Ген Человечности
Шрифт:
– Тогда пошли…
В мастерскую (я предполагал, что это была именно автомастерская, за дверью же могло быть все что угодно) вела одна дверь, тоже стальная. Мне это уже начинало сильно не нравится – обычный дилерский центр продажи подержанных машин, и при этом стальные двери не только входные, но и внутренние. Что-то здесь было не так…
– Дамы вперед – я галантно отступил в сторону, давая пройти Энджи – особенно если впереди могут быть минные поля…
– Очень смешно … фыркнула она, склоняясь со своей проволокой над дверью
– Сделаешь – и сразу в сторону – предупредил я, беря на изготовку винтовку. Сухо щелкнул замок.
– Назад!
Эта дверь открывалась наоборот – не на себя, а от себя. Открыв ее пинком, я двинулся вперед, луч подствольного
Что впереди кто-то есть, я даже не услышал, а почувствовал. Резко сместился в сторону – и в следующую секунду впереди, метрах в пяти оглушительно бухнул дробовик. Грудь и левое плечо обожгла резкая боль, впереди четко лязгнул затвор помпового ружья – эта сволочь дослала новый патрон в патронник. Луч фонаря дрогнул, высвечивая человеческую фигуру в темноте – и, я дважды выстрелил из винтовки, целясь по лучу в синий комбинезон незнакомца. Синий комбинезон мгновенно окрасился в бурый цвет, человек, стрелявший в меня из дробовика, мешком повалился на пол мастерской и уже в агонии нажал на спуск. Снова гулко грохнул выстрел, дробь хлестнула по полу, с резким хлопком разлетелось колесо одной из стоявших в гараже машин, сбоку что-то вспыхнуло…
– Тушите!
Я двинулся вперед, целясь винтовкой в наиболее опасные направления. Этот сукин сын застал меня врасплох и едва не убил – грудь болела, как будто к ней приложили раскаленное тавро, медленно намокал рукав – но мне было не до этого. Расслабился я с опасными, быстрыми, сильными, но тупыми и невооруженными одержимыми, расслабился… За моей спиной что-то с грохотом упало, затем еще. Только бы потушили, пожара еще не хватало. Либо здесь поджариться, либо на улицу выпрыгивать, где одержимые поджидают смотавшийся от них ужин – хорошенький выбор, не правда ли…
В гараже больше никого не было – я проверил все помещение, но ни одержимых ни бандитов, ничего. За моей спиной Питеру и Энджи удалось-таки справиться с пожаром – они сбили пламя и затоптали его, сбили какими-то тряпками, оказавшимися под рукой. Выедающий глаза дым полз по мастерской, но открывать двери или окна желания ни у кого не было…
Опустив винтовку, я подошел к убитому мной боевику. Тот лежал на спине, я взял с капота стоящей рядом машины банку с краской, с силой бросил в него, попав по спине. Тело безвольно дернулось – значит, не опасен… Труп или что-то близкое к этому.
– Б…. здесь свет кто-нибудь включит? – нервы у меня уже были на пределе, голова кружилась
– Сейчас – пробормотал Питер откуда-то сзади, послышались осторожные шаги, падение чего-то тяжелого, приглушенная ругань.
– Включаю! – и тут мастерскую залил свет от установленных на потолке мощных ртутных ламп…
Опустив винтовку так, что она повисла на ремне на груди, я сел на капот стоящей в мастерской машины. Пинком перевернул на спину труп. В голове словно бухал колокол…
А трупец то не простой. Белый мужчина, лет сорока в комбинезоне, какие обычно носят ремонтники. Только проблема в том, что в этих краях ремонтниками белые мужчины лет сорока не работают – недалеко мексиканская граница и поэтому нелегальных эмигрантов полным полно. А теперь скажите – какой дурак будет платить белому нормальную зарплату, обеспечивать медицинской страховкой и прочее и прочее, если можно найти пару-тройку эмигрантов и платить им сущие гроши? Да никакой!
– Ты ранен? – Энджи смотрела на меня с ужасом.
– Да так, хреновина… – адреналин все еще меня не отпускал.
