгу и включив фонарь, двинулся вперед. Ступенька за ступенькой, метр за метров. У одержимых есть дурная привычка — они как кошачьи, при атаке припадают к земле — а потом резко поднимаются и бросаются. Это скверно, особенно на такой лестнице. Лестничные перила снизу сплошные, она как эскалатор — что на ступеньках следующего полета не видно ни черта. Да еще и света нет, единственные источники света — фонари у меня и у Мика. Если бы пришлось противостоять людям — вообще бы не взялся вдвоем такую громаду зачищать. Расчет на то, что здесь одержимые тупые, без сформированных городом охотничьих навыков — а больше и рассчитывать не на что… Пролет. Следующий…

У выхода на второй этаж остановились. Не видно ни черта, фонарик только мешает — освещает только то, что попало в его луч, весьма небольшой, остальное тонет во мраке. Ночника нет, тепловизора не и даже ночного зрения нет — запороли светом двух фонарей. Великолепно просто… И дальше так — плотным строем — идти нельзя…

Я пошел вперед, Мик чуть задержался — чтобы прикрыть мне спину, если одержимый, которого мы слышали все-таки остался на этаже и готовится пропустить нас и броситься в спину… Преодолел еще один пролет, встал на колено, прислушался. Похоже чисто…

— Давай!

Мик поднимается довольно быстро, даже неаккуратно — но проходя мимо меня резко замедляется — и вторую половину пути идет уже медленно, вымеряя каждый шаг. Первую часть пути зачистил я — вторая уже «дикая территория» на нашем слэнге…

Пятый этаж. Пост управления танкером… Длинное, больше пятидесяти квадратов помещение, панорамное остекление по фронту, стекла разбиты пулями и забрызганы красным — равно как и стена. И рядом с пробитыми пулями стеклами — нечто, напоминающее две человеческие фигуры. На одном сохранилось, кажется даже некоторое подобие морской формы. Лучше даже не смотреть…

— Виду двоих танго. Оба мертвы… — я продвинулся вперед — и сразу ушел влево, освобождая дорогу и Мику. Как только я освободил дверной проем — его прошел Мик, ушел вправо, прижимаясь к стене чтобы прикрыть свою спину и держа наизготовку оружие.

— Подтверждаю, двое дохлых танго, больше нет…

Остальное, на первый взгляд выглядит неповрежденным — только не работает. Современный танкер такого класса — это тебе не парусная шхуна, где штурвал соединен с пером руля. Здесь все компьютеризировано и на электричестве, но если его нет… Вообще страшновато все выглядит — погасшие приборы, штурвал, который никто не держит в руках, разбитое остекление и гуляющий по рубке ветер…

Закрываем двери. На мостик ведут две двери, обе по краям помещения. Почему так сделано — не знаю, может для того, чтобы иметь два выхода. Сейчас все танкеры, да и вообще все суда, которые ходят в ближневосточном или в южноазиатском регионе, спешно оборудуются прочными засовами на все двери — на случай нападения пиратов. Не был исключением и этот корабль — все его двери можно было надежно запереть изнутри…

Оживить приборы не подавая на них напряжение — задача, за которую даже браться не стоит. По моим представлениям, помимо главного двигателя, который либо заглох сам либо его заглушила автоматика, должен был существовать еще какой-то резервный источник питания, типа генератора. ведь корабль заходит в порт, становится под погрузку — в этом случае жечь топливо и расходовать ресурс главного двигателя бессмысленно. Но должны же системы корабля в этом случае от чего то питаться! Где именно это искать — не знали ни я ни Мик — но предполагали, что где-то на мостике должна быть рабочая схема корабля. На этой схеме и можно определить, где этот генератор и как к нему пройти…

Найти искомое оказалось сложнее, чем это казалось на первый взгляд. Дело в том, что как я узнал потом — на современных кораблях существует их трехмерная модель — но она забита в компьютерную память. Чертежи и схемы на бумаге считаются анахроничным дополнением, и если бы не требования безопасности — их бы не хранили вообще…

— Нашел! — Мик с торжествующим видом повернулся от полки, держа в руках какую то груду бумаг…

Честно — слова застряли в горле, когда на это глянул. Я думал — это будут какие-то простые и понятные инструкции, форматом ну максимум А3. А тут — какие-то здоровые «портянки» на тонкой, почти прозрачной бумаге причем начерчено так, что для того, чтобы все это понять — надо быть по меньшей мере инженером…

Мысль о том, как ускорить наши поиски, пришла мне в голову после того, как мы, расстелив на полу карты, страдая от вони, исходящей от лежавших тут же трупов одержимых, дадцать минут пытались понять — какой же чертеж к чему относится…

— Пожарная безопасность… — пробормотал я.

— Что? — Мик поднял глаза от очередного листа чертежей и уставился на меня.

— Пожарная безопасность. В любом здании по правилам пожарной безопасности должен быть развешан четкий и понятный план с указанием помещений и направлением, куда бежать в случае чего. Почему такого не может быть на корабле — ведь здесь пожар еще опаснее. Тем более на нефтеналивном…