– Да ни черта ни хреновина! – заявила она, подходя ко мне, ну-ка снимай свою сбрую…
Этот сукин сын попал в меня двумя дробинками, остальные прошли мимо – вот что значит обрез, годится только для стрельбы почти в упор, даже уже на пяти метрах разброс дроби такой что… Одна дробинка попала в грудь, застряв под кожей (выковыряли ножом – скверное доложу я вам ощущение, хорошо что под самой кожей засела), вторая мазнула по плечу, оставив длинную, кровоточащую борозду. С грехом пополам залили дезинфицирующим гелем,
заклеили. Выживу…Теперь настало время проверить, что это за контора такая, мать ее. И что это за черт такой, Грязный Гарри долбаный – ведь он получается, сколько-то времени просидел с дробовиком в здании, полном одержимых. Какого же хрена…
Мастерская была средних размеров, хорошо обставленной. Четыре машины стояли в ней – две стояли на подъемниках, видимо для ремонта или еще чего, две просто стояли на бетонном полу. Перечисляю по маркам: Порш-Кайена, Порш 911 Турбо, Мерседес 600 и Рейнж-Ровер последней модели. Нормально для небогатого дилерского центра в промзоне не самого богатого штата? Вот и я о том же! И на трех из них – номера Восточного побережья. Догадались уже, на что я намекаю?
– Кажись, мы на интересную конторку набрели, а Энджи? – с усмешкой обратился я к ней.
Та сунулась в Порш, открыла капот, сунулась в моторный отсек… Через пару минут высунулась оттуда со счастливым видом.
– Набрести бы мне на эту контору месяц назад – получила бы повышение. Кажется, мы набрели на один из перевалочных пунктов «дороги»…
Дорога… Так назывался сложный и извилистый путь из Мексики в США и обратно. Движение по нему не прекращалось никогда и те кто владел перевалочными станциями, были очень богатыми людьми. Оттуда шли наркотики и нелегальные иммигранты, «спики» или «мокрые спины», как их называли. Туда – стволы, угнанные машины, отмытые деньги. Кстати, про стволы…
– Давайте-ка подведем итог: сколько у нас с собой патронов и оружия…
Через пару минут подвели, выложив наш боезапас на капот Рейндж-Ровера – не так уж и плохо, но и не хорошо. У меня – восемь полных магазинов к Мк14, один наполовину – тот, что сейчас в винтовке. У Питера – шесть обойм на сорок патронов к Калашникову, почти полный магазин в автомате. У Энджи лучше всех – выходя из машины, она повесила на плечо сумку, сейчас у нее было четыре полных магазина и самое главное – пластиковый мешок аж на пятьсот патронов 5,56 армейского образца россыпью в этой сумке. Еще в этой сумке были три противопехотные осколочные гранаты и три гранаты к подствольнику. Еще – два пистолета сорок пятого калибра, с тремя обоймами к каждому. И – все. Остальное осталось в машине, машина на улице а там – ночь и полно одержимых – вон какой шабаш, сволочи устроили. К машине прорываться, через одержимых – патронов должно хватить. А вот если хозяева придут за машинами или еще за чем-нибудь сюда – вот тогда для того чтобы держать круговую оборону патронов хватит ненадолго. Хорошо хоть все окна и двери в здании – только с одной стороны, выходят на дилерскую площадку. Знали, когда строили – фактически это не здание мастерской, а укрепленный пост, на котором можно запросто держать оборону…
– Короче так… – перед глазами уже плавали круги – сейчас надо обыскать мастерскую, у меня нехорошее ощущение что здесь есть что-то еще… После чего – ложимся спать, башка совсем не соображает. Входную дверь завалим чем-нибудь. Дежурим на втором этаже, вахта по три часа, моя –самая первая, дальше – Энджи и Пит. А утро настанет – тогда и будем дальше думать. В принципе, с нашим арсеналом прорваться к машине вполне возможно, но не ночью.
– А если отсюда что-нибудь взять? – сказал Пит
– В принципе – можно. Но все равно пожитки перегружать придется. Да и утром на свежую голову решим. А пока – начинаем обыск…
Следующий час мы только и делали, что лезли в мастерской во все углы, шарились в шкафчиках с инструментом, в машинах, во всех углах, какие только можно себе представить. Заодно завалили входную дверь. Сначала Питер хотел туда свалить несколько баллонов, которые стояли очень удобно, на каталках. Увидев это, я обматерил его последними словами – эти баллоны содержали газы, которые использовали при работе сварщики – попадет пуля – на Луну без ракеты отправимся. Идиот. В конце концов, подтащили туда здоровенную штуку, какой-то генератор или что-то в этом роде и подперли им дверь. Учитывая, что мы тащили его втроем и чуть не надорвались при этом – дверь была заблокирована надежно.